Как притворяются лжецы (ЛП) - Ней Сара. Страница 15

— Это была твоя идея!

Теперь они открыто препираются, и как только они начнут…

— Заткнись, Амелия. Серьезно. Это была твоя идея…

— Ты не обязана делать все, что я тебе говорю, Люси. Боже! Хотя бы иногда думай своей головой.

— Ты такая надоедливая. Перестань корчить мне такое уродливое лицо.

— Это твое лицо уродливое. Ага.

У моей мамы есть этот пронзительный, нервный смех, который она использует, когда впадает в панику — ситуации обычно связаны с моими сестрами, их странными выходками близнецов или случайными ссорами между моими тетями — чтобы разрядить напряжение.

Сейчас она поступает именно так.

Встревоженно подойдя сзади к Дафне, она начинает торопливо развязывать завязки фартука у нее за спиной, в то время как мои сестры продолжают спорить. Руки Дафны поднимаются, когда мама быстро снимает фартук, перекидывает его через руку и кричит на нас.

— Ну вот! Декстер, милый, сейчас самое подходящее время отвезти Дафну в какое-нибудь милое местечко. Бегом. Дафна, можешь оставить свою машину здесь и забрать ее позже. Кыш! Уходите!

Люси окатывает Амелию мыльной водой.

Голос моей мамы становится громче:

— А теперь бегите. Мы закончим с этим позже. Близнецы уберут этот беспорядок; а вы можете пойти поужинать пораньше, если поторопитесь.

Прежде чем успеваю возразить, на Дафну надевают куртку, туфли на босу ногу, и нас провожают к входной двери.

Практически выталкивают на холод.

На крыльце загорается свет.

Как только за нами с громким стуком закрывается дверь и задвигается засов, краем глаза я замечаю близнецов сквозь щель, дающих друг другу пять.

Эти маленькие, назойливые…

— Кажется, твоя мама и сестры играют в свах, — тихо говорит Дафна рядом со мной, когда мы стоим на крыльце, засовывая руки в карманы, чтобы согреть их. Воздух такой холодный, что изо рта идет пар.

— Они уже считают, что мы встречаемся. — Я указываю.

Дафна слегка кивает, глубже засовывая руки в карманы.

— Ага.

Мой взгляд останавливается на внедорожнике, на котором я ездил сегодня вечером, а не на Ауди; и на этот раз рад этому. С такой погодой это самое безопасное из двух моих транспортных средств.

И все же, не желая быть самонадеянным, я не тороплюсь к нему.

Дафна — наоборот.

— Ну, думаю, мы не можем стоять здесь всю ночь; иначе замерзнем. Мы могли бы пойти… поделать что-нибудь?

Ее голос ободряющий. Возбужденный.

Не-а. Это невозможно.

— Но сегодня суббота.

Вздернув подбородок, она рассматривает меня в свете фонаря на крыльце моих родителей. Ее ярко-зеленые глаза искрятся, глядя на меня.

— Точно. Сегодня суббота. Но ты можешь придумать место получше, где можно сейчас быть? Я — нет.

Звучит так, будто она флиртует.

— Знаешь, есть причина, по которой я не отказала твоим сестрам.

О боже, она определенно флиртует.

Субботним вечером Дафна Уинтроп стоит на крыльце дома моей матери и флиртует. Со мной. Я прокручиваю эту концепцию в голове, мысленно подсчитывая то немногое, что знаю о женщинах, и пытаясь определить ее мотивы.

Если бы я не знал ее лучше, то подумал, что она хотела…

Черт.

Меня.

На прохладном ночном воздухе качаю головой; в этом нет никакого смысла. Совсем.

Не хочу показаться грубым, но:

— Дафна, почему ты здесь? — Осторожно спрашиваю я. Намеренно.

— Я… меня пригласили.

— Хорошо. — Мои глаза осматривают пустой двор, и я выдыхаю, воздух от моего теплого дыхания образует еще одно серое облачко пара. — И только? В этом причина?

Я не прикидываюсь; я действительно не могу понять ее мотивов.

— Прости. — Она смотрит себе под ноги, изучая деревянные доски настила террасы под нами. Затем тихо продолжает. — Я не думала; честно говоря, у меня не было других планов, кроме, может, похода на другой фильм в одиночестве и уплетания попкорна, а твоя семья такая замечательная. И…

Ее голос затихает.

— И… что? — Я отчаянно хочу, чтобы она закончила это предложение; в нем столько возможностей.

Дафна поднимает голову и смотрит в темный боковой двор.

— И… Я… Это прозвучит неубедительно.

Боже, я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней.

— Нет.

— Я подумала, мы могли бы стать друзьями.

Друзья.

Друзья?

Блядь.

Эй, я умный парень — не совсем помешанный — и знаю, что мои шансы встречаться с кем-то вроде Дафны Уинтроп практически равны нулю; но парню мечтать не запрещено. Это не похоже на то, что я лежу ночью в постели, закрываю глаза и дрочу, представляя ее обнаженной.

Ладно, так и есть, но это было только один раз.

Ну, хорошо. Три.

С громким вздохом направляюсь к своей машине.

— Голодна?

Она дарит мне мегаваттную улыбку, ее зеленые глаза сияют в мягком свете лампы.

Великолепно.

— Умираю с голоду.

— Отлично, давай сходим и чего-нибудь перекусим. Друг.

Глава 8

Дафна

Я думала, мы могли бы стать друзьями.

Только друзьями?

Зачем вообще говорить что-то подобное?

Я ужасная лгунья.

Глава 9

Декстер

Близняшки следят за нами.

Когда мы возвращаемся к моим родителям после нашего короткого ужина, они едва скрыты за прозрачными занавесками, задернутыми на окне их второго этажа; их любопытные силуэты заметно прижаты к стеклу, что бросается в глаза, учитывая тот факт, что они никогда не выключают свет в своей общей спальне.

Занавески трепещут, оттягиваются назад, когда одна из близняшек толкает другую в сторону, борясь за большее пространство возле окна. Не могу сказать, кто есть, кто, но, когда одну отталкивают назад, следует больше толчков.

Они никогда не добьются успеха в шпионаже.

Я могу сдержать смешок из-за их вопиющего отсутствия скрытности; удивленный, даже не могу собраться с силами, чтобы разозлиться.

Или, наверное, я просто счастлив.

Черт, должно быть, так оно и есть.

Мы с Дафной неторопливо идем по ухоженной лужайке моих родителей к машине, припаркованной в тени рядом с домом. Ее тело дрожит.

— Замерзла?

— Да, немного. Брррр. Стоит взять варежки, когда в следующий раз выйду из дома, учитывая смену времен года.

— У меня есть пара в машине — давай схожу за ними.

— Черт, нет! Все в порядке, — протестует она, но я уже на полпути через лужайку к своей машине, открываю дверцу и роюсь в бардачке, чтобы достать перчатки.

А, вот и они.

Я поднимаю их для осмотра, дую сначала в одну, потом другую, чтобы согреть, и бегом возвращаюсь к Дафне. Даже в полумраке вижу, как она сияет, когда я протягиваю первую перчатку.

Я держу ее ровно, пока она скользит ладонями в каждую из них.

Она сжимает руки, улыбка становится шире.

— Спасибо.

Во дворе тихо; у нас нет соседей, а родители живут на лесистом участке. Если не считать моих пятнадцатилетних сестер, подглядывающих сверху, мы совершенно одни.

— Пожалуйста.

Она прислоняется плечом к дверце своей серебристой машины, и в неподвижном ночном воздухе не слышно ничего, кроме звука нашего дыхания и позвякивания ключей от ее машины.

Я прочищаю горло.

— Итак…

— Ита-а-ак… — Дафна переминается с ноги на ногу, растягивая слово, будто это вопрос. Это звучит более многозначительно, чем обычное «итак», так что… Я действительно в замешательстве.

Я испытываю искушение повторить это слово еще раз, но борюсь с собой. Снимая очки, я приподнимаю край своего синего свитера крупной вязки, чтобы протереть линзы.