Прах и тень - Фэй Линдси. Страница 14

– Когда вы вернетесь? – крикнул я Холмсу, направлявшемуся в свою спальню.

– Я пока еще не нашел ответа на эту загадку.

– Если потребуется моя помощь…

– Не сомневайтесь: в этом случае я залезу на дерево и вывешу флаг. Англия вправе ожидать, что каждый ее подданный исполнит свой долг.

Поклонившись и махнув рукой на прощание, детектив отбыл, и в тот день я его уже не видел.

События последних дней настолько выбили меня из колеи, что я провел бо́льшую часть ночи без сна, устремив взор в потолок. Едва лишь утро позолотило кирпичные стены соседних домов, меня обуяло неудержимое желание выйти на улицу. Я как раз обещал молодому врачу, с которым дружил, заглянуть к его пациентке. Мой приятель уехал на уик-энд за город и собирался вернуться в Лондон только в понедельник.

По-видимому, миссис Тистлкрофт ошеломил мой совет ни в коем случае не принимать касторовое масло. Разговаривая с ней через открытое окно спальни, я порекомендовал также избегать сквозняков. К счастью, я не причинил ей никакого вреда, поскольку она не желала иметь дела с людьми глупыми и безумными. Однако я не исключал, что миссис Тистлкрофт пожалуется на меня доктору Анструтеру.

Возвращаясь по Оксфорд-стрит, я остановился, чтобы купить «Таймс» и узнать, как далеко продвинулся в своем расследовании Холмс. Интересующую меня колонку удалось найти быстро – мало о чем газетчики писали столь же охотно:

«Энни Чэпмэн была известна под именем Сивви. Ее сожитель зарабатывал на жизнь изготовлением сит. Энни была вдовой солдата и до того, как он умер год назад, получала от него 10 шиллингов в неделю. Она была женщиной того же класса, что и Мэри Энн «Полли» Николс, и обитала в тех же работных домах в Спиталфилдзе и Уайтчепеле. Энни Чэпмэн описывали как полную, но хорошо сложенную женщину, тихую и «знавшую лучшие дни». Инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда, проводивший специальное расследование убийства Николс, занялся и новым делом, поскольку эти два преступления, вероятно, были совершены одним и тем же человеком. После обмена мнениями с Шерлоком Холмсом, известным частным детективом-консультантом, эксперты пришли к общему выводу, что эти преступления связаны между собой. Вопреки всем заявлениям и слухам, способным ввести в заблуждение, убийства были совершены именно там, где обнаружили трупы. Эти злодеяния не были результатом действия банды. Многие высказывают опасения, что, если преступника не поймают быстро, акты насилия могут повториться».

«Как же поспешно Лестрейд изменил свою точку зрения!» – подумал я, усмехнувшись.

Зажав газету под мышкой, я взбежал вверх по лестнице, чтобы проверить, дома ли Холмс. Его не было, но на каминной полке лежала записка, придавленная ножом для вскрытия конвертов.

Должен признаться, я не без удивления воспринял поручение Шерлока и был весьма заинтригован. Целый час я приводил в некое подобие системы заметки, сделанные на Хэнбери-стрит, а когда отложил перо и вытянул ноги, в комнату заглянула миссис Хадсон:

– Юная особа спрашивает мистера Холмса. Назвалась мисс Монк. Вы ее ждали?

– Пригласите ее, миссис Хадсон. Она наш компаньон.

Удивленно подняв брови, наша домовладелица вышла. Минутой позже дверь распахнулась. На пороге стояла мисс Мэри Энн Монк, изящная, одетая на этот раз не в униформу работного дома, а в собственный наряд: темно-зеленый корсаж, застегнутый на пуговицы семи или восьми разновидностей; жилет, умело переделанный из мужского; синее пальто до колен, под ним несколько юбок – верхняя из зеленой шерсти настолько старая и заношенная, что ее цвет превратился почти в черный. Пышные волосы сколоты булавкой, как видно, впопыхах, и стянуты на макушке узкой лентой. Приблизившись, она протянула руку.

– Очень рад снова вас видеть, мисс Монк. Присаживайтесь.

Манера держаться свидетельствовала о том, что эта девушка знала иные времена. Мэри Энн недолго смогла усидеть на месте и вскоре уже рассматривала набор диковинных безделушек на камине. Прежде чем заговорить, она с минуту нервно перебрасывала из одной руки в другую наконечник копья.

– Не знаю, зачем мистер Холмс пригласил меня на чай и как он узнал, что я снимаю комнату в Миллерз-корт. Впрочем, – добавила она, улыбнувшись, – я уверена, мистер Холмс поступает так, как считает нужным, и ему известно многое, что знать вовсе не обязательно.

– То, что вы говорите, вполне справедливо. Боюсь, пока я не сумею ответить на большинство вопросов, но попросить принести нам чаю вполне в моей компетенции.

При упоминании этого важного пункта в ее глазах появился блеск, который она поспешила скрыть под маской наигранного равнодушия.

– Надеюсь, мистер Холмс на меня не в обиде. Он назначил время встречи – четыре часа, а я явилась раньше. Впервые в английской истории в Миллерз-корт была доставлена телеграмма. У меня еще остались его деньги. Не помню, когда в последний раз ехала в кэбе. Мои подружки были изумлены. Отъезжая, я помахала им из окна.

Мисс Монк рассмеялась, и я последовал ее примеру.

– Поскольку мистер Холмс велел мне позаботиться о вас до его прибытия, думаю, легкая закуска нам не помешает, – сказал я, позвонив в колокольчик.

– Чая вполне достаточно, – устало сказала девушка. – Бьюсь об заклад, его подадут в хорошей фарфоровой посуде. Возможно, даже со сливками… О, простите, доктор Уотсон! – воскликнула она смущенно. – У меня как раз есть немного заварки в кармане – на троих хватит. Прошлой ночью мне повезло. Не хотите ли отведать?

Мэри Энн извлекла маленький кожаный мешочек, набитый серовато-коричневыми чайными листьями, по-видимому, представлявшими немалую ценность для их владелицы.

– Уверен, что мистер Холмс предпочел бы не пользоваться вашей любезностью, – ведь вы гость в нашем доме. А вот и миссис Хадсон.

Наша домовладелица внесла поднос, доверху заполненный бутербродами, – их было гораздо больше, чем того обычно требовали изменчивый аппетит Холмса и моя воздержанность в еде.

– Я словно вернулась в детство! – воскликнула мисс Монк. – Помню, какие подносы тогда приносили… Бутерброды были уложены в несколько слоев. Разлить чай, доктор Уотсон?

– Без всякого сомнения, – улыбнулся я. – Но скажите, если вас не обидит мой вопрос, где вы родились?

– Здесь, в Англии, – охотно ответила девушка, с удивительным изяществом разливая чай. – Мама была итальянкой, и отец убедил ее бросить семью и выйти замуж за него. Когда-то мы владели землей, но завещание было оспорено… Если не ошибаюсь, мне тогда исполнилось семь лет. Кажется, прошла вечность с тех пор, как родители умерли. Их обоих унесла холера. И вот теперь меня радует один только вид хорошего чая.

Она улыбнулась, но я почувствовал, что коснулся болезненной темы. Я открыл было рот, надеясь, что подходящая реплика явится сама собой, но как раз в этот миг в гостиную вошел Шерлок Холмс.

– Приветствую! – воскликнул он. – Рад видеть вас, мисс Монк. Я потратил время зря, к тому же окунулся в чрезвычайно вредоносную атмосферу. Уж лучше бы плеснул на лицо воды и провел эти часы с вами.

Детектив ненадолго вышел, а когда вернулся, вновь выглядел опрятно, как всегда. Он запустил худощавую руку в туфлю с табаком.

– Надеюсь, позволите мне зажечь трубку?.. Вас заинтересовал этот наконечник копья? Предмет весьма древний, но послуживший орудием убийства в недавнем преступлении.

Нервозность, которую, как я льстил себя надеждой, мне удалось немного развеять, вновь вернулась к мисс Монк, едва вошел мой друг.

– Благодарю вас за чай, мистер Холмс, но я уже рассказала все, что знаю. Честное слово.

– Не сомневаюсь. Однако я пригласил вас сюда вовсе не для того, чтобы допрашивать. Ответьте мне напрямик: готовы ли вы помочь нам передать уайтчепелского убийцу в руки правосудия?