Укрепить престол (СИ) - Старый Денис. Страница 6

— Ну вот, Егорка, так мне бабе и надо… а я уже, грешным делом думала, что не люба тебе, — сказала тогда Милка, ввергая Егора в оцепенение.

Воспитание женщины было такое, что должна она уважать своего мужика, словно Исуса Христа, а фраза «бьет, значит любит» была нисколько не образной, а реально воспринимаемым индикатором искренности мужской любви. Коли баба безразлична, так разве будет мужик марать свои руки об нее?

И даже с таким раболепием, Милка стала причиной для конфликта между Антуаном Анри и Егором. Француз посчитал, что он неотразим и что женщина — она одинакова везде и только нужно правильно за ней ухаживать. Бузотёр Анри скучал в Тушино, где мог только тихо в своей избе пить и говорить с молчаливыми мужиками-крестьянами, которые обслуживали «немца-воеводу».

Пришлось показать Анри, что и в России есть умельцы. Пусть шпага и не была оружием Егора, он больше сабелькой, но и француз не являлся мастером клинка. Отделались парой порезов и, как следствие, выпили. Часто мужская дружба начинается с доброй драки. Так и сейчас — Анри стал приятелем Егора, и они вполне сработались, а у француза прошла хандра и он стал усердно обучать личный состав той науке, в которой был профессионалом — заряжанию мушкета и стрельбы из него. Оказалось, что боевого опыта французу не занимать. Он уже успел поучаствовать с религиозных войнах, где бился с Гизовской католической лигой, а после и в наемниках поучаствовал в заварушке во Фландрии. Потому и учил людей, исходя из собственного опыта, проигрывая сценарии сражений и вбивая понимание, что и как делать в различных ситуациях современного боя. Когда же Антуан Анри узнал о беременности Милки, то и вовсе повинился уже не только за действия, но и за помыслы.

И вот сейчас полторы сотни гвардейцев шли в Москву, чтобы там, а, скорее всего, в военном городке в Преображенском, показать, чему выучились за осень и зиму. Уже в одном показателе, устроенных государем соревнований, тушинцы победили — у них только две смерти за все время и на сегодняшний день баба Настя поставила всех хворых на ноги. Повезло им с «ведьмой», лечила и травами и словом, чаще добрым, но, если кто сопротивляется лечению, так и поганое словечко применит первостатейно, хоть записывай, как фольклор.

— Как думать, Егор, сильны ли Преаобра… женские? — спросил Тео Белланди.

Егор заполучил свой авторитет работой и тем, что был непревзойденным мастером подлого боя, и смог стать не просто наставником, но и фактическим заместителем командира полка, иногда и командиром. Белланди часто перепоручал проведение обучения Игнатову и Антуану Анри. Именно на этих двух сейчас и висит ответственность за исход испытания.

Егор не знал, как могли учить в Преображенском и Семеновском, но предполагал, что у тушинцев есть ощутимое преимущество. В Тушинский полк набирали из уже взрослых мужчин от восемнадцати до двадцать одного года, стараясь комплектовать подразделение либо из стрельцов, либо из стрелецких детей. То есть в полк приходили люди, которые уже имели представление о службе и о правилах обращения оружия.

Безусловное преимущество оборачивалось и сложностями. Переучивать людей, менять их взгляды на службу, в целом, крайне сложно. Оттого Егору часто, очень часто, приходилось применять «убедительные аргументы», чтобы через побои подчиненных, мотивировать тех на обучение.

— Уверен, друже, что не слабы. Годами преображенцы и семеновцы малыми, в рост не вошли, но и не было потрачено зазря время на то, чтобы объяснить нужность науки. Наши-то все были богатырями-витязями, так они считали. Вот и пришлось переубеждать. У семеновско-преображенцев таких сложностей быть не должно. Но ты не боись, выдюжим, — говорил Егор.

Ни Белланди, ни Анри не были столь убеждены, что все будет хорошо. Они знали, каким может быть воин и те парни, которых им дали на обучение, далеки от понимания профессионального воина.

Соревнования должны были состояться между полусотнями и с общекомандным зачетом. Семеновско-Преображенский полк при этом разбили на Семеновский и Преображенский пока условно, исключительно по территориальному принципу. Отдельно в соревнованиях участвовала полусотня телохранителей.

Тушинцы уже были в гостях В Преображенском, где построили за зиму еще домов, когда три командира: Белланди, Анри и Игнатов въехали в Кремль. Тут должно было состояться собрание всех «гвардейских» командиров.

— Государь-император отправился в войска, а мне повелел провести все, что удумано по чести, — открыл совещание Прокопий Петрович Ляпунов — сторожевой воевода. — Состязаться будете в военных знаниях и вы. Сразу опосля совета. После и покажете, что сами умеете.

Командиры стали роптать. К такому выверту судьбы никто не был готов. Теоретический экзамен для командиров и инструкторов был специально выдуман для того, чтобы окончательно определиться с должностями и назначениями. Для этого же и проводится соревнование. Летом гвардию нужно расширять до трех тысяч человек и многие командиры, как и нынешние рядовые гвардейцы, получат новые назначения и станут уже отвечать и за подготовку и за жизнь и здоровье значительно большего количества людей. Потянут ли? Вот это и покажут соревнования между инструкторами, ну а позже, между их подопечными.

— Не токмо в знаниях, но и сабельный бой, подлый бой, стрельба на время и меткость, — усмехался Прокопий Петрович.

До своего отъезда, государь провел экзамен с самим Прокопием Ляпуновым и… сторожевой воевода государеву проверку не прошел. Нет, Димитрий Иоаннович оставил Ляпунова командовать гвардией, но пожурил и пристыдил знатно, дав время до середины лета выучить все, о чем царь спрашивал, ну и многое из того, о чем государь спросить забыл. Ляпунов засыпался именно на теоретическом экзамене, так как только такой и был.

Егора ситуация позабавила. Девять мужиков сейчас будут выяснять, чьи «ухватки» лучше. А некоторые, как, к примеру швейцарец Тео Белланди, перешагнули за пятьдесят лет.

Теоретический экзамен состоял в основном из медицины. Именно ее хуже всего знали абсолютно все. Что делать при переломе? Как правильно оказать первую помощь при проникающем ранении в грудь и в том же роде. Лишь изредка проскакивали вопросы, касающиеся воинских званий в Российской империи, или ситуативные задания. К примеру, на вас летят крылатые гусары численностью в хоругвь, у вас рота мушкетеров и три сотни казаков. И ответ, что в таком случае лучше самоубиться, не принимается.

Спрашивали заранее подготовленные вопросы государевы телохранители, они же и оценивали ответы. Егору было сильно не по себе, что он выступает в роли сдающего экзамен, а атестовывает его какой-то новичок с сонме царских телохранителей. В то же время, Егора, вроде бы как повысили, когда он сам был телохранителем. К слову, результат теоретического экзамена никто не озвучивал.

Следующим испытанием была стрельба. У одной из стен Кремля уже давно был организован тир с различными фигурками, мишенями. И задача, которая была поставлена перед инструкторами аналогичная той, что будет и перед рядовыми гвардейцами уже послезавтра, так что командиры успеют вернуться к своим подопечным и погонять тех для лучшего результата, опираясь на собственный опыт.

Нужно было провести десять выстрелов на время, которое исчислялось весом песка, что ссыплется через тонкое горлышко. Стреляли из пищалей, или мушкетов, на выбор. Мало того, что нужно быстро разрядить оружие, выстрелить, но так же высчитывался и коэффициент попаданий по мишеням в человеческий рост. Деревянные силуэты располагались на 50−60- метрах относительно скученно, но не в линии.

Егор проникся мастерством Антуана Анри, который был наголову выше всех остальных и быстрее и точнее поразил семь из десяти мишеней. Игнатову Егору Ивановичу было стыдно признаться, но в этом искусстве он занял лишь шестое место среди девяти человек. Сильно увлекся молодой мужчина подлым боем и сабельным фехтованием и не оставлял достаточно времени, чтобы нарабатывать навыки владения огнестрельным оружием.