Чужбина (СИ) - Седой Василий. Страница 19

— Командир, нужно как-то денег добывать. Доктор сказал, какие купить лекарства, а у ребят денег совсем нет.

Интересно, а как он, не зная языка, узнал о лекарствах? Надо будет потом расспросить. Я обратился к Патрику:

— Скажи, ты сможешь нанять на пару часов закрытый кэб, чтобы не видно было пассажиров, отвезти на нем Петра, куда он скажет, там немного подождать и также вернуться обратно?

Патрик замялся, а потом выдохнул:

— Знакомый с таким транспортом у меня есть. Язык за зубами он держать умеет. Только оплатить его работу у меня не хватит денег. Извините.

— Это ты нас прости за доставленные неудобства. Дело в том, что Петра как раз и нужно отвезти за деньгами. Надолго поездка не затянется. Может сможешь договориться со своим знакомым? — Тут же я пояснил ему смысл просьбы.

Патрик сразу повеселел, и кивнув головой в знак согласия, покинул комнату. После приёма пищи, когда Элиза ушла с грязной посудой, Пётр напрягся, нагнулся поближе и произнес тихим голосом:

— Кто-то по всей Англии начал убивать подряд всех банкиров, вместе с семьями.

Глава 8

От этой новости в голове пронеслось множество мыслей, главной из которых была: — Мои люди зверствуют, больше некому. Плохо это, много бойцов может погибнуть, не так нужно было это делать.

Между тем, Петру задал другой вопрос:

— Когда началась война, и кто с кем воюет?

Тот зачем-то почесал затылок и ответил:

— Да там много кто повоевать захотел.

Помолчал немного, как будто собираясь с мыслями, и продолжил:

— Англия объявила войну Пруссии, но не одна. Французы и так воевали, а помимо них на Пруссию ещё напала Австро-Венгрия и Италия. Ходят слухи, что и наши собираются, но пока не воюют.

Ни фига себе мы кашу заварили! Как-бы не разорвали эту Пруссию на части. Подумать над всем этим не дал Пётр, задав мне вопрос каким-то заговорщицким шёпотом:

— Как ты думаешь, командир, наши банкиров вырезают? Может им дать знать, что мы выжили?

Я ответил:

— Нет, пока о себе никому ничего давать знать не будем. А кто банкиров вырезает, я не знаю. Скорее всего, наши. Но точно сказать не могу, сам понимаешь.

Тут вернулась Элиза, и разговор сам собой прервался.

Мы немного поболтали с ней, можно сказать, ни о чем. При этом, слегка потроллили Петра. Разговаривая о погоде, пристально глядели на него. Тот, соответственно, не зная языка, поначалу начал спрашивать у меня, о чем речь. А когда понял, что ответа не дождется, начал нервничать. У него получалось настолько забавно, что это очень веселило Элизу. Конечно, с моей стороны так шутить над бойцом не очень красиво. Но чего не сделаешь ради светлой улыбки красавицы?

Через какое-то время в комнату зашёл Патрик, который, как оказалось, бегал к своему знакомому извозчику. Он рассказал, что смог договориться о поездке в долг. Сейчас едем, а завтра отдаем деньги. Нас это более чем устроило. Я, рассказав Петру о договорённости, отправил его вместе с Патриком за деньгами. Предварительно пришлось объяснить Патрику, в какой район города нужно ехать. Незнание Петром языка уже напрягает. Наверное, надо будет заняться им по-серьезному. Нам ещё долго на чужбине жить, поэтому придется его заставлять учиться.

Элиза пошла провожать мужиков в путь, а я неожиданно для себя уснул. Из-за обилия новостей мне приснился странный сон, в котором я со стороны наблюдал за совещанием моих людей, находящихся в Амстердаме. Шло бурное обсуждение моей гибели, народ разделился на два приблизительно одинаковых лагеря, каждый из которых яростно отстаивал свое мнение. Одна часть ратовала за месть. Они настаивали на немедленном отбытии в Англию с целью показательного наказания всех, виновных в моей гибели. Другая часть предлагала не торопиться и продолжить учёбу, аргументировав это тем, что моего тела так и не нашли. Это, по их мнению, весомый аргумент для того, чтобы не спешить. Вдруг я выжил и скоро дам о себе знать? Самым прикольным в этом совещании было то, что старики-наставники горячились не хуже учеников. Они также разделились на две части. Большинство среди них предлагали продолжать учёбу и не торопиться. Интересно было наблюдать со стороны за этим спектаклем. Правда, досмотреть и узнать, чем он закончился, у меня не получилось. Я проснулся. Но ещё долго, уже бодрствуя, обдумывал этот сон, пытаясь понять, что это было. Если такое совещание было в реальности, и меня подобные сновидения начнут посещать регулярно, стану самым информированным человеком на свете. Собственно, почему бы и нет? Ведь чудеса случаются, я это точно знаю.

Мои размышления прервал шум, доносящийся с улицы.

Кстати, проснувшись в этот раз, я не обнаружил рядом с собой никого из добровольных дежурных. Ладно, мужики уехали. Элиза-то куда подевалась? Поймав себя на подобных мыслях, я поневоле улыбнулся. Если поначалу было пофиг, есть рядом кто-нибудь или нет, то сейчас мне, видите ли, внимания не хватает. Может потому, что сиделка уж больно хороша? Через несколько минут ко мне в комнату зашли все трое обитателей дома, радостные и весёлые. Пётр тут же отчитался о поездке. В двух словах уведомил, что все прошло замечательно. С этими словами, поставил рядом с кроватью довольно приличного размера саквояж, дорогой даже на вид. Не дожидаясь моего вопроса, пояснил:

— Эта сумка была среди добычи, в ней какие-то закладные лежали. В карете вытряхнул и набрал в нее нужного. Сложил туда деньги и немного драгоценностей.

— Спасибо, позже посмотрим на это добро. Сейчас надо выдать хозяевам денег, — ответил я.

А сам подумал:

— Плохая идея — открывать при них этот сосуд с сокровищами.

Благо, не пришлось. Пётр оказался достаточно сообразительным, что и подтвердил словами:

— Дык, я дал Патрик тыщу фунтиков. Он очень обрадовался. Сказал, что это слишком много.

— Молодец, порадовал. А то я сказал, что нужно выдать, но при этом не подумал о простой вещи. Не нужно брату с сестрой видеть содержимое саквояжа, лишнее это.

Благо, ирландцы не понимали, о чем мы говорим. Так бы обиделись, наверное, за недоверие.

Когда мы закончили разговор с Петром, я переключился на Патрика и попросил его пока сильно деньгами не сорить. Потратить немного на продукты и потерпеть с любыми другими покупками, пока мы не покинем их дом. Он обещал последовать моему совету и с этим ушёл, позвав с собой Петра.

Элиза, дождавшись ухода парней, вдруг спросила:

— А вы кто? Не грабители случайно?

Святая простота! Это надо же так угадать! Пальцем в небо и сразу в цель. Ответил абсолютную правду. По принципу — все равно не поверит.

— Ага, королеву вашу ограбили.

Когда у неё глаза стали, как блюдца, я не выдержал и рассмеялся. Она с явным облегчением выдохнула и сказала:

— Шутите, значит, выздоравливаете.

И с гордым видом собралась уходить.

— Элиза, у меня родственники по маминой линии очень богатые люди. Да и от отца мне досталось немаленькое наследство.

— Поэтому, не переживай. Деньги у нас есть, — сам не знаю, для чего я произнес ей вслед.

Она остановилась, повернулась, насмешливо фыркнула и ответила:

— А я не за деньги переживаю.

Потом как-то хитро развернулась и ушла. А у меня от этого её движения, подчеркнувшего идеальную фигуру, даже сердце сбой дало. Вот наградил же её бог непонятной грацией, сводящей мужиков с ума!

С появлением денег жить стало веселей. Рацион питания улучшился, а выздоровление значительно ускорилось. Я не про рану говорю, а про организм в целом. Всё-таки, после ранения я был похож на узника концлагеря. А сейчас потихоньку начал поправляться.

Рана, как ни странно, больше доставляла беспокойства во время перевязок. Этот врач, которого, будь у меня на это силы, я прибил бы без зазрения совести, оказался настоящим живодером. В прямом смысле этого слова. Присохшие бинты он рвал так, что в заднице болью отдавало. А меня с каждым его появлением начинал бить нервный тик. Думаю, не присутствуй на этих перевязках Элиза, я орал бы, как резанный, от испытываемой боли. А так только улыбался губами, сведенными судорогой.