Ацтекский вопрос (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш". Страница 2

Отмахиваюсь от подобного сравнения. Какой тут, к ангельской бабушке, символ, с науа в Новом Свете испанцы уже не раз схлестнуться успели, наши орденцы на Пуэрто-Рико тоже несколько раз отлавливали или попросту топили лодки с их не то соглядатаями, не то потенциальными диверсантами. Что до нас лично, то символов и так было слишком много. Перебор, откровенно говоря, полный.

Смотрю, попутно подмечая, что год от года подзорные трубы становились менее мутными и в то же время увеличивалась кратность. Смотрим дальше, видим лучше, плюс возможность грубой, но настройки под конкретную ситуацию. Вот она, неотвратимая поступь прогресса.

Выстрелы с клиперов были точны, бомбы зажигательного типа падали примерно туда, куда их и направляли канониры. Тулум, он ведь по сути так и не обзавёлся полноценной стеной, ограждающей его от нападения с моря. Ну вот не было у науа и майя такого рода страха, что могут напасть с моря. Да ещё таким неизвестного типа оружием.

Не было страха, но появился. Это было заметно по тому, что стену, ограждающую Тулум с моря, возводить начали, но вот закончить толком не успели. Да и закончили бы, так что с того? Какие средства отражения угрозы от корабельных орудий науа могли бы нам противопоставить? Камнемёты со стреломётами? Спасибо, посмеялся! Дальность ни разу не сопоставима, а уж выбить их прицельными полузалпами — даже залпов не потребуется — труда не составило бы.

Всего несколько выстрелов и… О как, ну до чего же интересное сообщение передают с 'Гневного. Большой флаг, чтобы обратить внимание на сигнальщика, а уж тот, будучи на видном во всех сторон и открытом месте, надрывается, используя положения рук с флажками как буквы. Банальная донельзя практика, но перенесённая из много лет тому вперёд. Зато до чего эффект радует — в бою теперь между кораблями не просто общие сигналы передаются, а при некоторой удаче прямой текст читается.

Ну-ка, ну-ка, чего там семафорят, а то глазам своим не очень то верю?

— При первых выстрелах… начинается бег…. Бегство из города. Не похоже на панику, — озвучивает Белль то, что я и сам вижу. — Похоже, науа не стали связываться с угрозой, которой ничего не в силах противопоставить. Умные у них командиры.

— «Зелёнка», её проверить.

— Проверят, но уже не зажигалками, а цепными ядрами по подозрительным местам, — отвечаю боевой подруге. — Главное тут не перестараться и не… Да что они делают, черти их со всех сторон поимей!

Последнее относилась к кораблям Пинсона. Пока наши два клипера осторожно прощупывали возможные рубежи обороны противника, эти… энтузиасты решили заместить осторожность азартом и осмысленную стрельбу большим числом ядер с бомбами в бортовых залпах. Иными словами, на всех парусах подойдя поближе к оставляемой науа крепости, почти не защищенной с моря, перед высадкой Пинсон — либо его капитаны, тут не скажу — вознамерились перепахать залпами все подозрительные места, да и до города достать, пока оттуда не все свалить успели. Явно надеясь навести страха, зацепив хоть кого-то, хотя лично от меня такая тактика были до крайности далёкой.

— Кодексом Войны их по загривку,- проворчала Изабелла. — По мирняку могут попасть, только зря озлобляя.

— Не успевают. Тупо не успевают, — успокаиваю её. — И вообще, тут семафорят, что Тулум покидают все, но эти «все» являются очень малым числом. Аномально малым. Как думаешь, что это значит?

— Ничего хорошего. Наживка на крючке, а умелый рыбак с удилищем осторожно подергивает его, вызывая повышенный интерес у глуповатой и прожорливой рыбины. Может и в зарослях вообще никого нет.

— Или есть, но очень мало. Науа и их вера… Они так привыкли видеть рядом с собой смерть, что инстинкт самосохранения сильно занижен. Могут быть почти что смертники, чтобы показать присутствие и потом отступление «в страхе». И если так…

— Пинсон заглотит наживку по самые гланды, — процедила подруга. — Если бегут — значит, они слабы. Слабых нужно преследовать, догонять, хватать. Инстинкты охотника, они свойственны таким, как он. Писарро такой же. Храбр, жесток, настойчив, может даже коварен. Но вряд ли ожидает превосходящего коварства местных. А мы…

— А мы им не командование, — завершаю повисшую в воздухе фразу. — Можем только смотреть, делать выводы, ну и попробовать предостеречь от опрометчивых шагов. Мягко, чтобы не встали на дыбы и окончательно не пустились во все тяжкие. Испанцы же со всей их горячностью. Эх, и ничему то их пример Кубы не научил.

— «Кубинцы» зато поумнели.

— Да только где они? — покривился я. — Колумб счёл мнения губернатора и вице-губернатора Кубы слишком осторожными, никак не желая понимать разницу между таино и науа. Про огромный потенциал развития этой изменившейся империи Теночк я и вовсе умолчу. Эх, сложности, везде они.

— Из-за них и мы здесь, Чезаре. Нам нужен тот, что стал источником изменений.

— Только как его достать…

Вопрос в пустоту, да и ответа на него я не ждал. Не было его покамест, ответа этого. Нам предстояло как следует оценить обстановку, найти сильные и слабые места, проложить безопасные пути на незримых, нематериальных, но от того не менее опасных «минных полях». А сапёрами, тут уж ничего не поделаешь, вынуждены будет поработать испанцы. Ч-чёрт, да они уже начали работать. Первая стычка отряда Веласкеса, Кубинские штурмы крепостей. Теперь вот сегодняшние события, ведь высадка десанта начнётся если не прямо сейчас, то после того, как канониры перестанут жечь дефицитный порох. Кстати, а когда они это перестанут то, а?

Случилось это далеко не скоро. Войдя в азарт, канониры перепахали ядрами чуть ли не весь лес, до которого дотягивались орудия. Городу Тулум также досталось, но куда меньше, можно сказать, едва-едва. Очень уж конкистадоры мечтали как следует пограбить, наслушавшись рассказов коллег из отряда Веласкеса про разного вида богатые диковинки. Плюс общее удобство пребывания в городе империи науа опять-таки — теперь уже по рассказам собственно науа — довольно типовом, далеко не самом шикарном. Что Пинсон, что Писарро, что иные офицеры экспедиционного корпуса хотели провести ночь не на кораблях, а, если будет достаточно безопасно, в необычных, но вполне себе комфортабельных домах. Естественное желание ага. Плюс желание ещё более сильное — взять Тулум под руку вице-короля, а значит их Величеств Изабеллы и Фердинанда, испанских монархов-соправителей.

Вот она, высадка. Совершаемая грамотно, под прицелом корабельных орудий. Да и собственно шлюпки также не были беззащитными. На носу каждой лёгкая пушка, опять же собственно испанцы в доспехах и с щитами, у части чуть ли не ростовыми. Позаимствовали у нас щиты-павезы, пусть и редко когда делали их цельнометаллическими, считая излишне дорогими. Как бы то ни было, при малейшей видимости угрозы и орудия плюнут ядрами (корабельные) и картечью (малые пушечки на лодках). Гребцы и высаживаемые бойцы прикрыты щитами, так что и здесь риск минимизирован. Мда, испанцы не стеснялись перенимать у нас, своих союзников, немалую часть того, что считали полезным.

Высадка! И ничего, никакого тебе ливня арбалетных болтов и 'зелёнки, никаких обстрелов из камнемётов или там хитровыделанных ловушек. В прибрежной полосе, разумеется, поскольку что там будет дальше — одним высшим силам ведомо, да и то не факт, что они обратят внимание на такую мелочь.

— Хорошо идут, правильным строем.

— Скорее уж крепко сбитыми группами, — уточняю в ответ на замечание Изабеллы. — До строя тут далековато, да и не нужен он в полноценном варианте при конкретном то раскладе. Угрозы пока не видно, значит, конкретику не выстроишь. Лучше уж вот такой «полустрой», как Писарро использовать решил.

— Посмотрим, что будет на входе в город. И не приготовили ли наши краснокожие противники какую-то каверзу особо пакостного содержания. Вот зуб даю, что подготовили.

Звонкий смех Белль, что вот ну ни разу не верила в подобное и тут же пояснила свою позицию:

— Ловчие ямы. Отравленные иглы в самых неожиданных местах? Это уже из сказок… страшных.