Давай поспорим - Крузи Дженнифер. Страница 56

– Готовы? – спросил Кэл, садясь в машину. Харри снова кивнул, сделав умное лицо.

– Можно мне поесть сосисок?

– Что? – Кэл обернулся.

Лицо Харри приняло скорбное выражение.

– Минерва, – Кэл пристально посмотрел ей в глаза, – ты развращаешь моего племянника.

– Я? – Мин, затаив дыхание, смотрела на него. – Ну что ты. Американцы съедают двадцать миллиардов хот-догов в год. Харри ведь тоже американец.

– Да, – сказал мальчик.

– Двадцать миллиардов, надо же! – Кэл засмеялся. Мин понемногу успокаивалась. Когда они выехали на дорогу, она повернулась к Харри:

– Ну, что нового в мире рыб?

– А где твои туфли с рыбками? – спросил мальчик.

– Знаешь, я купила другие – с вишенками. – Кэл взглянул на ее туфли.

– Неплохие, – сказал он. – Но все же это не рыбки. – Харри кивнул.

– Давай поболтаем об ихтиологии, – предложила мальчику Мин.

Харри говорил битых два часа. Мин ахала и изо всех сил изображала интерес к теме, при этом ей очень хотелось, чтобы Кэл прикоснулся к ней, пусть даже совсем невинно. Например, погладил по голове. Но даже это не помешало ей к концу ленча узнать о рыбах практически все.

– Больше никогда рыбу есть не захочешь, – сказал Кэл, открывая перед ней дверцу машины.

– Зато, если это прибыльное занятие, Харри поможет тебе в старости, – ответила Мин, стараясь держать себя в руках в такой близости от него.

– Ну что, Харри, едем домой?

– А можно мне пирожное? – ребенка опять сделалось траурным.

– Харрисон, – отчеканил Кэл, – это уже слишком.

– Поехали в «Криспи-крем», – попросила Мин. Кэл, закатив глаза, включил мотор.

На подходе к вывеске «Свежая выпечка» Харри обратил свои совиные глаза на Мин:

– А можно два?

– Харри, – строго произнес Кэл.

– Да, – ответила Мин. – Сегодня тебе можно два.

– Нет, – сказал Кэл, но препятствовать не стал.

Они пили молоко, ели покрытые шоколадной глазурью пирожные и говорили о рыбах. Мин, вспоминая стол для пикника, старалась держать себя в руках.

Покончив со вторым пирожным, Харри снова загрустил. Когда они вернулись к машине, Кэл сказал Мин:

– Садись сзади.

– Ладно, – согласилась она, гадая, ссылка это или что другое. Может, он заметил в ее глазах вожделение и решил спастись?

Минут пять Харри ехал довольный и счастливый. Потом вдруг позеленел.

– Так, – произнес Кэл и притормозил.

Харри открыл дверцу, и пинта молока и два пирожных стали добычей сточной канавы.

– Ох, бедняжка! – воскликнула Мин, морщась от сознания своей вины. – Прости меня.

– Невелика потеря, – ответил Харри, вытирая рот. – А сосиску я сберег.

Кэл подал ему бутылку воды.

– Прополощи рот и выплюнь. Два раза.

– Откуда вода? – удивилась Мин.

– Взял, когда платил за пирожные. Я предусмотрителен.

Харри вернулся к машине.

– Там такая гадость. Можно вылить туда остальную воду?

– Конечно, – ответил Кэл и встретился с Мин глазами в зеркале водителя. – Мы, Морриси, всегда моем сточные канавы водой «Эвиан».

– Да вы, господа, чистюли!

Когда они подъезжали к дому родителей Харри, мальчик сказал:

– Большое тебе спасибо, дядя Кэл. – Затем он выглянул между сиденьями и прошептал: – Спасибо за пирожные.

– Рада была доставить тебе удовольствие. – Мин наклонилась к нему и прошептала на ухо: – Я люблю тебя, Харри.

Он улыбнулся, а потом бросил торжествующий взгляд на дядю.

– Харрисон, если будешь отбивать у меня девушку, заработаешь крупные неприятности.

Харри улыбнулся еще шире и вылез из машины.

– Пока. – Он хлопнул дверцей.

– Тебе не кажется, что он несхолько молод для тебя? – пошутил Кэл, посмотрев на Мин в зеркало.

– Да, но он Морриси. Обаяние – великая сила.

– По-моему, особенно хорош он был, когда блевал в канаву… Ну, так и будешь торчать на заднем сиденье?

– Мне вроде и здесь неплохо, – с притворным равнодушием ответила Мин.

– Тащи сюда свою задницу, Доббс, – распорядился Кэл.

Она со смехом пересела вперед, и машина тронулась.

– С Харри все в порядке? – спросила Мин.

– Конечно. Его часто тошнит.

– Я про игру.

– Ничего. Будет долго вспоминать и мучиться, но в конце концов переживет. Он спасен. Все его хвалили. И Бинк дома постарается сгладить впечатление. Конечно, тяжело слышать от собственного отца, что ты тупица.

– Да, – сказала Мин, почувствовав к Джефферсону Морриси страстную ненависть. – А как ты?

– Я? Отлично.

– Хорошо. – Мин перевела дух. Все это время она была в страшном напряжении. Теперь они остались один на один, пора начинать. Лучше всего поговорить начистоту, сказать, что ей известно про пари, трезво обсудить ситуацию, и потом…

– Ты что? – спросил Кэл.

– А что?

– Ты о чем-то молчишь. Давай рассказывай.

– Ох, – вздохнула Мин. Вдруг лобовая атака не лучший метод? – Я думаю…

– Угу.

– …что нам надо… мне бы очень хотелось кое-что выяснить.

– Да, – сказал Кэл.

Было видно, что он не понимает, о чем речь, и просто подыгрывает.

– Я думаю, мы могли бы наладить отношения, – продолжала она, – если поговорим об этом.

Кэл крепче сжал руль, не отрываясь от дороги.

– Хорошо, давай поговорим.

«Ты не хочешь мне помочь!» – мысленно воскликнула Мин.

– Тебе известно, что семьдесят восемь процентов пар имеют секреты друг от друга?

– Ничего удивительного, – ответил Кэл.

Мин кивнула.

– Ты это сама придумала?

– Да, – призналась Мин. – Хотя, могу поспорить, примерно так и есть. Ты что-то скрываешь от меня? Что-то из тех времен… – она дернула плечами, – до нашего знакомства?

Кэл не ответил. Она все прочла на его лице.

– Ты же все знаешь, – наконец сказал он. – Иначе не спрашивала бы.

– Да, знаю. – Мин напряглась всем телом. «И зачем только я спросила? Надо быть полной идиоткой, чтобы задавать подобные вопросы».

– Это было давным-давно. Моя жизнь представляла собой сплошной ад, а она такая замечательная, и Рейноддс с ней ужасно обращался…

Что?! В груди у Мин возник ледяной комок. Кэл покачал головой.

– Она хороший человек. Это было серьезно.

– О! – сказала Мин, подумав: «В другой раз соображай, когда вызываешь человека на откровенность, деревянная ты башка».

– Все в порядке, Мин, – произнес Кэл, бросив на нее короткий взгляд. – Бинк не умеет обманывать, а я… как ни хотелось бы мне иногда прибить брата, я все же не стану переходить ему дорогу… Вот и поговорили.

– Угу. – Мин улыбнулась через силу.

– Все это быльем поросло. Она сказала, что я единственный человек, который не польстился на ее деньги. Ты ее видела. Ты знаешь, какая она. Редкий человек.

– Угу. – «Убить меня мало».

– С тобой все нормально?

Мин взглянула на него и выпалила:

– Ты ее любил?

Кэл притормозил, и она подумала: «Господи, когда же я научусь не спрашивать о том, чего мне вовсе не хочется знать!»

Он выключил двигатель и повернулся к ней:

– Да любил.

– Угу. – Мин кивнула. – В другой раз не отвечай мне ничего, ладно?

– Ладно.

– Ты все еще любишь ее?

– Да.

– Ты не слушаешь меня!

– Мин, я не то имел в виду. Наша связь давно прервалась. Мы оба поняли, к чему все идет, и никто из нас не захотел кошмара. Рейнолдс внезапно стал уделять ей больше внимания, у меня появились другие женщины, и все само собой разрешилось.

– Не до конца, – возразила Мин. – Между вами что-то осталось, нечто большее, чем просто родство.

Кэл кивнул:

– Да, она особенный человек. Но это не та любовь. Прежнего нет! Все кануло в Лету.

– Угу, – вновь сказала Мин, пытаясь прийти в себя. Кэл отвернулся к боковому окну.

– Синтия понятия не имела. Она психолог, мы встречались девять месяцев, и она ничего не почувствовала. А как ты догадалась?

– Я очень сообразительная, – солгала Мин.

Кэл немного помолчал, глядя через ветровое стекло; Мин смотрела на его крупное, расслабленное тело и чувствовала, что ее влечет к нему с неодолимой силой.