Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт. Страница 19

Несмотря на то, что Богдан открыто говорит о вражде с сестрой, я все же слышу в его голосе теплоту, а на его губах играет едва заметная улыбка.

— На сколько у вас разница? — спрашиваю я.

— Двадцать минут.

Я давлюсь кофе.

— Вы близнецы? — мой голос подскакивает.

— Именно. И поверь, жить под одной крышей на протяжении пятнадцати лет с девушкой, которая не признает никакого личного пространства крайне тяжело, — ухмыляется он. — Вика словно заноза в заднице.

Удивлена ли я? Определенно! Я не интересовалась личной жизнью Богдана, а когда Макс что-то пытался рассказать, резко обрывала его. Возможно именно поэтому и восприняла в штыки его приезд. Он, конечно, все еще заносчивый и эго размером с штат НьюЙорк идет впереди него, но трудно не заметить, что Богдан изменился.

— А где сейчас твоя сестра?

— По последним данным она опустошила свою банковскую карточку в одном из бутиков Милана, — отвечает он будничным тоном.

А вот тут мы бы с ней точно не сошлись.

— Но скоро она вернется и сделает так, что я пожалею о своем возвращении домой.

— И несмотря на то, что она заноза в заднице, ты в ней души не чаешь.

Взгляд Богдана становится серьезным. Он ставит чашку на стол и задумчиво оглядывает зал. Я поддаюсь инстинкту и повторяю за ним, совершенно не понимая, зачем он это делает. Богдан наклоняется ко мне, а затем шепчет:

— Только никому не говори. Порой я хочу ее придушить, но все же старшинство на двадцать минут берет верх и я сделаю все, что потребует ее эксцентричная натура, — он вновь улыбается и подмигивает мне.

Пару секунд я сижу словно оглушенная, а потом из груди вырывается громкий смех. Я не могу себя контролировать и смеюсь до слез. Так, что сводит живот и начинают болеть скулы. На глазах проступают слезы, я не успеваю их смахнуть, и они скатываются на щеки. Смеюсь так, как не делала уже долгое время. Непроизвольно и от всей души. Я ведь привыкла все контролировать. Даже эмоции.

— Вау, надо же, я заставил ее смеяться! Вы это слышали? — Богдан повышает голос и оборачивается к сотрудникам.

Бармен пытается скрыть улыбку и слегка кивает. Богдан же поворачивается ко мне и проводит большим пальцем по нижней губе, вытирая остатки кофейной пены.

— Я научил тебя смеяться, — самодовольно заявляет он. — Не отрицай, с моим появлением, твой день стал гораздо лучше.

Я издаю смешок. Признаю, его самоуверенность меня нервирует, но в тоже время такие люди как Богдан, делают так, что незаметно для себя, ты начинаешь к ним прислушиваться.

Но это не значит, я признаюсь ему в этом.

Я наклоняюсь вперед и шепчу:

— Слышишь? — прикладываю ладонь к уху. — Это твое эго размером в несколько штатов, грозится сломаться под тяжестью собственного веса.

Он ни на мгновение не сводит с меня взгляда темных глаз, а затем с его губ слетает громкий смех, который я слышала сегодня утром. Только если в тот раз я ушла, то сейчас вижу перед собой парня, который на мгновение показывает себя настоящего. Не пытается флиртовать со мной или казаться намного круче, чем он есть. Всего лишь улыбка и пара секунд, но этого вполне хватает.

— Не отрицай, я научила тебя смеяться.

Скрываю свою улыбку за кружкой кофе.

Глава 11

Богдан

Я выхожу из автосалона и облегченно выдыхаю, следуя за менеджером. Наверное, сейчас я похож на подростка, которому подарили первую машину, и он предвкушает, как сядет на нее, нажмет педаль газа и станет капельку взрослее и независимее. Отчасти это так. Сейчас я сяду на арендованный байк, зажму рукоятку и понесусь по городу и за его пределы с запредельной скоростью.

Мне надоело зависеть от Макса и передвигаться либо на машине, либо пешком. К тому же я с самого детства предпочитал мотоциклы. Если бы это сейчас слышал мой отец, то он наверняка бы ухмыльнулся. Ведь езда на байках — это то, что нас всегда объединяло. Именно он первый раз посадил меня на свой старый мотоцикл и прокатил по ближайшим улицам. Он брал меня с собой в гараж и рассказывал про каждую деталь. Правда потом он предпочел статус, я же остался верен себе. И я скучаю по своему байку оставшемуся в Нью-Йорке.

Я любил кататься по ночному городу, объезжать пробки, сливаться вместе с ним в одно целое на поворотах. Мне нравится чувствовать порывы ветра и то, как байк рассекает их.

Менеджер останавливается у черного матового байка с серыми вставками и протягивает мне ключи.

— Хороший выбор, — на его губах играет улыбка.

Провожу рукой по ручкам и уже предвкушаю момент, когда сяду на него.

Трехцилиндровый двигатель, сто пятьдесят лошадиных сил и двести килограмм метала. Что может быть лучше?

Снимаю шлем с рукоятки и надеваю его. Вставляю ключ в зажигание, поворачиваю его и по телу проходит приятная дрожь от рева двигателя. Кожу покалывает от вспыхнувших ощущений и по венам пробегает адреналин, заставляя сердце биться чаще.

Менеджер отходит от меня на несколько шагов, я прячу документы во внутренний карман куртки и кивнув ему на прощание, срываюсь с места.

Я несусь по утренней трассе, еще не заполненной машинами, крепче обхватываю пальцами руль и прижимаюсь всем телом к байку, когда плавно вхожу в поворот. Вот оно, то чего мне так не хватало на протяжении этих дней.

Я вхожу в один поворот за другим, наслаждаясь серпантином и ощущением легкости. Хотя сестра в один голос с мамой называют это безумием. Вика наотрез отказалась даже приближаться к двухколесному монстру, а мама каждый раз ругала отца за то, что он привил мне любовь к этому виду транспорта.

Приближаюсь к городу и сбавляю скорость, объезжаю несколько машин и замечаю одну знакомую. Приподнимаю визор и лавируя между машинами и игнорируя недовольные взгляды водителей, подъезжаю к белому кроссоверу и стучу в окошко. Мира подпрыгивает на месте и ее глаза распахиваются, когда она замечает меня.

— Ты как…, - она недоговаривает, потому что замечает байк и ее брови взлетают в удивлении. — Когда я думаю, что ты не можешь быть большим психом, ты доказываешь мне обратное.

Она стучит пальцами по рулю и бросает взгляд на мой транспорт.

— Ты просто не сидела рядом со мной.

— Поверь, это ничего не изменит.

— Могу прокатить и доказать насколько ты ошибаешься.

Мира скептически фыркает.

— Первое, я никогда не сяду на эту штуку.

— Эта штука может тебя еще удивить, — я поигрываю бровями, на что она в миллионный раз закатывает глаза.

Клянусь, она делает это стоит только мне появиться в поле ее зрения. Боюсь такими темпами и до нервного тика дойдет.

— Ладно, первое — ты ведешь себя как ребенок, а второе, — я никогда не сяду на эту штуку.

Загорается зеленый свет и нам сигналят недовольные водители. Мира трогается, и я следую за ней. Она притормаживает на светофоре, пропуская машину, я же специально обгоняю ее и еду настолько медленно, что даже Макс в пьяном состоянии был бы способен нас обогнать.

Мы доезжаем до набережной, и она припарковывается на свободном месте. Я останавливаюсь рядом и слезаю с байка.

— Ты меня преследуешь? — она захлопывает дверь своей машины и складывает руки на груди, смеряя недовольным взглядом.

— Спрячь свои иголки, колючка, — ставлю сигнализацию и подхожу к ней. — У нас перемирие, помнишь? А друзья могут выпить вместе кофе.

— С каких пор мы с тобой друзья? — гримасничает она.

— С этих самых, не вредничай.

Беру ее за руку и притягиваю к себе. Чувствую, как под моими пальцами каждая мышца в ее теле напрягается.

Мы доходим до кофейни под ее бормотание о несоблюдении личных границ, и я заказываю нам два стаканчика с кофе.

— Почему байк? — спрашивает она, присаживаясь на барный стул.

— Нет нужды стоять в пробке и есть возможность приятно поболтать.

— С тобой невозможно нормально разговаривать, — раздраженно бросает она и подперев рукой подбородок, отворачивается.

— Ладно. Отец с малых лет брал меня с собой в мастерскую, когда у него выдавалось свободное время. Мы часами просиживали там. Я возился с выхлопными трубами и гайками, приходил весь в масле и сразу мчался к сестре, чтобы обнять ее.