Чингисхан. История завоевателя Мира - Джувейни Ата-Мелик. Страница 92

Поэтому, мой добрый и прекрасный друг, ты испытываешь сомнение и /95/ недоверие в отношении этих утверждений и не полагаешься на рассказы древних —

и возьмись за повод этой поучительной притчи, и взгляни на эти события глазами истины, и прислушайся к этому рассказу внемлющим ухом, и отведай из этого горшка чудес, положив их на небо жизненного опыта, и втяни аромат этого совета ноздрями одобрения! И эти намеки объясняются, и эти тайны и секреты раскрываются в образе и на примере жизни блаженной памяти султана Мухаммеда (да озарит Всевышний Своим светом его образец и определит ему место в Своем саду!). Ибо пока горбатый круг, и слепые небеса, и порочное колесо, и переменчивый мир, и недобрая Судьба находились в согласии с его приказаниями и помыслами, все достойные удивления подарки судьбы спешили навстречу передовым отрядам его желаний, а посланцы Процветания приветствовали ядро и фланги без каких-либо усилий и напряжения с его стороны. Он повернул поводья намерений в сторону праздности, ибо его день ото дня усиливающаяся удача по ночам наполняла сердца врагов и мятежников страхом и ужасом перед его суровым наказанием. Предводителем и военачальником его войска был никогда не дремлющий Счастливый Случай, а его гвардией и дозорными — защита и охрана Всемогущего. Центр и правый фланг составляли ангела и херувимы, а левый — отряды войска небесного блаженства. Его балдахин был изготовлен по согласию Судьбы и Провидения, а его знамена подняты при поддержке Победы и Триумфа, и перо Успеха начертало на нем чернилами Высочайшей Поддержки такие слова: «Божьей помощи и быстрой победы!»

Но когда фортуна отвернулась от него, и ветер несчастья погасил огонь процветания, воды удачи помутнели от пыли разочарования, и его намерения и желания свернули с тропы справедливости и /96/ сбились с пути добродетели. И одним из первых знаков грядущих дел и вестников будущих событий было то, что в...году [991] он выступил против Обители Мира (да продлятся дни ее процветания!) [992]. В то время одеяние Халифата украшал Предводитель Правоверных ан-Насир ли-Дин-Алла [993], и между ними существовала неприязнь, одной из причин которой было то, что когда Джелал ад-Дин Хасан [994] принял ислам и послал сабил [995] посетить святые места, халиф оказал его знамени и сабилу предпочтение перед знаменем и сабилом султана, отнесясь к представителям последнего с пренебрежением. Были и другие такие случаи, и Мухаммед был глубоко оскорблен и взял фатву с имамов своего королевства, суть которой сводилась к тому, что Аббасиды не имели никаких прав на халифат, и этот титул принадлежит сейидам из рода Хусейна, и тот, кто имеет на это силы, обязан исправить несправедливость. Более того, халифы из династии Аббасидов не торопились объявлять священные войны во имя Всемогущего Господа и, хоть и имели для того средства, не смогли защитить рубежи, уничтожить неверных и еретиков и обратить /97/ язычников в Истинную Веру, что есть обязанность и, более того, долг всех правителей, и тем самым пренебрегли этим столпом, который есть главный стола ислама. Используя этот довод в качестве предлога, он задумал сделать халифом одного из главных сейидов, Ала аль-Мулька из Тирмиза, и приступил к исполнения своего намерения.

Прибыв в Дамган, он получил известие о том, что атабек Сад [996] подошел к Рею в надежде захватить королевство Ирак. Султан поехал вперед с отрядом воинов, с дозором, мчавшимся со скоростью молнии. Он настиг атабека в Хаил-и-Бузурге [997], где тот находился с войском Ирака. Не успела начаться битва, как иракское войско обратилось в бегство. Атабек Сад был захвачен в плен, и султан хотел предать его смерти, но он нашел защиту у мелика Зузана, которого убедил вступиться за него; и по просьбе мелика султан сохранил ему жизнь. Он передал в заложники султану своего старшего сына, атабека Занги [998], а также отдал ему две крепости — Истахр [999] и Ашканаван [1000] — и две трети доходов от Фарса и после того получил разрешение вернуться домой. Когда он подошел к крепости Истахр, атабек Абу-Бакр, узнавший об условиях соглашения, вышел, чтобы сразиться с ним. Отец и сын рубились друг с другом, и атабек Сад захватил своего сына в плен и исполнил взятые на себя обязательства и принятые им условия [1001].

В это же время атабек Узбек, который также лелеял мечту захватить королевство Ирак, вторгся в Хамадан из Азербайджана [1002], но бежал, когда туда прибыли /98/ войска султана. Они хотели было его преследовать, но султан сказал, что неразумно будет захватывать двух королей в один год, и велел им оставить его. Благополучно достигнув Азербайджана, тот отчеканил монеты и прочел хутбу в честь султана и отправил к нему посыльных с дарами и подарками.

Из Хамадана султан проследовал по направлению к Багдаду. К тому времени, как он достиг Асадабада, стояла середина осени. Головной отряд Дая [1003] напал на него и нанес удары своими мечами в виде снега, который посыпался подобно граду стрел. И в ту ночь для войска султана настал Судный День, и от подобных ударам копий холода и ветра, от которых не могли защитить никакие доспехи, они испытали ужасы замбарира [1004]. Многие погибли в снегу, а из животных не выжило ни одно, так что в руках Намерения остались только Раскаяние и Сожаление: «ибо Аллаху принадлежат воинства небес и земли; Аллах знающ, мудр!» [1005].

И это был удар (chasm-zakhm) по лицу его фортуны и царапина на лице его благого дела и после этого притязания Неудачи раздавались не переставая и караваны Отчаяния и Разочарования следовали один за другим.