Идеальная любовница - Крэн Бетина. Страница 41

— Вот именно «надеюсь», — проворчал Гладстон и взял ее под руку. — Ну, что ж, значит, еще не все потеряно. Идем, дитя мое, я позабочусь о том, чтобы ты незаметно…

— О, вы не понимаете! — воскликнула Габриэлла, вырывая у него руку. — Граф Сэндборн — мой друг, и я полностью доверяю ему. Он прекрасный человек и искрение хочет мне помочь. Он терпеливый, чуткий, честный и… помогает мне искать мужа.

— Бедное дитя.

— Почему вы мне не верите?! — она пришла в отчаяние и готова была разрыдаться от досады и обиды. — Граф Сэндборн ни капельки не опасен. Ни мне, ни кому бы то ни было другому.

Произнося эти слова, Габриэлла стыдливо опустила глаза. Щеки ее порозовели. Она вспомнила о планах Питера, направленных против Гладстона и зарделась еще пуще.

— Но нужно же что-то предпринять! — не успокаивался сэр Уильям. — Мой долг — вызволить тебя из этой беды.

— Не нужно ничего предпринимать, — решительно заявила Габриэлла. Она поняла, что единственное спасение — предельная откровенность. — Я собираюсь выйти замуж, а вы хотите все испортить. Ни один порядочный джентльмен не женится на девушке, чье имя вываляно в грязи. Если вы предадите огласке все обстоятельства, разразится настоящий скандал, — она подумала, что скандал — это еще мягко сказано. Если на свет выйдет тайна ее рождения, разразится сущая катастрофа. — Подумайте о моих родителях, — Габриэлла пустила в ход последний козырь.

— Ах да, твои родители, — он успокаивающе похлопал ее по руке и вкрадчиво спросил: — Кто твой отец, девочка? Ты, кажется, говорила: он человек богатый и знатный. Ему известно, что с тобой происходит?

Габриэлла горько улыбнулась.

— Мой отец сейчас на сафари. Он предпочитает охотиться на тигров и львов, чем заниматься проблемами дочери. Я удивляюсь тому, что моя Мать до сих пор его интересует. Ведь они любовники вот уже двадцать лет.

— Двадцать лет? — премьер-министр был явно поражен.

— Вы опять думаете, что я лгу? — Габриэлла стиснула руку старика, вложив в это движение все свое отчаяние и мольбу. — Сегодня я познакомилась со многими, весьма достойными молодыми людьми, и, возможно, кто-то из них захочет на мне жениться. Но при первом же намеке на скандал все мои предполагаемые женихи разбегутся, как черти от ладана. Если вам не безразлична моя судьба, если вы действительно заботитесь о моих интересах, то прошу вас, не предпринимайте ничего. Бог даст, я скоро выйду замуж, и весь этот кошмар позабудется.

Прежде чем он успел что-либо ответить, Габриэлла вырвала у него руку и побежала по коридору к лестнице, ведущей в ложи. Гладстон негодующе сжал кулаки. Этот презренный Сэндборн хорошо обработал девчонку… заставил ее поверить в свое благородство, а сам между тем только и ждет момента, чтобы воспользоваться ее наивностью. Как он мог обещать ей замужество, когда его антипатия к браку уже стала притчей во языцах? Ясно, что девушку ждет позор и разбитое сердце вдобавок. Он обязан ей помочь, и медлить нельзя ни минуты.

Брови премьер-министра сошлись на переносице, он одернул фрак и пошел в зал, где уже вовсю развернулось второе действие. Иоланта пела о своих страданиях, но мысли Гладстона были заняты совсем другими проблемами;

Когда представление окончилось, Питер быстро провел Габриэллу через кордон поклонников и усадил в карету. Фойе театра быстро пустело, и скоро там осталось лишь два человека — Уильям Глад-стон и его верный друг и соратник Эдвард Гамильтон.

— Ты случайно не знаешь, как зовут ту девушку, которая была сегодня с Сэндборном? — спросил Гладстон, зная, что Гамильтон живо интересуется скандалами и всегда в курсе происходящего.

— Если не ошибаюсь, он представил ее как свою кузину из Франции, а вот имя… Кажется, Габриэлла Ле… Дальше не помню.

— Габриэлла Ле-Такая-то, — задумчиво пробормотал Гладстон. — Отец-дворянин; мать-куртизанка, — он на секунду задумался. — А кто из дворян сейчас на сафари?

— Не многие, — ответил Гамильтон. — Не сезон. Из аристократов, пожалуй, только герцог Карлайлз. Я видел его письмо к королеве, в котором он просил разрешить ему путешествие в Африку. Не за рабами же он туда поехал, наверняка на охоту.

— Карлайлз? Ты сказал герцог Карлайлз? — глаза старика Уильяма загорелись каким-то внутренним светом. — У него ведь была любовница, да? О, теперь я припоминаю… это была долгая связь. Как бишь ее имя? Розалинда? Розмари? Что-то в этом роде.

— Розалинда Леко, — вспомнил Гамильтон. — Давненько я о ней ничего не слышал, а ведь было время, когда о красавице Розалинде. слагали легенды. У них с герцогом, по-моему, есть даже общий ребенок.

— Дочь? — быстро спросил Гладстон, сгорая от нетерпения.

— Да, дочь. Только ее никто никогда не видел, а жаль. Если она в мать, то уж конечно прехорошенькая.

— Дочь, — довольно повторил премьер-министр. — Дитя любви. Не удивительно, что она так боится огласки, — он прищурил глаза и желчно сказал: — Что ж, пришло время призвать герцога и ему подобных к ответу. Пусть пожинают то, что посеяли.

Друзья вышли на улицу. Карета Гамильтона подъехала первой.

— А вот и твой экипаж, дружище, — Гладстон похлопал его по плечу и, понизив голос, попросил: — Слушай, старина, сделай мне небольшое одолжение. Проследи за каретой Сэндборна и сообщи мне, куда он отвез девушку. Я буду ждать в своей резиденции.

Гамильтон кивнул, и вскоре его карета скрылась за поворотом.

Габриэлла еле досидела до конца представления. Ей все время казалось, что вот-вот явится Глад-стон с отрядом констеблей и публично обвинит Питера во всех смертных грехах.

Занавес, наконец, опустился, и Питер, не говоря ни слова, вывел Габриэллу на улицу. Лишь в карете ее паника немного унялась, и она смогла рассуждать здраво. Габриэлла не сказала Питеру, что виделась с премьер-министром, все равно эта встреча ничего бы ему не дала. Однако странно, что они так заблуждаются в отношении друг друга. Питер проклинает Гладстона на чем свет стоит, да и тот о нем далеко не лучшего мнения. Ох, не надо ей вообще вмешиваться в их дела, пусть мужчины разбираются сами.

Всю дорогу Питер молчал, только когда карета выехала на Итон-сквер, он взял ее руку в свою и серьезно сказал:

— Мы больше никогда этого не сделаем.

— Да, да, — согласилась Габриэлла. — Это было невыносимо. Они так пялились на меня.

Питер был с ней абсолютно согласен. Его приятели вели себя в высшей степени неприлично. Они смотрели на Габриэллу словно голодные псы на кусок мяса. А эти заговорщицкие перемигивания и намеки! Нет, нет, будь он проклят, если еще хоть раз повезет Габриэллу в общественное место. Лучше уж провести три часа в компании Розалинды и ее товарок, чем терпеть эту пытку.

До сегодняшнего дня Питер скептически относился к попыткам Габриэллы выбрать себе мужа из числа так называемых работяг. Однако нынешний вечер показал, что аристократы ведут себя подчас хуже пьяных сапожников. Вульгарный мельник из Рэдинга и тот оказался порядочнее джентльменов из высшего класса. Он, по крайней мере, отнесся к Габриэлле с должным уважением и не бросал на нее похотливые взгляды.

В карете было темно, и Питер не мог видеть лица Габриэллы, но он знал, что сейчас оно печально. К сожалению, вечер прошел совсем не так, как они рассчитывали. Сегодня Питер понял, что среди его друзей нет ни одного достойного стать мужем Габриэллы, такой красивой, умной и такой… желанной. Да существует ли вообще человек, способный понять и оценить ее по достоинству?

Мысли Питера все кружили и кружили по этому замкнутому кругу, который, постепенно сужаясь, наконец, сосредоточился в одной точке. Итог оказался пугающим: замужество не для Габриэллы Леко.

Они подъехали к дому номер, 21 и карета остановилась. Питер проводил Габриэллу до порога, и когда дверь за ней захлопнулась, он уже точно знал, как ему следует поступить. Единственный выход из создавшегося положения — это, действительно, сделать ее своей любовницей.

На следующий день Питер заехал за Габриэллой не в карете, как обычно, а верхом. Еще одну лошадь он вел на привязи. Они собирались отправиться на прогулку в Гайд-парк. Стояла чудесная погода, и верховая прогулка была как нельзя кстати.