Идеальная любовница - Крэн Бетина. Страница 64

— Видите ли, мой муж не путешествует в то время, когда парламент на сессии, — объяснила она. — Он крайне предан своим обязанностям и общественному долгу, — говоря это, Габриэлла имела в виду, что точно так же он может рассчитывать и на ее преданность. — Кроме того, я училась во Франции и совсем недавно вернулась домой. Так что для меня сейчас именно Лондон таит в себе прелесть новизны и очарования..

Габриэлла отправила Питеру еще один чарующий взгляд и такую же улыбку. Нельзя сказать, что ему после этого стало легче. Теперь молодого мужа занимали проблемы совсем иного толка.

Мелодия ее голоса, завораживающие движения изящных рук, белизна обнаженных плеч не могли не оказать на Питера своего магического действия. Лицо его горело, воротничок стал тесен, а пальцы вдруг онемели. Черт бы побрал эту любящую путешествия девчонку! Ну, почему она чувствует себя так свободно, в то время как он балансирует на острие ножа?

Габриэлла и в самом деле была на вершине блаженства. От нее не ускользнула реакция Питера, а это значит: она на верном пути. Удовлетворенно оглядевшись, девушка заметила, что беседа, которую она начала, приняла такой оживленный характер, что гости совсем забыли об обеде. Вряд ли это понравится леди Мортон, решила Габриэлла и стала на все лады расхваливать изысканнейшие блюда, украшающие стол… чем завоевала расположение хозяйки раз и навсегда.

Правда, Габриэлла не была уверена в том, что ей удалось вернуть расположение Питера, но ведь вечер продолжается, у нее в запасе еще много уловок из арсенала Розалинды. Пожалуй, пришло время применить одну из них. Итак, что у нас там по плану? Ага, чувственность! То, что надо.

Габриэлла поднесла ко рту ложечку мороженого, какое-то время смаковала его, а затем медленно облизала губы. В тот же миг лицо Питера покраснело.

Прекрасно! Новая игра началась, нельзя сказать, что она ей не нравится. Отпивая шампанское, Габриэлла украдкой прикасалась языком к краю бокала и старалась как можно ниже наклоняться над столом, чтобы дать Питеру возможность получше рассмотреть прелести, таящиеся за корсажем. К тому времени, когда подали фрукты и миндальные орешки, Питер уже еле сидел на стуле. Казалось, еще минута, и он набросится на нее на глазах у восхищенной публики. Но Габриэлле и этого было мало. Она сорвала с кисти одну виноградинку и принялась зубами счищать с нее кожуру, полоска за полоской, позволяя соку смочить ее губы блестящей сладостью. Питер, не отрываясь, смотрел на нее. Габриэлла довольно улыбнулась и положила ягоду в рот.

К счастью для Питера возбуждающая пытка скоро закончилась: леди Мортон поднялась и увела дам в гостиную. Бедняга кипел и плавился изнутри. Вместо того, чтобы приятно проводить время, покуривая хорошую сигару в компании влиятельных джентльменов, Питер то и дело поглядывал на дверь, за которой скрылась его жена. Да что же это такое? Она опять сумела превратить его в клубок страстей и необузданных желаний. Мало того, Габриэлла сумела очаровать таких монстров, как ворчун Хартшорн и лорд Розберри!

А она их действительно очаровала. И не только их. К концу трапезы сэр Уильям был само благодушие, скупердяй Розберри поклялся ассигновать на благотворительность сумму, впятеро превышающую обычную, а леди Чилтон высказала желание научиться плавать. .

Чуть позже обе группы соединились в гостиной для танцев. К этому часу Питер уже вполне овладел собой и твердо решил не обращать на Габриэллу ни малейшего внимания. Ему удалось перехватить спикера палаты общин и даже перемолвиться с ним парой слов, но на этом дело и кончилось. На сей раз в роли предвестников несчастья выступили вдовствующая маркиза Куинсберри и граф Девоншир. Они обрушились на него, убеждая посодействовать «благотворительному» законопроекту, который вскоре должен был обсуждаться палатой лордов. Не успел Питер от них отделаться, наобещав массу невыполнимых вещей, как его атаковал Розберри. Отвязаться от этого было не так-то легко, а, учитывая, что лорд был из команды Гладстона, Питер даже и не пытался этого сделать. Сначала ему пришлось выслушать поздравления с удачным браком, а потом взять на себя очередное обязательство, такое же невыполнимое, как и предыдущее.

Спихнув лорда Розберри с рук на руки какому-то незнакомому джентльмену, Питер заметался, по залу, разыскивая спикера, разговор с которым так и не закончил и… наткнулся на Габриэллу, которая стояла рядом с Сесилией. Беатрис, разумеется, тоже была тут и что-то оживленно говорила хозяйке дома. Питер напряг слух и уловил конец фразы.

— … прекрасная пианистка, знаете ли.

О! Так это же просто замечательно! — немедленно отозвалась леди Мортон. — Габриэлла, дорогая, надеюсь, вы нам сыграете? Просим! Просим!

Все присутствующие тут же к ней присоединились и тоже закричали:

— Просим! Просим!

Габриэллу торжественно препроводили к фортепиано в смежной гостиной. Питер уныло поплелся следом. Он представил, как Габриэлла заиграет сейчас свои излюбленные песенки и пришел в ужас. Ее надо срочно остановить! Быстро протиснувшись сквозь ликующую толпу, Питер схватил жену за локоть и нервно сказал:

— Габриэлла, думаю нам пора ехать домой.

— Что вы, что вы, лорд Сэндборн, — оттеснила его Сесилия. — Ночь только началась. Вы не можете лишить нас общества Габриэллы так скоро. К тому же все мы горим желанием услышать ее игру.

Плененный хозяйкой, Питер мог лишь издали наблюдать за позором Габриэллы. А в том, что она опозорится, он нисколько не сомневался. Когда его жена устроилась за клавиатурой и сняла длинные перчатки, Питер прикрыл глаза и приготовился к самому худшему.

Чарующие звуки «Лебединого озера» наполнили комнату. Музыка, нежная величественная, казалось, пронизывает насквозь и проникает в самое сердце. Питер оторопел. Он не предполагал, Габриэлла, оказывается, мастерски владеет инструментом. Внезапно ему стало неловко от того, что он так плохо знает свою жену.

За Чайковским последовал Лист, затем Шуман. Габриэлла играла со все нарастающим воодушевлением, не замечая никого и ничего вокруг себя. Зато Питер прекрасно видел, какое действие оказывает на присутствующих ее игра. Он самодовольно выпрямился, словно заявляя права на эти проворные пальцы, сосредоточенно поджатые губы, напряженную фигуру, исполненную артистической строгости.

Когда Габриэлла закончила, Питер присоединился к восторженным аплодисментам, помимо воли испытывая небывалое удовольствие.

Леди Мортон горячо поздравила свою юную гостью и попросила сыграть что-нибудь еще. Габриэлла сначала отнекивалась, но потом озорно взглянула на Питера и снова села за фортепиано.

Начала она с витиевато-вычурного вступления, потом заиграла что-то отдаленно напоминающее сонату, но с удивительно заразительным мотивом. Питер уловил знакомые нотки, но никак не мог понять, что же это такое? Он мучительно напрягал память до тех пор, пока Габриэлла вновь лукаво не посмотрела на него. И тут он вспомнил и этот взгляд, и эту мелодию, и даже слова.

Боже, она играет «Крошку Алису»! Перед сливками лондонского общества она играет песенку, которую распевают матросы в портовых кабаках!

Питер лихорадочно огляделся, но кажется, кроме него, никто ничего не заметил. А впрочем, откуда? Разве леди Чилтон была когда-нибудь в портовом кабаке?

А Габриэлла между тем продолжала. Она импровизировала на ходу, добавляя рулады и воспаряющее крещендо, отчего вульгарная песенка стала подлинным произведением искусства.

Питер не отрывал от жены глаз. Он вспомнил не только слова, но и то, как они смеялись вдвоем и вели доверительные беседы. Внутри что-то мучительно сжалось, а к горлу подкатил тяжелый ком. Жгучее желание захватило его ум, волю, душу…

Проклятье! Даже понимая, что Габриэлла затеяла эту игру неспроста, Питер был не в силах сопротивляться. Она покорила его, так же как часом раньше покорила своих соседей за обеденным столом. Она утвердилась в обществе, и ему остается только принять это как непреложный факт.