Леди Удача - Крэн Бетина. Страница 77

Так молодые супруги в сопровождении друзей медленно переходили из одного блистательного зала в следующий. Леди Кэтрин наконец-то сумела догнать их. Время от времени они вместе с Чарити ненадолго отдалялась от Рейна, увлеченные стайкой любопытствующих дам. Во время одной из таких отлучек Чарити оказалась в обществе стройной белокурой молодой женщины, которую вполне можно было бы назвать хорошенькой, если бы не кислое выражение на надменном лице.

— Так это правда, что про вас рассказывают? Что виконта ранили какие-то негодяи и он потом отлеживался у вас дома?

— Виконт действительно был ранен, и наш мировой судья велел перенести его к нам в дом… где ему была оказана необходимая помощь, — ровным тоном ответила Чарити, встревоженная непонятной враждебностью, которая прозвучала в вопросе новой знакомой. Тревога ее только усилилась, когда, покосившись на леди Кэтрин, она увидела, что лицо ее стало непроницаемым.

— Какая мерзкая история! И совершенно в его духе, — продолжала незнакомка с нескрываемым отвращением. — Он всегда страдал склонностью заводить нежелательные знакомства. — Дама так посмотрела на Чарити из-под полуопущенных век, что стало ясно: с ее точки зрения, Чарити также подпадает под эту категорию. — Итак, он получил наконец по заслугам за свою невоздержанность?

— Все Оксли славятся своей невоздержанностью, верно, но известны они и тем, что от настоящей опасности всегда умеют в последний момент ускользнуть, мисс Саттерфилд, т-. с царственным видом объявила леди Кэтрин и так многозначительно посмотрела на неприятную молодую женщину, что та не нашлась что ответить и только оскорбленно выпрямилась.

Старуха ловко подхватила Чарити под руку и увлекла к дверям. Однако когда они оказались в соседнем зале, Чарити остановилась, забыв о своих страхах оскандалиться на людях и о том, что леди Кэтрин отнеслась к ней поначалу холодновато; в ней все кипело от негодования.

— Да как она посмела, эта мисс Саттерфилд, так говорить о Рейне?! — чуть не закричала она, впадая в еще больший гнев оттого, что вовремя не дала отпор этой наглой дряни. — Выходит, то, что его, раненного, принесли в наш дом, — «мерзкая история»? А я — справедливое воздаяние за его невоздержанность?! Да кто она такая? Вы ее знаете, эту девицу?

— К сожалению, да. — На морщинистом лице леди Кэтрин появилась довольная улыбка. — Не так давно Оксли самым нелепым образом увивался за ней да еще кричал на всех углах, что он не он будет, если не женится на этой никчемной девице до конца сезона.

— Не может быть!

— По слухам, она отказала ему… или ее папаша. Впрочем, это дела не меняет. — И леди Кэтрин покосилась на Чарити, желая узнать, как невестка воспримет эту новость.

— Она отказала Рейну?! — Чарити была возмущена до глубины души. — Что же, мой Рейн недостаточно хорош для этой кислятины? Рейн самый умный, добрый и щедрый человек на свете! Он джентльмен до кончиков ногтей, и не важно, что порой он не выбирает выражения. Он сильный и честный…

хотя и упрям как осел. Да, он грубит и своевольничает, но зато не найдется человека, который был бы заботливее и добрее к тем, кого любит. Надо быть полной дурой, чтобы не понять, какой Рейн замечательный человек!

Тут Чарити опомнилась. Это кому она с такой горячностью рассказывает о несравненных достоинствах своего мужа? Его бабушке, чопорной старухе, которая, кстати, без особого восторга относилась к своему внуку. Чарити покраснела, застыдилась. Однако она ни за что не отреклась бы ни от одного своего слова. Она подняла глаза и, к своему изумлению, обнаружила, что старуха выглядит очень довольной.

Леди Кэтрин и в самом деде понравилось, с какой горячностью Чарити кинулась защищать мужа. Все последние дни старуха приглядывалась к девушке, и та все больше нравилась ей. Дело было не только в том, что бедная провинциалочка, наряженная в модные платья, в отраженном свете титулованного дяди выглядела по-другому. Леди Кэтрин успела заметить, что девушка проявляет недюжинный здравый смысл и, не имея никакого опыта светского общения, тем не менее схватывает все на лету и держится с достоинством. Когда она сейчас произносила речь в защиту мужа, она говорила с большим чувством, но судила здраво. Девочка знала все недостатки Рейна и все равно любила его и готова была защищать с яростью тигрицы.

Да и сама речь произвела немалое впечатление на старуху, у нее даже комок встал в горле — так она расчувствовалась. Конечно, неприятно признаваться даже самой себе, что она была несправедлива к внуку, но какой смысл отрицать, что она сильно помягчела к Рейну за последние недели? Да, конечно, этот шалопай, ее внук, вместо того чтобы жениться на светской барышне с хоро шим приданым, взял себе в жены ту, которую полюбил. Устроил свою личную жизнь, наплевав на условности и приличия. Точно как его красавчик отец и беспутный дед… Впрочем, не совсем так Внук женился по любви, и на очень славной девушке.

— Просто удивительно, как часто то, что поначалу представляется бедствием, в конце концов оказывается подлинным подарком судьбы, — заметила леди Кэтрин после некоторого молчания. — Если бы эта кислятина мисс Саттерфилд не отказала ему тогда, то он был бы уже женатым человеком, когда встретился с вами.

Чарити мгновенно забыла про гнев и обиду — так ее поразили слова старухи. Поняла она и подспудный смысл слов леди Кзтрин, которая была когда-то несчастлива в браке с дедушкой Рейна. И это правда. Как часто неприятность оборачивается добром и то, что казалось катастрофой, идет на пользу! И только тут до нее дошло, что, говоря о подарке судьбы, леди Кэтрин имела в виду женитьбу Рейна на ней, Чарити!

— ~ Послушай, Оксли, это не мисс Саттерфилд разговаривает там с твоей женой? — Харрисон тянул шею, пытаясь увидеть дам через плечо Рейна. Рейн поспешно обернулся и как раз успел увидеть, как Глория Саттерфилд говорит что-то, а щеки Чарити заливаются румянцем. Затем его бабушка ловко увела Чарити прочь, и обе они скрылись в дверях. Ему пришлось помедлить минуту-другую, так как нельзя было прервать разговор на полуслове. Но при первой возможности он извинился и пошел разыскивать своих дам. Нашел он их в соседнем зале. Чарити стояла рядом с его бабушкой и беседовала о чем-то, причем обе казались довольными. И при виде его они улыбнулись.

Он подвел своих дам к герцогине Кларендон, затем незаметно оказался втянутым в разговор о тяготах экономического характера, происходивших из-за сложных отношений с Францией. Но глаза его поминутно возвращались к милой фигурке жены, изредка он поглядывал и на Глорию Саттерфилд, стоявшую в другом конце зала. Мисс Саттерфилд казалась и пресной, и бледной, и вялой, и слишком худой по сравнению с его Чарити, такой красивой, грациозной и искренней. Он сам не мог понять, как мог желать Глорию Саттерфилд, и так сильно.

Да ведь он желал не женщину, а стремился вступить в приличный брак, сообразил он вдруг. Он хотел завоевать ее как трофей. Но на самом деле ему нужна была женщина, теплая, родная, близкая душой. Ему нужна была партнерша для страстных ласк и объект для нежных чувств, он жаждал любви. И Чарити была сама любовь, сама нежность, которая разрушила убогий жестокий мир, в котором он жил, и возродила к жизни его сердце и душу.

Он оглянулся вокруг. Всюду были натянутые улыбки и настороженные взгляды, каждое произнесенное слово имело несколько потаенных смыслов, любое действие совершалось напоказ, всякое замечание произносилось, чтобы произвести впечатление на окружающих. Человеческие отношения были втиснуты в тесные рамки приличий, и человек здесь оценивался в соответствии с единственным критерием — насколько он может оказаться полезен. И почему ему так хотелось войти в круг этих людей? Какое-то время спустя Чарити и Рейн неожиданно вновь оказались рядом с мисс Саттерфилд; на сей раз эта особа была со своим женихом, виконтом Харроуфордом, молодым человеком с лягушачьей физиономией. Харроуфорд, целуя руку Чарити, задержал ее в своей несколько дольше, чем допускали приличия, и разглядывал ее ладную фигурку и милое лицо с откровенностью, почти недопустимой. Гордость мисс Саттерфилд была уязвлена, и она обратилась к Рейну: