Талисман - Андерсон Кэтрин. Страница 10

— Я знаю, что они плохо обошлись с твоей мамой. Моя мама не хочет говорить, как именно, но у нее становится такое странное выражение лица, когда я спрашиваю ее об этом. Ты видела, не так ли. — Это было скорее утверждением, чем вопросом. — Вот почему тебя мучают кошмары. Не потому, что твоя мама умерла, а из-за того, что они с ней сделали. — Эми на минуту задумалась. — Интересно, почему они делают такие злые вещи? Как бы им понравилось, если бы мы поступали точно так же?

Лоретта закрыла глаза, пораженная этой мыслью. Белые люди никогда не должны уподобляться индейцам. В этом заключалась разница между человеческими существами и животными. В ее воображении промелькнул образ Охотника, его блестящие синие глаза. На минуту всеподавляющий страх охватил ее с такой силой, что у нее перехватило дыхание. О Боже, что он хотел от нее?

Солнце уже клонилось к закату, когда Генри вернулся с работы в поле и объявил, что Лоретта должна позаботиться о лошади и мулах вместо него этим вечером. Лоретта со стуком опустила крышку на горшок с бобами и метнулась от очага. Она не боялась работы, но придется работать до темноты, если она начнет так поздно. Этим утром она написала на грифельной доске Эми о ночном визите Охотника. Разве Генри уже забыл об этом?

— Ты не должен посылать ее одну, — запротестовала Рейчел. — Индейцы могут оказаться поблизости.

Лоретта нервно теребила складки юбки.

— Если бы индейцы были здесь, — прошипел Генри, — они давно объявились бы. Том сгущает краски. Лоретту всю прошлую ночь преследовали кошмары, вот и все. Я осмотрел весь двор в поисках следов от лошадиных копыт и ничего не нашел. Я очень устал. Вы не имеете никакого представления о том, как тяжело работать в поле в такую жару.

Рейчел с тревогой посмотрела в окно.

— Не могли бы мы оставить животных попастись на ночь?

— Чтобы их украли? — фыркнул Генри, впадая в ярость. — Это было бы превосходно, особенно теперь, когда Ида должна наконец ожеребиться. И что я буду делать без мулов? Вы думаете, я смогу сам таскать плуг? Ничего нет страшного в том, что девочка принесет немного воды и сена. Кобыла может начать жеребиться в любое время, и, когда это случится, у нее должно быть чистое стойло.

— Я пойду и помогу. — Эми, которая трудилась над своими уроками правописания, подняла голову от грифельной доски. — Я справлюсь с вилами почти так же хорошо, как Лоретта. И, если мы увидим что-нибудь, я могу закричать, а она нет.

— Много помощи будет от твоего крика, — сказала Рейчел. — Эти индейцы охотятся за вами, девочками, как медведи за медом.

— Я только что сказал, что рядом никаких индейцев нет, — проворчал Генри. — Ты что, не слышала, женщина? Боже всемогущий! Я провел в поле весь день! Если бы там был хоть один команч в пределах одной мили, я давно был бы мертвецом. Я не меньше вас забочусь о благополучии Лоретты. Я не стал бы посылать ее, если бы подозревал, что с ней может произойти какое-нибудь несчастье.

Не желая служить предметом спора, Лоретта направилась к двери. Тете Рейчел достанется больше всех, если страсти разгорятся. Бояться нечего. Сарай находится не слишком далеко от дома. Кроме того, если бы Охотник хотел ее убить, он сделал бы это прошлой ночью, когда она спала. Нет, у него какие-то другие планы. Возможно, что-нибудь гораздо более страшное, чем смерть, но она не хотела думать об этом сейчас.

— Лоретта, подожди, — крикнула Рейчел. — Я возьму винтовку и пойду с тобой.

— О проклятие! — воскликнул Генри. — Проклятая глупая женщина, ты загонишь меня в могилу. — Схватив шляпу с вешалки, стоявшей у двери, он сбил с нее пыль, отряхнув о штанину, и нахлобучил на голову, устремившись вслед за Лореттой в тот момент, когда та перешагнула через порог. — Надеюсь, мне удастся пообедать до полуночи, если ты ничего не имеешь против. Я пойду с ней. По крайней мере мы управимся быстрее, если она мне поможет.

— О, спасибо, Генри.

Генри промычал и повернулся, чтобы прикрыть за собой дверь.

— Но чтобы обед был готов, когда я вернусь. В противном случае тебе не поздоровится.

Чувствуя, как быстро садится солнце, Лоретта пересекла крыльцо и спустилась по ступеням. Проходя по двору, она искала в пыли следы копыт, которые должны были остаться после индейцев. Ничего. Ветер уничтожил их. Это объясняло, почему Генри не нашел доказательств визита Охотника прошлой ночью. Ее дядя обладал многими качествами, но сообразительностью не отличался. Кошмары. Какая чушь! Она никогда не поднимала шума по пустякам. Ее бесило, что Генри считал ее такой дурочкой.

Так как у них было только два ведра, в которых можно поднимать воду, предложение Генри сопровождать ее вызывало подозрения. Он был экономным человеком, когда дело касалось работы, и слишком большим трусом, чтобы пойти с ней в качестве защитника. Она украдкой взглянула на него. Вид у него был беззлобный, но Генри представлял наибольшую опасность, когда казался безобидным. Она пошла за курятник, взяла ведра и затем вернулась, чтобы наполнить их водой из колодца.

К ее удивлению, Генри вызвался нести одно из них. При его раскачивающейся походке вода выплескивалась из ведра, когда он шел рядом с ней в колее, оставленной фургоном, которая вела за сарай. Лоретта шла с опущенной головой, бросая украдкой взгляды на него, когда он отпирал калитку дворика при сарае. Ида, ко была с животом, как бочка, заржала и стала тыкаться носом через рельсы ограды. Так как Генри каждый вечер давал ей зерна, она радостно устремлялась в сарай с пастбища. Мулы Бесси и Фрэнк не разделяли ее энтузиазма и продолжали пощипывать траву.

После того как они вылили два ведра в корыто, Генри сказал:

— Я принесу остальную воду сам. Ты оставайся здесь и подбрось в стойла сена.

Лоретта отдала ему ведро и посмотрела вслед, когда он пошел к калитке и завернул за угол строения. По-видимому, она ошибалась в нем. Она задрожала и потерла руки.

Один из мулов фыркнул, и этот звук так напугал Лоретту, что она вздрогнула. Оба уха у Бесси были направлены вверх, и она всматривалась в заросли, посаженные вдоль периметра ограды. Лоретта наклонилась за вилами, которые стояли, прислоненные к телеге с сеном. Она внимательно осмотрела речной берег. Чтобы избежать необходимости подавать воду скоту на поле, Генри отгородил площадку под углом. Пастбище оказалось граничащим с рекой, причем задняя сторона была ближе к реке, чем передняя. В результате сарай был расположен на расстоянии меньше броска камня от густой поросли деревьев. При таком плохом освещении она не могла заметить чьего-либо приближения, пока тот не окажется совсем рядом. Прихватив вилы, она забралась на телегу, чтобы лучше видеть.

Ничего необычного в темном пространстве она не обнаружила. Со вздохом она подцепила сено вилами и, широко размахнувшись, бросила его через плечо. Долгая практика позволила ей попасть точно внутрь пристроенного стойла. Мулы успокоились и, опустив головы, приступили к еде. Минутой позже Ида присоединилась к ним. Звук, производимый жующими животными, действовал успокаивающе, но все равно мурашки пробежали по спине Лоретты. Она прервала работу, чтобы еще раз проверить заросли деревьев. Ее не покидало ощущение, что кто-то наблюдает за ней. Не обнаружив никакого движения, она заставила себя снова приняться за работу.

Генри так дол го набирал воду, что Лоретта почти закончила набрасывать сено, когда он вернулся. Он вылил воду из ведер в корыто, поставил их на землю, залез на телегу и улыбнулся ей. Сняв шляпу, он бросил ее на задний откидной борт и спросил:

— Нужна помощь?

Лоретту охватило беспокойство. Когда он шагнул к ней, его зубы блеснули в широкой улыбке. Она посмотрела на него озадаченно, когда он взял у нее вилы. К ее удивлению, он бросил их через борт телеги.

— Конечно, тебе нужна помощь, милашка; конечно, нужна.

От его тона у нее по спине вновь пробежали мурашки. Обычно он говорил таким сладким голосом, пытаясь поймать курицу, предназначенную для ужина. Лоретта видела сотни раз, как он, мягко двигаясь в загончике, делал пальцами такие движения, словно разбрасывал корм. Когда ничего не подозревавшая курица подбегала, чтобы поклевать у его ног, он хватал ее за голову и сворачивал шею бедной глупышке. Лоретта отпрянула. Что бы ни взбрело ему в голову, наверняка в этом нет ничего хорошего.