Талисман - Андерсон Кэтрин. Страница 55

Он ничего не говорил, просто смотрел на нее, лицо застыло как каменное.

Усталость и отчаяние бросили Лоретту на колени. Все еще держа его руку, она склонила голову.

— Пожалуйста, Охотник, пожалуйста. Я не стала бы просить тебя, если бы мне было к кому обратиться. Я считала тебя своим другом.

Охотник рассматривал ее светлые волосы, сплетенные и уложенные кольцами подобно змее вокруг макушки; длинные локоны, не поддавшиеся гребню, спускались до середины спины. Он шел ей навстречу, думая, что она вернулась к нему. Теперь он понял, что она пришла только для того, чтобы просить его о помощи, что она не имела никакого намерения остаться рядом с ним. Он чувствовал себя, как глупый юноша, униженный и сердитый. Но не настолько сердитый, чтобы желать видеть ее перед собой на коленях.

Впервые он видел ее отказавшейся от своей гордости. По одному этому он понял силу ее любви к ребенку, которого она потеряла. «Я считала тебя своим другом». Эти слова глубоко врезались в его сознание. Может быть, этим ему оказывалась высокая честь. Она проделала такой длинный путь в его земли, вверяя ему не только свою жизнь, но и жизнь ребенка, которого она любила.

— Встань, Голубые Глаза, — мягко сказал он. Запрокинув голову, она посмотрела на него. Слезы

блестели на ее щеках.

— Я сделаю все, Охотник. Я буду служить тебе на коленях. Я навсегда стану твоим преданным рабом. Я буду целовать землю, по которой ты ходишь, — все.

Он высвободил свою руку из ее и, взяв ее за плечи, поднял на ноги.

— Ты мне нужна в моих бизоньих шкурах, а не целующая грязь.

Ее глаза потемнели.

— Я сделаю все.

Охотник собирался сказать ей, что найдет Эми, что ей не надо умолять, но последние сказанные ею слова заставили его остановиться. Он был неглупым человеком. Испытующе посмотрел он на ее бледное лицо.

— Я буду твоей женщиной. Ведь ты этого хочешь, не так ли? Я останусь с тобой по своей воле. Если ты найдешь Эми и привезешь ее ко мне. Я обещаю, Охотник.

Ее отчаяние заставило его устыдиться своих намерений. Она пришла к нему за помощью; он не мог отказать. Ему не требовалось награды за то, что он отыщет ее сестру. Тем не менее он хотел эту женщину. И она была здесь, предлагая себя ему.

Его взгляд переместился на поблекший след от удара на ее щеке. Если он отошлет ее назад к приемному отцу, сколько еще синяков и кровоподтеков суждено ей получить?

— Ты делаешь ложь из твоих обещаний, Голубые Глаза.

— Не в этот раз. Я клянусь тебе, Охотник. Я клянусь в этом перед Богом, я буду твоей женщиной. Что угодно ради Эми.

Он взял ее за подбородок.

— Ты делаешь обещание Богу? Ты будешь лежать со мной в моих бизоньих шкурах?

Лоретта закрыла глаза. Слова застряли у нее в горле. Она приносила в жертву собственное достоинство. Ее родственники подвергли бы ее вечному презрению, если бы знали об этом. Но какой у нее был выбор?

— Да, я лягу с тобой.

— Ты будешь смотреть в меня, когда ты говоришь.

Она подняла ресницы. В его глазах горела энергия, которой она никогда не видела ранее.

— Я лягу с тобой, я клянусь перед Богом.

— Ты не будешь драться большой дракой, когда я положу руки на тебя?

— Нет.

— И ты будешь кушать? Ты останешься рядом со мной? Навсегда, до горизонта?

— Да.

Он провел большим пальцем по ее губам, вспоминая, какими они были сладкими. Легкая улыбка появилась на его темном лице.

— Ты будешь говорить это перед твоим Богом. Лоретта моргнула и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я клянусь перед Богом, что буду кушать и останусь рядом с тобой навсегда до самого горизонта.

— Ты не будешь драться большой дракой?

— Нет, я не буду драться.

Он обнял ее за талию и притянул к себе.

— О Голубые Глаза, это хорошая сделка для Охотника.

— Ты пойдешь искать ее?

— Я найду ее, и я привезу ее к тебе.

Лоретта, сама того не сознавая, затаила дыхание. Она с шумом выдохнула воздух с таким облегчением, что почувствовала слабость. Охотник наклонил голову и уткнулся лицом в ее волосы. В следующую минуту она ощутила его губы на своей шее. Одновременно его рука легла на ее ягодицы. Растерянно глядя на высокий ворот ее платья и запутавшись в пышных юбках, он стал дергать ткань платья.

— Так много wannup. Где ты, Голубые Глаза?

Он начал поднимать платье. Лоретта завела руку за спину и схватила его руку.

— Чт… что ты делаешь?

Он поднял голову. В его глазах плясали озорные огоньки.

— Я ищу свою женщину. Ты там, внутри.

— Я еще не твоя женщина. У тебя разве нет чувства стыда? При свете дня. Люди могут увидеть.

— Они увидят, что ты моя женщина.

— Они увидят мои штаны, вот что они увидят!

Он оставил ее юбку в покое и провел ладонью по спине.

— Нет костей. Это хорошо.

Лицо Лоретты запылало, когда она поняла, что он говорил о китовом усе в корсете. Воспитанный мужчина не должен говорить об этом.

— Ты не привел ко мне Эми, — напомнила она. — Наша сделка не начнется, пока ты этого не сделаешь.

— Я сказал это. Это сделано.

— Сначала Эми.

Прежде чем она успела сообразить, он схватил ее и посадил на лошадь. Затем он вскочил в седло позади нее. Обняв ее за талию, он наклонил голову и сказал:

— Этот индеец наверняка быстро найдет ее.

ГЛАВА 16

Женщина Многих Одежд, держа в руках оружие, выходила из вигвама Охотника как раз в тот момент, когда он остановил Друга у входа. Черный Дрозд шла следом за бабушкой, волоча за собой раздувшуюся сумку из буйволовой кожи. Озадаченная Лоретта посмотрела на вещи, которые держала Женщина Многих Одежд. Боевые топоры, копья, ножи. Ее взгляд переместился на сумку, которую тащила за собой Черный Дрозд. Кусочек ситцевой ткани виднелся из-под клапана.

Женщина и ребенок выглядели возбужденными. Лоретта почувствовала, как напряглось тело Охотника. Он сказал что-то матери и соскользнул с лошади. Женщина повернулась и пошла назад в вигвам, подгоняя Черного Дрозда впереди себя. Мрачное выражение промелькнуло на лице Охотника, когда он снимал Лоретту с седла.

Когда Лоретта обходила боевой щит Охотника, который стоял на треноге у входа в вигвам, она почувствовала возрастающий страх. У нее было ощущение, что мать Охотника пыталась убрать определенные предметы из вигвама до ее прихода. Когда вошла внутрь, прошло несколько минут прежде, чем ее глаза привыкли к освещению.

Женщина Многих Одежд и Черный Дрозд стояли с одной стороны вигвама с виноватыми лицами. Позади них Лоретта увидела высокий шест, увешанный скальпами и украшенный перьями. У нее подкосились колени. Она оглянулась через плечо на Охотника. Он двинулся мимо нее, избегая ее взгляда.

— Меа, — рявкнул он.

Его мать и племянница заторопились к двери, бросая в сторону Лоретты виноватые взгляды. После того как они ушли, Лоретта шагнула ближе к шесту со скальпами… притягиваемая к нему патологической зачарованностью. Скальпов было так много, что она затруднялась сосчитать их. Она даже не пыталась. Она стала рассматривать оружие, которое его мать хотела спрятать. Сумка из буйволовой кожи, вероятно, содержала сувениры, собранные Охотником у своих жертв.

— Моя мать хотела избавить тебя от печального вида, — сказал Охотник хриплым голосом. — Ты пришла в этот день без предупреждения.

Лоретта вспомнила ночное посещение тети Рейчел на чердаке. Лоретта защищала Охотника в ту ночь. Какой дурой она была.

— Почему ты спрятал все это от меня, Охотник? Он шагнул мимо нее, схватил шест со скальпами и выдернул его конец из земли. Она поняла, что он намерен убрать кровавые трофеи из вигвама, и схватила его за запястье.

— Пожалуйста, не надо. Убрать — это такая же ложь, как говорить лживые слова.

Взгляд его темных глаз встретился с ее.

— Голубые Глаза…

Отпустив его и прижимая руки к талии, она отвернулась, испытывая тошноту от огорчения, прозвучавшего в его голосе, и такая усталая, что хотела лечь прямо там, где стояла. Боже милостивый, что она наделала? Он был настоящее животное, как сказала тетя Рейчел. Так много скальпов. Скольких людей он искалечил? А она прибежала к нему за помощью.