Повстанец II (СИ) - Офф Алексей. Страница 50

Помолчали. Вскоре решил немного разрядить обстановку.

— Сели, а ты понимаешь, в каком положении теперь находишься, — нарочито серьезным голосом начал я.

— О чем ты? Ну и в каком же? — глаза девушки блеснули; она также стала возвращать себе боевой настрой после минуты неловкости.

Четко заявил:

— Теперь ты не только мой командир, союзник, партнер, но и моя женщина, возлюбленная. Ожидаю преференций.

Строго закончил я и, прикусив губу, попытался оттянуть пододеяльник, чтобы еще раз насладиться голенькой фигурой Луньес, ибо все касаемо самого «процесса» как назло уплывало из моей памяти. До сих пор все будто в тумане.

На что Селия смешно закатила глаза и оказала молчаливое сопротивление — пододеяльник не сдвинулся ни на дюйм. Не смотря на видимую хрупкость ее женственных рук — ее сила была нечеловеческой. Едва я хотел праведно воскликнуть «саботаж на корабле!», как…

— Что, еще воркуете, голубки? — у входа в землянку раздался прохладный женский голос.

Такой вкрадчивый и такой знакомый.

Я и Селия замерли почти одновременно. Селия бросила взгляд мне за спину, в сторону голоса, а затем обернулась к стенке, мол, сам разбирайся и выкорачивайся.

Не по-семейному поступаешь, Лия, — мысленно проворчал я, надевая портки и рубашку и готовясь к явно непростому разговору.

То что у нас с Селией параллельно с прорывом будет секс… О таком с Ларавель мы не договаривались.

Открыл ранее закрытую на щеколду дверь и в тамбуре нос к носу столкнулся с девушкой, которая стояла оперевшись о стену и скрестив руки на груди. По взгляду понял — Ларавель обо всем догадывается и даже не стала заглядывать внутрь, ожидая объяснений здесь и сейчас.

Плотно прикрыл дверь.

— Смотрю, ритуал, — и она двумя пальцами обозначила «в кавычках» какой. — Прошел более чем успешно, да, дорогой Двейн?

В ее голосе так и сквозила ирония. Дополнительно она еще сморщила носик, как бы говоря: от тебя еще пахнет тем… чем вы там занимались.

— Да, все случилось как-то неожиданно… — буднично подтвердил я, ибо скрывать бесполезно. — Но не совсем по нашей вине…

— Да ты что-о? — лукаво прервала она и сверкнула взглядом. — А по чьей? По моей?

Смотря на ее довольную усмешку, я внезапно кое-что понял и от пришедшей мысли прищурился:

— Ты же знала о том эффекте… Испытала на себе. Но ничего мне не сказала…

— Я думала, ты испытываешь то же самое, — парируя, пожала плечами она.

Но тогда почему ты дала согласие на ритуал с Селией… — не высказал я свой вопрос и попытался вспомнить все знаки и намеки, которые происходили между нами тремя. В голове наконец сложился некий пазл, но на котором еще не было картинки.

…Может, Селия, как и я, на самом деле могла себя контролировать, но притворилась, что не может?..

Следующая цепочка мыслей касалась уже Ларавель.

Я мягко навис над ней, уперев руку в стенку позади нее. Ларавель гордо вскинула подбородок и сощурила свои хитрые алые глазки, мол, ну давай, что дальше.

— Скажи мне, только честно, — елейно заговорил я, — ты это сама спланировала или… вы вместе с Селией?..

— Она точно также ничего не подозревает, — тихо призналась в содеянном Ларавель, но по ее взгляду и голосу в данный момент я не мог понять, говорит ли она правду.

— Но тогда зачем, Вель? Мне непонятно, в чем…

— Моя выгода?.. — закончила за меня Ларавель и серьезно посмотрела мне в глаза. — Все просто, милый. Я не хочу, чтобы твое сердце разрывалось между нами двумя. Благодаря этим случайным обстоятельствам я всего лишь ускорила процесс, который рано или поздно в будущем все равно бы произошел. Я люблю тебя, Двейн. Понимаю и принимаю… И я готова разделить тебя с теми, кто также искренне любит тебя!

После чего она чмокнула меня в щеку и выскользнула из тамбура, оставив одного наедине со своими мыслями.

Вскоре начались артобстрелы лагеря и нам резко стало не до дел сердечных. Я едва только успел признаться самому себе: они всегда были для меня на втором плане. Да, важном, но все-таки втором.

Небольшими группами мы поспешили скрыться в лесах, благо огромные территории, тропические деревья и джунгли в целом представляли собой отличную естественную защиту против огневого натиска противника.

Нас явно пытались загнать в ловушку и окружить. Отбросил лишние мысли и на ходу припомнил базовые знания касаемо окружения, которое считается самым опасным моментом в партизанской войне и не только.

В окружении испытываются организованность, боеспособность, героизм и моральный дух всего партизанского отряда. Во время многих партизанских войн о человеке с грустным выражением лица говорили: «Он, никак, побывал в окружении».

Окружение и уничтожение — так хвастливо именовали свои кампании главари прошлых правящих режимов. Однако для партизан, хорошо знакомых с местностью, идейно и духовно сплоченных вокруг своих лидеров, окружение не всегда представляет катастрофу.

На первых порах, где надо — стоит окопаться, где надо — остановить продвижение противника и свести на нет его преимущество в тяжелом вооружении… И наконец — подождать наступления ночи — этого естественного союзника партизан.

С наступлением темноты у отряда, если тот проявил всевозможную осторожность и разведал местность вокруг, имеется хороший шанс на выход из окружения. Нужно выбрать наилучший и наиболее оптимальный путь — в нашем случае: путь на юго-запад. Главное не забывать о средствах маскировки и соблюдать абсолютную тишину. Большинство средств у нас было — и против тепловизоров, и против ночных беплов-разведчиков, и управляемые генераторы шума, и многое другое, полезное в наших условиях.

Даже в современной технически-оснащенной войне помешать немногочисленной группе людей выйти из окружения будет той еще задачкой, особенно если эти люди хорошо подготовлены. Особенно если они теперь имеют троих энхансеров четвертого ранга!

Следовало прорываться под покровом темноты. Близился вечер, а за ней и ночь. Наш следующий ход должен быть максимально неожиданным не только для возможных ищеек противника, но и даже для наших рядовых бойцов!

Едва я, Ларавель, Дункан и Селия выделили время на обсуждение прорыва из окружения, как на коммутатор Селии, судя по ее лицу, пришла очередная нерадостная новость.

Черная полоса продолжалась.

— Этот ублюдок!.. — воскликнула Луньес.

— Что там?

— Со мной связался Онг Чиа, если ты помнишь, Двейн, тот немой мастер, замкомандира Тинга. По его словам, Тингу вместе с группой приближенных небольшой группой тайно удалось бежать на северо-запад. Однако противник смог проследить его путь… И теперь британцам оперативно удалось окружить наиболее многочисленный лагерь малайских партизан.

Иными словами, малайцам перерезали пути отступления на сутки раньше, чем мы рассчитывали!

Онг говорит, что их атакуют минимум десять мастеров, сменяя друг друга, и такими темпами его отряды продержатся максимум день-два. Он понимает, что мы сами находимся в непростом положении, но надеется, что мы сможем им как-то помочь.

— Плохо… — нахмурился я, просчитывая варианты. — Значит наш левый фланг, считай, теперь оголен. Передай Онгу, что мы постараемся сделать все, что в наших силах, но если в течение суток не дадим положительный ответ, пусть действует, как считает нужным. За одно уточни, сколько союзных Мастеров вместе с ним попали в окружение, чтобы мы примерно понимали его возможности.

— Сделаю.

Вскоре пришел ответ. Вместе с Онг Чиа в окружение попало еще два мастера.

— Получается, у них мастеров столько же, сколько и у нас… — быстро прикинул я. — При этом атакуют их силы раза в три больше, если считать только в количестве высокоуровневых энхансеров. Значит, британцы сначала хотят разобраться с ними… И по-прежнему думают, что у нас только один мастер. Недооценка наших сил сыграет с ними самую злую шутку в их жизни. Дорогие товарищи-командиры, вот что я предлагаю…