Повстанец II (СИ) - Офф Алексей. Страница 9

Следующие мысли заставили Ларавель слегка покраснеть. По ощущениям, «там» тоже стало «больше».

Она поправила одежду, подозрительно оглянулась по сторонам и наконец направилась к коридору, ведущему в подвал, который охраняли двое вооруженных бойцов Селии.

Им предстоял довольно… интересный разговор. Ларавель хотела вывести ее на чистую воду.

Лица казались расслабленными. Две женщины не моргая уставились друг на друга. Алые глаза против жгуче черных. Словно две хищницы. Обе имели боевой и совсем не простой нрав, который они старались не показывать перед Двейном, поскольку неосознанно чувствовали, что за такое он их по головке точно не погладит.

Даже если сильная женщина возжелает находиться рядом с сильным мужчиной — последний никогда не потерпит, чтобы она слишком вольно обращалась с силой по отношению к нему. Иначе никакой он не сильный мужчина, а слабак. На эмоциональном уровне любая женщина это чувствует, пускай и неосознанно. Это был своего рода закон природы, человеческого социума и взаимоотношения полов в частности.

Ларавель боком уселась прямо на стол, показывая тем самым зубки и отношение к субординации. Селия даже глазом не моргнула, она была спокойнее воды в безветренную погоду. Она скрестила пальцы на уровне груди и давяще облокотилась на стол, исподлобья рассматривая зашедшую гостью. Из-за тусклого освещения облик обеих женщин принимал демонические черты.

Глава 5

Ранее их первое знакомство прошло не самым доброжелательным образом. Время будто остановилось и сейчас происходило продолжение… Самое интересное — обе женщины совсем не излучали друг к другу неприязнь. А до этого даже дежурно раскланялись: Ларавель чинно постучала, спросила разрешение войти, а Селия без вопросов впустила ее, сказав присаживаться.

Ларавель сменила положение, оказавшись совсем рядом с Луньес, и снова присела на краешек стола. Словно на краешек лезвия. Словно сама стала лезвием, лежащим на краешке стола.

Им предстоял откровенный разговор.

— Да, Лара? Ты что-то хотела сказать? — равнодушно спросила Селия, продолжая играть в гляделки, и не успела прикусить себе язык, как у нее вырвалось. — Мы с Двейном обсуждали очень важные дела, и у меня тоже еще очень много дел… не могла бы ты поторопиться сказать, зачем пришла.

— Мы ночью обсудим, какие у вас были дела, не переживай, Сели, — парировала Ларавель и бархатно улыбнулась.

Уголок рта Луньес дернулся:

— Я знаю, что у вас с Двейном… близкие отношения. Тебе не обязательно об этом упоминать каждый раз при нашей встрече. Это какой-то подростковый комплекс? Чувство собственничества?

Ларавель провела пальчиком по столу:

— Нет, это чувство зависти… С твоей стороны. Я всего лишь наблюдатель. Наблюдаю реакцию.

— Я? Завидую? — хмыкнула Селия. — Всего лишь твои проекции.

— Неужели? — хитровато улыбнулась Ларавель. — Тогда что ты думаешь о Двейне как о мужчине?

— Ему я уже говорила, могу сказать и тебе: он слишком молод для меня… — равнодушно ответила Селия.

— Значит ты считаешь себя слишком старой и уже никому не нужной? — посмотрела на свои ноготки Ларавель.

С губ Селии уже готов был сорваться ответный выпад, но следующие слова Ларавель подавили его в зародыше.

— А Двейн так не считает, — сказала Ларавель, серьезно посмотрев собеседнице в глаза. — Ни что он слишком молод, ни что ты слишком стара.

— Это он сам тебе сказал? — прищурилась Селия.

— Нет, но я хочу раскрыть тебе одну тайну: у меня очень развита эмпатия. Даже Двейн не подозревает насколько. Если захочу, я могу читать эмоции окружающих почти как открытую книгу. Особенно находясь вблизи. Вот как сейчас, — она протянула руку и легонько цапнула кисть Селии. — От меня мало что можно утаить.

— Способности звелинга? — едва скривилась Селия, целая гамма эмоций промелькнула в ее душе, она попыталась их скрыть, но они подло вырывались наружу.

Ларавель слегка улыбнулась и мягко ответила:

— Верно… Сейчас ты испытала одновременно множество чувств. Досаду. Любопытство. Восхищение. Настороженность. Совсем чуть-чуть неприятия… Наверное, врожденно свойственное почти всем людям по отношению к звелингам. Мутантам. Я всю жизнь прожила среди обычных людей, поэтому знаю, о чем говорю.

— Прости, — на миг стушевалась Селия. — Не специально.

— Нет, нет, — помахала рукой Ларавель. — Не извиняйся. Я даже слегка удивлена, что у тебя… его настолько мало. Я думала о тебе хуже, поэтому тоже… Прости.

Напряжение между девушками слегка убавилось.

— Знаешь, — Ларавель накрыла своей ладонью ладонь Селии. — Раз уж мы откровенны… Двейн, пожалуй, единственный, от кого я ни разу не чувствовала неприятия за то, что я — звелинг. Что я родилась такой. Многие это тщательно скрывают, но у всех есть хотя бы капля этого… Но не у него. Двейн словно не с этой планеты… С самого начала он чувствовал ко мне влечение, восхищение, желание обладать… чтобы я была рядом… что угодно… Но никогда, слышишь Селия, никогда! От него не исходило неприязни за мою природу и даже за мой бывший род деятельности, который я тоже не выбирала…

Одинокая слезинка показалась в уголке глаз Ларавель, но девушка моргнула — и та испарилась.

Селия тоже слегка расчувствовалась и успокаивающе погладила Ларавель по тыльной стороне ладони. Как и Ларавель, Двейн раскрылся ей с новой стороны. Что за «род деятельности» имела в виду Ларавель — Селия тоже догадывалась. При ее положении наивность в таких вопросах ей не была свойственна.

Ларавель наконец вернула себе самообладание.

— Хочешь узнать, что чувствует Двейн по отношению к тебе, Сели?

— И что же?

Ларавель ответила не сразу и начала издалека:

— Он первоклассно контролирует эмоции, они появляются лишь изредка… Но даже так — всколыхнуть можно даже пустоту. До тех пор, пока человек жив. Особенно если знать, как… Если все упростить: ты ему нравишься, Селия. Очень нравишься. Он хочет, чтобы ты принадлежала ему, но не знает, как сказать об этом мне.

— Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать…

Возмущенно буркнула Селия.

— Ты поняла, о чем я. Он чувствует к тебе большую симпатию.

— Не сильно заметила… Я часто от него слышу критику.

— Обоснованную?

— Возможно, — уклончиво ответила Луньес.

— Значит любя… Сели, я все веду к тому, что не стану препятствовать вашему сближению, но только если ты кое-что пообещаешь мне.

— Да не нужен он м…

— Селия.

Даже без эмпатии Ларавель прекрасно поняла бы, что у Селии тоже уже зародились чувства к Двейну, которые наверняка могут вылиться в нечто большее. Благодаря их разговору — и подавно.

Последняя тоже замолчала, осознавая, что отнекиваться сейчас бесполезно. Испытывали ли она к Двейну привязанность? Возможно. Что-то помимо симпатии? Она не знала. Луньес пока точно не могла сказать и даже слегка побаивалась правды.

— Ну чисто ради любопытства… — поджала губы Селия. — Что я должна пообещать?

Ларавель снова стала чрезмерно серьезной.

— Я чувствую, что ты способна вести двойную игру, Сели. Многое не рассказываешь Двейну. Но я хочу, чтобы ты пообещала одно. Если тебе не оставят выбора и будет казаться, что выхода нет… Прежде чем сделать непоправимое, — Ларавель неотрывно смотрела за реакцией Луньес, — ты сядешь и переговоришь с Двейном, с глазу на глаз. В ином случае, запомни, — ни я, ни Двейн предательство тебе не простим.

Пытаясь скрыть эмоции во взгляде, Селия крепко задумалась над словами Ларавель, но вскоре спокойно сказала:

— Обещаю, Лара.

«В ином случае я убью тебя», — Ларавель не произнесла этого вслух, но ее неумолимый взгляд… Казалось, говорил больше слов.

Рано утром Селия отправилась на встречу с предполагаемым грузом, который не занял объем даже одного морского контейнера. Сидя на вершине здания, я и Ларавель с любопытством наблюдали за погрузкой.