Райская сделка - Крэн Бетина. Страница 77

Последовала долгая пауза, во время которой он окончательно проснулся и обдумал ее вопрос.

— Одному ему этого не сделать. Он должен заручиться поддержкой Маделайн и Эзры. Тогда у него будет шестьдесят процентов.

Он замолчал и только сейчас осознал, насколько все это потеряло для него значение. Карьерные вопросы его жизни были вытеснены любовью. Удивительно теплое чувство охватило его, и он обнял Уитни. Впервые он понял, что перспектива со временем стать таким же сухим и властным дельцом, какими были все прежние Таунсенды, пойти по их стопам и ограничить свою жизнь их узкими и жесткими рамками, ему уже не угрожает. Он понял, что может прожить более достойную и радостную жизнь. И этим новым, светлым взглядом он обязан очаровательной маленькой Далиле, которая лежит в его объятиях.

Шестьдесят процентов! Они нужны Гарнеру, и он их заслуживает. И поскольку он может лишиться возможности возглавлять компанию Таунсендов из-за нее, то она и должна вернуть ему эту возможность. С этим решением в душе Уитни уютно прижалась к теплому боку Гарнера и погрузилась в сладкий сон.

Солнце уже зашло, когда Гарнер моргнул, перевернулся на живот и еще крепче сжал веки, отказываясь откликаться на нежный настойчивый зов Уитни встать и переодеться к ужину. Он решительно не желал выбираться из теплой постели ради каких-то приличий. Уитни стояла в одной рубашке, ожидая, когда он встанет, и наконец в ее глазах зажегся коварный огонек. Она сняла рубашку и медленно стянула с него одеяло.

Гарнеру потребовались все силы, чтобы лежать тихо, когда она коснулась его своим прохладным гладким телом и, судя по всему, уселась рядом и нагнулась к его спине.

— О Господи, Уитни! Ты хочешь меня укусить? — Он весь сжался от страха. Она нашла особое местечко на его спине, поближе к правому боку.

— М-м-м… — Уитни еще раз легко куснула его. Гарнер дернулся и изогнулся, вцепившись в простыни. Ее смех, чуть хрипловатый и коварный, подготовил его к третьему укусу, который так его возбудил.

Он почувствовал, что совершенно проснулся, попытался перевернуться, но Уитни прижала его к кровати и начала нежно покусывать его спину вверх до шеи. Гарнер прикрыл глаза от удовольствия.

— Если… — проговорил он сквозь стиснутые зубы, извиваясь и напрягаясь от все большего возбуждения, — если ты решила это сделать… тогда прошу тебя оставлять следы укусов только в местах, где их не увидит мой камердинер.

Лицо Уитни опять осветилось разрушительной улыбкой Далилы.

— Может, тебе стоит сделать камердинером Бенсона? Уж он-то точно ничего не заметит. — Она уже покусывала мочки его ушей и мурлыкала.

— Бенсон. Что ж… я об этом подумаю, — проговорил Гарнер, делая вид, что сдается, но быстро перевернулся, схватил ее за руки и притянул на постель. В следующее мгновение она уже лежала под ним, отчаянно пытаясь вырваться. — Но сначала… Мне нужно свести с вами счеты, милая барышня. У вас есть привычка вонзать в меня зубки, а я уже предупреждал, что когда-нибудь вам придется за это поплатиться. — Он развел в стороны ее руки и прижал их к кровати. — И этот час настал!

— Нет… Гарнер! — Уитни начала вырываться, глаза ее стали огромными, когда он обнажил зубы и угрожающе зарычал. — Нет… правда… Ой!

Он приблизил зубы к ее оголенному плечу, затем слегка стиснул их в сочном местечке. Уитни беспомощно пыталась вырваться, и глаза ее округлились еще больше, когда она увидела, куда он нацелился дальше.

— Не надо, Гарнер… Ой! О!

Он покусывал ее, начав с грудей, затем двинулся к внутренней стороне предплечий, к нежному изгибу талии и плоскому животу, разжигая в ней страсть и не обращая внимания на ее мольбы. Он покусывал ее бедра и сзади под коленями, затем, последний раз куснув ее чуть ниже золотистой поросли в развилке бедер, он улегся на ее мягкое податливое тело. От желания у нее стиснуло горло, и она смогла только простонать.

— Вот тебе наказание за твой укус, — с деланной суровостью проворчал Гарнер, и Уитни распахнула глаза:

— Ты хочешь сказать… каждый раз?

— Каждый раз.

— А что еще?

— Гм-м… Вот это.

Оба закрыли глаза, и спустя мгновение Уитни почувствовала у себя на губах его губы и проговорила:

— Насчет Бенсона…

— М-м?

— Он тебе пригодится.

— Тоже придумала, когда… О! Уитни!

Через день после ссоры Байрона с Гарнером Уитни постучала в кабинет Эзры и улыбнулась, услышав скрипучий голос старика, приглашающий войти. Она вошла и осторожно прикрыла за собой дверь, предостерегающе приложив палец к губам. Этот жест говорил о том, что рядом рыскает Эджуотер. Затем Уитни извлекла из складок юбки бутылку любимого рома Эзры, рома Таунсендов. Он довольно усмехнулся.

— Вот это напиток, — сказал дед Гарнера позднее, наслаждаясь последним глотком, затем посмотрел на Уитни. Увидев, что она решительно закрывает бутылку пробкой, он недовольно фыркнул. Похоже, эта женщина становилась такой же жадной, как и его ближайшие родственники.

— А как вам понравится, если вы сможете пробовать его… каждый день? Если будете опять делать ром? — поинтересовалась Уитни.

Эзра выпрямился в своем кресле, остро вглядываясь в ее улыбающееся лицо.

— Ты хочешь сказать… чтобы я работал на винокурне? — Сердце старика забилось, как у школьника, и он пристально посмотрел ей в глаза. — А тебе это зачем?

Уитни выпрямилась и скромно наклонила голову.

— Мне нужны ваши десять процентов. — Она увидела удивление Эзры и добавила: — Для Гарнера.

— Для этого щенка, — презрительно проворчал Эзра и отвел взгляд в сторону. — Так я и знал.

— Не все ваши десять процентов, а десять процентов ваших голосующих акций, — пояснила Уитни, проницательно оценив его реакцию. — Вы знаете, он будет очень хорошим руководителем. Не нужно судить о нем по… — Уитни перевела дух и заставила себя выговорить, — по тому, как он меня хочет.

— Почему это нельзя? — Эзра повернулся к ней, и его глаза хитро блеснули. — Хороший бизнесмен должен иметь некоторые желания… и время от времени удовлетворять их. Значит, мои голосующие акции для того, чтобы завод снова… — Ему не пришлось долго размышлять. По лицу его расползлась усмешка. — Пожалуй, брак с тобой был самым разумным поступком щенка за всю его жизнь!

В январе почти ежедневно шел мокрый снег с порывами пронизывающего холодом ветра. И когда однажды днем выглянуло солнце, Гарнер так обрадовался, что рано ушел из конторы и отправился с Уитни гулять. К вечеру они возвратились домой и велели Эджуотеру подать горячего чая и печенья, чтобы согреться, как вдруг в центральном холле поднялся шум. Эджуотер поспешил выяснить причину суматохи.

На безупречно чистом мраморном полу холла стояла бесформенная фигура в огромном овечьем тулупе, в фетровой шляпе с обвисшими полями и в тяжелых башмаках, с которых отваливались комья грязи. Человека удерживал за руку лакей, который ответил на стук в дверь. Эджуотер сурово сжал тонкие губы и поспешил помочь лакею изгнать это наглое создание из Таунсенд-хауса.

— Скажите вашему соломенному чучелу, чтобы он меня отпустил, — произнес высокий женский голос. — Это возмутительно! Я пришла повидать свою племянницу, Уитни Дэниелс. Я знаю, что ее привезли сюда против ее желания, и не уйду, пока не поговорю с ней.

— Господи милостивый, да это женщина! — произнес Эджуотер, с безопасной дистанции вглядываясь в странное существо.

— Вот именно. — Глаза женщины метали молнии из-под мокрых полей шляпы. — Я Кэтрин Моррисон, тетка Уитни, и требую, чтобы мне дали с ней увидеться! — пронзительно закричала она.

— Что здесь происходит, Эджуотер? — спросила появившаяся на лестнице Маделайн.

И в ту же самую минуту распахнулись наружные двери и вместе с порывом ледяного ветра в холл влетел разъяренный Байрон Таунсенд в плаще, чье приближение не было замечено из-за разгоравшегося скандала.

— Черт побери, Эджуотер! — зарычал он, срывая с головы шляпу с низкой тульей. — Самое малое, что вы можете делать, это обеспечить, чтобы за дверью присматривали… — Тут его взгляд упал на Кэтрин Моррисон, и Байрон умолк. Он сощурил глаза, с негодованием и удивлением разглядывая ее грубую одежду. — А это еще что такое?