Экзамен для мужа - Крэн Бетина. Страница 55

— Было бы неплохо, если бы его сиятельство заблаговременно посвятил нас в свой план перевести всех жителей в замок, — раздраженно заметила Элоиза сэру Итану, стоя в окружении повозок, гомонящих людей и кудахтающих кур. — Мы бы тогда смогли подготовиться.

— На это не было времени, миледи. Два дома уже сгорели, и граф не мог оставить людей на произвол судьбы,

« Весьма благородно и великодушно, — сказала она себе. — Только Перил не тот человек, кто сам же и устраняет хаос, созданный его руками «. Элоиза обвела рукой заполненный людьми и животными внутренний дворик.

— Ну и куда же подевался ваш уважаемый Хедрик, исчезнув именно теперь, когда надо всем этим заниматься? — спросила она, сердито взглянув на Итана.

Тот лишь смущенно пожал плечами.

И тогда Элоизе не оставалось ничего другого, как самой наводить порядок в замке. Большую часть утра она провела на ступенях ткацкой, определяя, кому и где разместиться, обеспечивая людей соломой и дровами и разводя в стороны готовых кинуться друг на друга спорщиков. К вечеру у нее голова уже шла кругом. Почему эти люди, оказавшись за надежными стенами замка, устраивают склоки и кидаются друг на друга с кулаками? Этого она не могла понять.

Как только у нее появилась свободная минутка, она задала этот вопрос Хильдегард. Они стояли на тропе, откуда был виден внутренний дворик, где разместились деревенские жители.

— Мне кажется, причина тут одна, — ответила целительница. — Страх. Если люди неуживчивы, алчны, злы, воинственны, даже эгоистичны, то, как правило, причина этому — страх.

Подумав, Элоиза пришла к выводу, что Хильдегард права.

— Сегодня утром, когда я старалась помочь им, я опять слышала разговоры о» проклятии «. Они свято верят, что все плохое, что случилось в Уитморе, — это результат злых слов, сказанных много лет назад.

— А что думаешь ты? — Хильдегард пытливо смотрела на нее.

— Я? — Элоиза покачала головой. — Может, и существует что-то вроде этого. Но я твердо знаю, что все беды и несчастья Уитмора объясняются влиянием не потусторонних, а вполне земных сил. Таких, как неумелое управление хозяйством и обычная лень. Граф не сомневается, что за большинство несчастий в Уитморе ответственны приспешники Клэкстона, однако люди боятся» проклятия» больше, чем угрозы войны с соседним лордом.

— Люди всегда предпочитают уже известное зло неизвестному, — кивнула Хильдегард. — Для них страшнее то, чего они не могут увидеть, чем то, что у них под носом… даже если это намного опаснее. Такова уж человеческая природа.

Да, ее муж тоже предпочел верить не ей, а вороватому, ненадежному управляющему, чуть ли не в открытую грабившему хозяина. Господи, неужели он тоже боится? Кого? Ее? Но чем она могла испугать столь бесстрашного рыцаря, «шпору короля»?

Хильдегард увидела, что ее молодая хозяйка вдруг помрачнела и быстро направилась к большому стволу дерева, лежащему возле стены.

— Что случилось? — поинтересовалась Хильдегард, следуя за миледи.

Элоиза тяжело вздохнула.

— Помнишь, что ты вчера говорила мне про Хедрика? Сегодня утром я рассказала об этом графу.

— И он тебе не поверил, — закончила за нее Хильдегард.

Элоиза кивнула, глядя в сторону конюшен, откуда доносились голоса и конское ржание. «Может, это граф со своими людьми наконец вернулся в замок?» И, оглянувшись, она действительно увидела Перила, который стоял в окружении воинов, слушая последние новости.

Хильдегард устроилась рядом с Элоизой и, заметив, как засияло ее лицо при виде мужа, произнесла:

— Да, тяжело оказаться с кем-то в одной упряжке и тянуть в разные стороны.

— Твои слова очень напоминают пословицу. Не вздумай говорить такое при графе. Он ненавидит пословицы.

— Но к тебе он не испытывает ненависти, Элоиза.

— Я в этом не уверена.

— Ой ли? — Хильдегард лукаво улыбнулась. — А вот для меня даже после единственного вечера, проведенного с вами в зале, это яснее ясного. Он смотрит на тебя с таким выражением, словно ты — еда, а он — умирающий от голода странник.

— Зато я вижу только нахмуренные брови и гневные взгляды.

— Подозреваю, ему не очень нравится, что его тянет к тебе как магнитом, и он не знает, что с этим делать.

— Магнитом? Будь это правдой, он бы не стал обращаться со мной так высокомерно.

— Ты все еще рассуждаешь как монахиня. — Хильдегард поцокала языком. — Вот что получается, если годами живешь в монастыре. Он — мужчина, Элоиза, а ты — красивая, страстная молодая женщина. Он никогда в жизни и никого так не хотел, как тебя, но, похоже, он намного лучше разбирается в лошадях, чем в женщинах. И по правде говоря, ты совсем не та покорная невеста, какую он ожидал, и потому совершенно не представляет, как вести себя с тобой, не поступившись собственной гордостью.

— Звучит ободряюще, — улыбнулась Элоиза.

— Знаешь, — сказала Хильдегард, — вы с его сиятельством не так уж сильно отличаетесь друг от друга. Оба хотите большего, но страшитесь отдать драгоценную часть себя другому. Тебе никогда не приходило в голову, что ты получаешь больше, чем отдаешь?

Элоиза открыла рот, чтобы возразить, но передумала. Конечно, это приходило ей в голову. Но ведь она хотела отдавать…

— Ты сказала, что видишь только его нахмуренные брови и гневные взгляды. А что, по-твоему, он видит в тебе? Элоиза, на мед больше мух поймаешь, чем на уксус.

Похлопав ее по руке, Хильдегард встала и занялась прополкой лекарственных трав. Элоиза наблюдала за ее работой и чувствовала, что мудрые слова этой женщины нашли отклик в ее сердце.

Перил испуган, это ясно. Чего он боится? Отдать ей себя? Боится, что она заберет то, что он не хочет отдавать? Авторитет хозяина замка… власть командира… независимость и возможность распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению?

Неужели он не понял? Неужели не видит… ведь из того, как она смотрела на него, как бросалась в его объятия в их постели, любой мог сделать вывод, что она ничего не хочет у него забирать. Если она чего и хотела, так это давать. Свою страсть. Свою помощь. Свою поддержку. Свое восхищение и уважение. Свою…

Элоиза чуть не подскочила.

Свою любовь!

Она любила Перила Уитмора.

Но эта мысль ее не обрадовала. Если он не видит эту любовь — а, судя по всему, так оно и есть — значит, и сам ее не любит? Или ему мешает ее гордость? Ее твердое намерение самой определять свою жизнь и судьбу? Ее нежелание быть бессловесной покорной женой?

На какую победу она могла рассчитывать, отказываясь от любви, желания, удовольствия, привязанности? Какое имеет значение, кто дает первым — если дают оба?

Она взглянула на Хильдегард, которая сидела на корточках и нюхала сорванный цветок.

Ну что же, уксус не подействовал — значит, пришло время браться за мед.

Глава 17

Перил видел, что она идет по тропе к конюшням, и волосы ее струятся по спине и блестят на солнце, и юбка колышется вокруг ее ног, и почувствовал, как у него снова заболело сердце. Не сбежать ли через заднюю дверь? Но она уже махнула рукой, приветствуя его, и он понял, что бежать поздно.

Ее появление обычно не сулило ничего хорошего, к тому же его отточенный в битвах инстинкт предупреждал об опасности. Да и вообще Перил не любил, когда она бывала так сдержанна, хладнокровна и уверена в себе.

— Милорд, не скажете ли, где я могу найти нашего уважаемого и неуловимого управляющего? — чопорно спросила она. Глаза у нее блестели, щеки раскраснелись от быстрой ходьбы. — Я должна с ним кое-что обсудить.

Графу понадобилось время, чтобы понять, что она сказала, ибо он, как муха к меду, приклеился взглядом к вишневой спелости ее губ.

— Я не слежу за Хедриком. У меня есть дела поважнее, — буркнул он, но вдруг насторожился: — А что ты хотела с ним обсудить?

— У нас мало дров, мало парусины для палаток, не хватает сена и соломы для животных, которых привели в замок крестьяне. Маленькое колесо так и не установили на мельнице, и скоро кухарки и пекарь останутся без муки. Вдобавок ко всему пропал мальчик с кухни. А если со дня на день прибудет королевский казначей, нам будет некуда его поместить. И нам придется израсходовать всю еду и выпечку, приготовленную специально для Пасхи…