Грааль (СИ) - Марков-Бабкин Владимир. Страница 13

— Да, нас посадили в Пулково. Москва не принимает. Не томи, что случилось? Ты же не просто так звонишь?

Отец в трубке крякнул и хмуро произнес:

— Только что звонила бабушка. Их с дедом забирает скорая. У обоих высокая температура, все признаки простуды, ломота в суставах и даже какие-то судороги. Так что я, наверное, к ним съезжу.

— Вот, черт! Я тут пока застрял и не знаю, когда приеду! Держи меня в курсе! Если что надо — сразу звони! Или мне или Ольге, она же в Москве!

— Я думаю, что обойдемся без Ольги. Пусть с твоими детьми сидит. Разберемся, в общем, не волнуйся.

* * *

МОСКВА. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 19:37.

Антон Аристархович дал отбой и спрятал трубку в карман. Вставив ключ в зажигание, он завел мотор, и машина выехала со двора. Вызывало беспокойство многое — и госпитализация родителей, а в их возрасте любая простуда чревата, и отсутствие связи с братом, да и собственное состояние вызывало тревогу. Движимый какой-то мальчишеской бравадой, он не сказал ни жене, ни сыну о том, что у него самого температура уже за 38 градусов и налицо все признаки простуды.

Ну, сыну-то понятно, почему не сказал, зачем его нервировать зря, да чем он из Питера поможет? А вот чего жене не сказал, Антон Аристархович не мог объяснить даже сам себе.

Ладно, в конце концов, он же едет не куда-нибудь, а именно в больницу. Так что там и разберется если что.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

МОСКВА. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 20:05.

За прошедшие пару часов дважды звонила Катя, и я отвечала на ее обеспокоенные вопросы об их самочувствии. Потом позвонила из Самары бабушка и мне пришлось вновь отвечать на те же вопросы, плюс отчитываться в том, не голодны ли внуки.

Наконец, еще через какое-то время, вновь позвонил Дмитрий.

— В общем, так, сестренка, хороших новостей у меня нет. Катю перевели в реанимацию. Вещи и телефон у неё забрали. Так что связи с ней нет. Максимум, это звонить в больницу на пост, может быть там что-то подскажут относительно её состояния. Я уже звонил, но мне там ничем помочь не смогли, мол, пока нет информации. Позвоните часа через два. Если я вдруг не смогу дозвониться, то позвони сама, хорошо?

Киваю.

— Конечно, не волнуйся, я буду звонить всё время.

Тяжёлый вздох в трубке и попытка пошутить:

— Всё время звонить не надо, не отвлекай их от работы почём зря. Ладно, с этим решили. Я дважды разговаривал с отцом. Оль, я не знаю что происходит, но в больнице не только Катя. В Подольске в больницу положили нашего отца и дедушку с бабушкой. Говорят, дядя Иван так же в больнице, но только в Москве. Катя говорит, что только что звонила ее мама и сообщила, что Александра Михайловича в Самаре тоже госпитализировали. Она сейчас тоже там в больнице, но, слава богу, пока с ней вроде все в порядке. В общем, у всех заболевших температура под сорок, насморк, ломота в суставах и сонное состояние. Короче, у всех одинаковые симптомы. Ты как там? Как дети?

— Все в порядке. — поспешно заверила я и все же уточнила. — А у тебя все в порядке? Что с голосом?

В трубке возникла недолгая пауза, но затем Дмитрий ответил с каким-то совсем неузнаваемым тембром, в котором была слышна лишь усталость.

— Не знаю, что тебе сказать, сестрёнка. Всё скверно пока. Дед с бабушкой впали в какое-то сонное состояние, точнее в состояние глубокого сна… Ну, я не могу это правильно объяснить. Короче спят и ни на что не реагируют. Я так понял, что их тоже перевели в реанимацию, но только в Подольске, и я пока не знаю, что там и как. Наш отец жалуется, что его самого просто вырубает, и он подозревает, что вопрос его собственного впадания в спячку это лишь вопрос времени. И времени очень короткого… Дядя Иван на звонки не отвечает, и я ищу телефон больницы, чтобы узнать его состояние.

Дима помолчал. Затем добавил.

— Я тут местному доктору, который меня типа лечит, рассказал про спутник и вчерашний наш подход к нему. Но, я так понял, что доктору мой рассказ пока мало чем помог. Правда, его сильно заинтересовало, что мы так семейно-массово заболели. Сказал, понаблюдаем, полечим, но, честно говоря, я думаю, что врачи пока сами ничего не понимают. Ладно, как ваши дела?

Я поспешно ответила:

— С детьми все в порядке!

— Хорошо. А ты как себя чувствуешь?

Ну, вот что мне ему сказать? Что мне самой хреново так, что хоть на стену лезь? Оглядываюсь на дверь в комнату. Вроде плотно закрыта.

— Дима, у меня у самой температура 38,9, и я не знаю, как правильно поступить в этой ситуации. Я наглоталась жаропонижающего, и надеюсь, что это просто простуда. В любом случае, с детьми кто-то должен быть. Правда я теперь сижу в отдельной комнате, чтобы никого не заразить, хотя уверена, что это мало поможет…

— Плохо. Если что — попроси соседку посидеть с детьми, у нас с ней хорошие отношения, а сама вызывай скорую.

— Ага, давай ещё соседку заразим.

— Да, согласен, это крайняя мера. У меня такое ощущение, что где-то мы все заразились какой-то дрянью или это какая-то реакция организма на отравление какими-нибудь парами спутникового топлива, которым мы все вместе могли тогда в Подольске нанюхаться. Впрочем, времени прошло много, а признаков отравления я пока не отмечаю ни у кого. Хотя я, конечно, не медик. Ты сама как себя чувствуешь? Только откровенно. Сейчас нам не до церемоний

Ольга задумалась, но затем решила все же сказать правду.

— Знаешь, у меня уже несколько дней какое-то пришибленное ощущение, я даже опять в метро заснула и проспала полтора часа, представляешь? Впрочем, я сегодня в грозу капитально промокла, так что могла банально простудиться. Во всяком случае, у Кати температура начала расти резко, а у меня, тьфу-тьфу, она особо пока не растет. Так что я не знаю.

— Хорошо тогда. И это… — Дмитрий замялся в трубке. — Боюсь тебе придется с детьми пока посидеть.

— Конечно! Не волнуйся! — и тут до меня дошло, что брат что-то не договаривает. — А ты сам, когда будешь в Москве?

После томительной паузы Дима все же ответил:

— Я пока не знаю, Оль. Дело в том, что я сам звоню тебе из больницы. У меня тоже температура и все такое. Вырубает, прямо скажем. Так что как-то так, сестрёнка…

Ноги мои подкосились, и спина моя медленно съехала по стене вниз…

* * *

МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ НОВО-ОГАРЁВО. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 23:49.

Президент устало откинулся на спинку кресла. Что ж, возможно, это именно оно. То самое. Необычное. Маркер тревоги. Конечно, за семейством Марковых присматривали. Как, впрочем, и за всеми, кто на берегу Пахры мог подходить к тому злополучному спутнику. Но за Марковыми смотрели особо. По его, Президента, личному распоряжению. И, похоже, Конторское чутье его не подвело и на этот раз.

Что ж, почти все Марковы, все, кто был на юбилее у старика Аристарха, заболели. Симптомы странные, но практически одинаковые у всех — очень высокая температура, помутнение сознания и впадение в какую-то спячку на грани с оцепенением. И судя по синхронности событий, инкубационный период и течение болезни примерно одинаковы у всех, кроме Ольги и двух её племянников. Что это значит? Пока спецы разводят руками, мол, нужно посмотреть, нужен постоянный мониторинг, анализы и прочее, что требуется в таких случаях при схожем течении болезни.

За Ольгой и детьми установлен негласный надзор, так что если ей или им станет хуже, то одних их не оставят. Ну, это понятно. В больницы к Марковым выехали профильные спецы, так что состояние больных и всякие анализы вот-вот начнут стекаться в Штаб. Из Москвы, Подольска, Питера и Самары.