Грааль (СИ) - Марков-Бабкин Владимир. Страница 20

Трамп посмотрел на госсекретаря. Гарри Ньюман кивнул, соглашаясь.

Холмс меж тем продолжал:

— Опираясь на нашу агентурную сеть и возможности Генерального консульства Соединенных Штатов в Санкт-Петербурге, мы рассчитываем на успех операции, которая будет включать в себя замаскированное под перевод в другое, более специализированное лечебное учреждение данного пациента, вывоз его на медицинском вертолёте, передача бессознательного тела через ряд подставных автомобилей в машину нашего консульства, доставка пациента в консульство, откуда, под прикрытием дипломатического иммунитета груз без досмотра будет переправлен в Эстонию. Оттуда нулевой пациент будет переправлен на базу США в Рамштайне, откуда борт американских ВВС доставит означенного пациента в Западную Вирджинию, на базу Спрус-Ноб-Хилл, в исследовательский центр FEMA, где им займутся профильные специалисты.

Трамп посмотрел на директора FEMA. Альберт Гринвальд подвёл итог:

— На базе Спрус-Ноб-Хилл всё готово к приёму нулевого пациента. Все исходники и материалы проекта «Грааль» нами получены и уже доставлены на базу. Туда же направлены наши лучшие специалисты в данной области. Имея всё это и заполучив нулевого пациента, мы уверенно обойдем русских на повороте. Если все пройдет нормально с доставкой этого человеческого материала из России, мы сможем диктовать свои условия всему миру.

Президент кивнул:

— Что ж, джентльмены. Америка и будущее нашей нации смотрят на нас. Давайте доставим в Штаты, этого… как его там… эммм… — Трамп заглянул в записи. — Dmitry Markov…

Глава 4.2

Охота на Марковых

И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту.

(Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис))

* * *

МОСКВА. Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 11:25.

Лететь на вертолёте сквозь грозу удовольствие ниже среднего, но подниматься выше в таком плотном слое облачности было чревато, а лететь было нужно. Так быстрее и безопаснее. Хотя бы потому что перехватить вертолёт в воздухе или, тем более, взять на абордаж, весьма и весьма затруднительно. Так что три воздушные машины летят сквозь непогоду на свою базу.

Полежаев смотрел на стоящую у иллюминатора Маркову. Вообще, стоять в полёте не рекомендовалось, но слишком уж давить на нулевую пациентку он не хотел. И так пришлось включать запасной вариант с «неожиданно прибывающими скорыми», иначе бы Ольга колебалась бы ещё не один час. А операцию нужно было завершить как можно быстрее, пока конкурирующие структуры не хватились раньше. Конечно, самым сложным было бесконфликтное изъятие находящихся в больницах спящих Марковых для перевозки «в специализированную клинику», но в больницах действовали его коллеги, а его задача — привезти на базу эту троицу Марковых. Возможно, самых важных из всего семейства, поскольку они способны говорить и отвечать на вопросы, а не только давать всякого рода жидкости своего организма для исследований.

Нужно признаться, что на Ольге военный комбинезон и бронежилет смотрелись отлично. На детях, разумеется, все висело несуразным мешком, но вот Оленька Антоновна выглядела просто истинной валькирией.

Ладно, жизнь покажет, как надолго хватит этой «валькирии».

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

МОСКВА. Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 11:44.

Вспышки молний за иллюминатором не добавляли оптимизма в томящуюся тоской душу. Правильно ли я поступила, согласившись улететь? Да еще и с малыми? Непонятно даже куда мы летим вообще. И кто все эти люди тоже непонятно. Может друзья, а может и враги. А может они им вообще безразличны, сдадут кому надо, заказчикам каким-нибудь, и забудут об их существовании.

Оснащены они, конечно, весьма недурственно. Скафандры эти, вертолётов куча, летят на какую-то там их «базу», которая наверняка ни разу не овощная.

Бросаю взгляд на угрюмо сидящих племянников. Сидят, прижавшись друг к другу, камуфляж на них висит мешком, а бронник словно то седло на корове. Особенно на Машеньке, которая едва высовывает голову из ворота бронежилета и постоянно морщится под его тяжестью. Но Полежаев категорически запретил снимать бронники до прибытия на их пресловутую «базу». И сам Полежаев, и пилоты, и пару бойцов с автоматами — все в серых скафандрах. Пусть не космических, а большей частью в костюмах биозащиты, но выглядели они всё равно именно так. Брутально и сурово. И «похитители-эвакуаторы» явно не желали дышать одним воздухом с «эвакуируемыми».

Внизу потянулись пригороды, всё чаще разбавляемые какими-то лесочками, дачными посёлками, объектами промышленного или транспортного назначения. Мини эскадра летела всё так же в сторону востока, если я, конечно, правильно сориентировалась в этой серой мути за стеклом, то и дело пробиваемой ветвисто-ослепительными вспышками молний и давящей на мозг и уши оглушительными раскатами грома.

Дождливое и грозовое лето в этом году. Словно предвестник каких-то грозных событий, которые ждут нас впереди. А всё этот спутник, будь он трижды проклят и неладен. А я ещё в августе хотела на Байкал с ребятами из универа съездить. Что ж, похоже туризм мой накрылся медным тазом.

Как там спящие родственники? Полежаев ничего не говорит. Может действительно не знает, а может и скрывает что-то, тут поди угадай. Чужая душа — потёмки. Особенно, если душа эта скрыта за стеклом скафандра.

— Ольга Антоновна, займите, будьте добры, своё кресло и пристегнитесь. Мы почти прилетели.

Оборачиваюсь. Полежаев делает приглашающий жест, указывая на моё кресло. Что ж, возможно вскорости что-то прояснится или я увижу людей, которые более словоохотливы, чем предводитель моих «похитителей-эвакуаторов».

Пристёгиваюсь. Ободряюще киваю племянникам, хотя у самой на душе скребутся такого размера кошки, от вида которых самый матёрый тигр сибирской тайги улепётывал бы завывая от ужаса.

Судя по виду в «окно», мы приблизились к какой-то огромной, обнесенной высоким забором, территории. Внутри периметра было ещё несколько высоких стен, разделяющих это обширное пространство на участки. Но никаких ужасающих пулемётных вышек и прочего треша я не увидела. Прекрасно ухоженные участки, высокие ели, симпатичные дорожки, словно кукольные домики, всё с явной претензией на романтику. В общем, на военный объект данная территория никак не походила.

Как далеко мы от Москвы? Пятьдесят километров? Сто? Или сто пятьдесят? Телефон так и не работает, а определять на глаз я не умею. Летели долго. Около часа. С какой скоростью? Откуда я знаю. Прилично, но с воздуха это самое «прилично» очень обманчиво.

Наконец мы приземлились на какой-то лужайке перед довольно симпатичным особняком. Командир вертолёта открыл люк и опустил лесенку трапа. Вслед за ним наружу вышел Полежаев:

— Ольга Антоновна, молодые люди, милости просим на выход. Нас уже встречают. Насколько я понимаю, вам сейчас покажут ваши комнаты. Я к вам загляну чуть позже, нужно показаться на глаза начальству, сами понимаете. Мы, так сказать, люди служилые и подневольные.

Настроение у него явно улучшилось. Что ж, посмотрим, каким будет моё настроение примерно через час.

Опершись на галантно поданную руку «спасителя» спускаюсь на мокрую траву луга. Явно трава не простая, раз даже тяжесть вертолёта не слишком повредила дёрн поляны, которую вторые сутки поливает дождь. Наверняка все эти красоты и сказочные домики схожи с этой чудо-травой, то есть не совсем то, чем выглядят на первый взгляд.