Окно в Европу (СИ) - Бондаренко Вадим. Страница 23
Отбросив эти мысли в сторону, я вместе с денисовцами направился к кораблям. Выстроившиеся вдоль берега катамараны были загружены ещё вчера, оставалось последнее - сказать пару слов, момент был действительно важный.
- Лантирцы! Сегодня мы отправляемся за первое море открывать новые земли! Наш народ несколько лет трудился не покладая рук, чтобы этот поход состоялся. И мы сможем доказать, что их труд не был напрасным!
С высоко поднятой над водой палубы “Газели” я могу видеть их всех - сотни людей, поверивших в меня и готовых трудится вдали от дома ради воплощения замыслов вождя в жизнь.
- Я не буду сейчас говорить о чайбах - вопрос с оплатой давно решен. Я не буду говорить об опасностях диких земель - наши воины уничтожат любого, кто попробует причинить вред народу Солнца. Нет, сейчас я скажу только одно - сегодня мы поднимемся на очередную ступеньку длинной лестницы развития цивилизации. Наступит время, когда наши внуки и правнуки с улыбкой будут читать об этом, для них будут доступны расстояния в тысячи километров. Но это будет и наша заслуга! Мы уже сейчас живём в эпоху Великих географических открытий, о которой позже будут слагать легенды! Аааррхх!
- Аааррхх! Аааррхх!! Аааррхх!!!
Горизонт прорезали первые лучи восходящего солнца, и под слитные возгласы сотен глоток корабли развернули паруса. Поймав попутный ветер, флот Лантирска устремился на юг, быстро набирая скорость. Первый морской переход начался!
Первую половину пути мы держались ввиду высокого южного берега полуострова, постепенно отклоняясь на запад. Катамараны разогнались до двадцати двух километров в час, чему способствовал как ветер, усилившийся с восходом солнца, так и вполне ощутимое попутное течение. Я считал это отличным показателем - в будущем такую скорость в среднем развивали парусные яхты. Были, конечно и клипперы, которые могли выдать и тридцать пять километров, и даже больше, но они были вершиной конструкторской мысли своего времени. Команда довольно щурилась, поглядывая на одиннадцать “Зайцев”, постепенно отстающих от флагмана - их скорость была поменьше.
- Пратт, через час спустим парус, пусть догоняют. Не хватало ещё растерять корабли в самом начале похода.
Адмирал кивнул, соглашаясь. Сейчас “Газелью” управляли всего трое - пара матросов следила за парусом и один стоял у рулевого весла. Остальные, как команда, так и пассажиры, чтобы не скучать, занялись морской рыбалкой. Захваченный всеобщим азартом, забросил приманку и я.
Снасть была простейшей - к изогнутой металлической пластинке-блесне, сделанной из отполированного железа, крепился тройник из соединённых нитками и клеем крупных крючков. К ним же были примотаны тонкие полоски ткани и клочки шерсти, окрашенные в ярко-красный цвет.
За прошедшее время лантирцы неплохо продвинулись в искусстве окраски тканей - и хотя получаемые цвета все ещё были недостаточно стойкие и довольно быстро выгорали на солнце и вымывались водой при стирке, одежда перестала быть уныло-серой. Были опробованы отвары и экстракты из десятков видов растений, и лучшие варианты теперь широко применялись портными.
Так, кошениль и корневища морены давали красный пигмент, шафран, молочай и чистотел - жёлтый, кора дуба, груши и кермек - коричневый, кора ольхи - оранжевый, листья бузины и крапивы - зелёный. Ягоды черной бузины, чернильные орешки с листьев дуба давали черный цвет, а ягоды черники и отвар плауна - синий. Ткани обрабатывали по нескольку раз, часто в разных растворах, добиваясь как насыщенного цвета, так и уникальных оттенков, полученных сочетанием различных красителей.
- Подсекай!
Крик Тора, ударив по барабанным перепонкам, вернул меня в реальность. Резко дёргаю короткое удилище, и чувствую приятную тяжесть на другом конце тонкой, сплетёной из нескольких видов шерсти и растительных волокон, лески. Рыба ходит кругами в глубине, не желая подниматься на поверхность, и мне то и дело приходится стравливать леску с выточенный из дерева катушки, притормаживая ее пальцами. Но понемногу, отвоевывая метр за метром у отчаянно сопротивляющейся добычи, я подтаскиваю ее к борту флагмана. Тор, вооружившись широкой подсакой, ловко подхватывает из воды крупную кефаль-лобана. Килограмма четыре точно!
Рыба отправляется в сетчатый мешок, привязанный к борту, а блесна - в темную воду за кормой. Клёв отличный, поймав ещё пару таких же рыбин, я откладываю удочку в сторону - нам всей командой столько не съесть…
Рядом тут же возникает Ли-Синь, и, робко дотронувшись до снасти, просит разрешить и ей поймать “большую рыбу”. Девочка быстро разобралась с устройством катушки, и вот уже приманка, играя в воде, словно живая, погружается в глубину. Некоторое время понаблюдав за неподвижным кончиком удилища, переводу взгляд на приблизившихся “Зайцев” там тоже есть рыбаки - то и дело в лучах солнца блестит серебристая чешуя пойманной добычи. К вечеру, как доберёмся до мыса Форос, устроим отличный ужин из жареной рыбы!
- Аааа! Дим! Энн-ой Дим!!
Второй раз за сегодня меня едва не оглушили… Ли-Синь, уперевшись ногами в дно флагмана и схватившись свободной рукой за борт, пытается тянуть добычу на себя. Куда там!.. Удилище быстро наклоняется к воде, ещё немного, и “большая рыба” просто вырвет его из рук ребенка! Бросаюсь на помощь, перехватываю начавшую опасно потрескивать снасть. Теперь уже я пытаюсь не вывалился за борт…
Новичкам везёт? Это рыбацкое поверье работало и в каменном веке, девочка поймала что-то действительно крупное! Вокруг нас столпились остальные рыбаки, наперебой давая советы, ближе протиснулся Тор с подсакой наперевес, а его брат, оценив натяжение лески, стал молча заряжать арбалет.
- Тур, привяжи к болту веревку!
Удочка резко распрямилась, и я стал лихорадочно выбирать снасть - рыба резко пошла наверх. Хоть бы не сошла! Ли даже подпрыгивать стала от нетерпения, наблюдая, как на катушку наматываются очередные метры лески.
- Дим, я таких рыб ещё никогда не видел!
Пратт, переставший дремать на солнышке, вместе со всеми разглядывал вынырнувшую добычу. Длинное тело, покрытое рядами костяными бляшек, заострённая морда, чем то похожая на акулью…
- Это осетр! Тур, стреляй, пока он не ушел!
Громкий щелчек арбалета, короткий шелестящий звук веревки - и болт удачно вошёл под жаберную крышку здоровенный рыбины. Осетр, а точнее черноморская белуга, резко дернулся, и леска, не выдержав, лопнула.
- Держу!!
- Не натягивай сильно верёвку, а то вырвешь болт! Стравливай, пройдет несколько минут, и он сам затихнет!
Я немного ошибся - добыча трепыхалась еще с полчаса. В подсаку белуга не влазила, и Пратт, спрыгнув в воду, обвязал ее веревками. Наконец, совместными усилиями, мы втащили рыбину на борт “Газели”. Здоровенная туша, никак не меньше полутора центнеров весом, вытянулась на два с половиной метра. А ведь это далеко не предел, дочь Чан-Синя поймала совсем молодую рыбу - взрослые особи этого вида достигали веса больше тонны…
Сама маленькая рыбачка в это время рассказывала отцу всю историю поимки “очень большой рыбы”. Рассказывала эмоционально, размахивая руками и настолько быстро произнося слова, что я не успевал понять их смысл. Денисовец напротив, был невозмутим и только изредка чуть склонял голову в знак того, что он слушает этот поток радостных восклицаний и хвастовства, хоть и прекрасно видел все собственными глазами.
- Ли, нельзя так открывать чувства. Много люди-братья вокруг. Не семья. Не родичи.
Девочка смутилась, и, присев на корточки возле белуги, сделала вид, что ее здесь нет
- Чан-Синь, почему нельзя радоваться? Смотри, какую она рыбу поймала - ни у кого большей добычи сегодня нет!
- Дим… Мы, люди, говорить “держать мысли в голова”, не показать другим люди. Важно!
- Важно? Чан, дай ребенку порадоваться! Вы ведь согласились стать частью нашего народа, здесь все свои!
Ли что-то невнятно пробормотала, украдкой поглядывая на меня. И сжалась, услышав окрик отца.