Встреча у Мыса Ветров - Армстронг Вера. Страница 7

— Я просто устала, — ответила она и, не желая огорчать родителей, осторожно добавила: — Надеюсь, вы извините меня, Джон, но завтра рабочий день и мне, пожалуй, пора домой. — Она поднялась. — О, совсем забыла…

— Что, дорогая? — спросила леди Энн.

— Я же без машины… Пирс подвез меня сюда. Но ничего, вызовем такси.

— Не нужно. — Джон О’Кинли быстро встал. — Мне тоже завтра рано вставать, так что разрешите откланяться. — Он вежливо улыбнулся чете Гилл. — Я могу подвезти вас, Торри.

Девушка хотела возразить, но ее отец произнес:

— Как мило с вашей стороны, Джон!

— Вам не нужно было этого делать!

Большой синий автомобиль наглядно демонстрировал богатство своего хозяина. В салоне, обитом кремовой кожей, все сверкало. Верх машины был откинут, и, казалось, звездное небо висит прямо над головой. Торри отодвинулась как можно дальше от Джона.

— Почему? — удивился он. — Нам действительно по пути.

Некоторое время они ехали молча. Потом он искоса взглянул на нее и лениво процедил:

— Я многое прочел в твоих взглядах на Мысе Ветров, прежде чем ты неожиданно сбежала, оставив меня в полном недоумении. — Торри покраснела, досадуя, что он с такой точностью угадал ее мысли и признавая, что действительно ощущала нечто подобное. — Ты считаешь, что, зная, кто я такой на самом деле, была бы более осмотрительна? — спросил он.

— Я считаю, что вы вызвались везти меня домой вовсе не из-за того, что нам по пути. Вы хотели поставить меня на место, обвинить во всех грехах и приструнить, — ответила она с горечью.

— Это не такая уж простая задача. Вероятно, Пирс не раз сталкивался с этой проблемой, — живо отреагировал Джон.

— Не впутывай в это Пирса, — сердито оборвала его Торри.

— Так значит «это» существует? — подхватил он. — Что же ты не сказала раньше… Я все еще чувствую вкус твоих губ и очень хорошо помню, как твое тело…

Они остановились на светофоре. Торри, неестественно выпрямившись, с красными пятнами на щеках, уставилась прямо перед собой.

— Твое тело… — продолжал он, но она больше не могла слушать.

— Прекрати! — закричала она и повернулась, полными слез глазами глядя ему в лицо. — Для тебя это просто случайная встреча, несколько дней флирта, после которого каждый идет своим путем. Я могу понять, что ты чувствуешь, и признаю, что вела себя отвратительно. Чего ты еще от меня хочешь?

Джон удивленно приподнял брови и тронулся с места.

— Любопытное предположение, — протянул он. — В таком случае объясни, почему ты вела себя так, будучи уверена, что для меня это «просто случайная встреча»?

— Ты добился того, что смутил мой покой, — вырвалось у Торри, и она снова обругала себя за то, что говорит, не думая. Словно какой-то демон, сидящий внутри, тянул ее за язык.

— Покой? — повторил Джон. — Не думаю, что тебе так уж спокойно со своим избранником. Во всяком случае, по твоему поведению этого не скажешь, — сказал он, саркастически улыбаясь.

— Это… Я… О господи! — Торри закрыла лицо руками.

— Трудно быть женщиной, не правда ли?

Она покраснела, поняв, что он снова смеется над ней.

— Я больше не собираюсь говорить на эту тему. Поверни налево, — скомандовала девушка. — Высадишь меня у того высокого дома, первого от угла.

Джон молча подъехал к подъезду, но когда она уже собиралась выйти, протянул руку и схватил ее за запястье.

— О нет, так не пойдет, милая. Ты не уйдешь, пока все не объяснишь.

— Отпусти меня, — процедила Торри, глядя на него горящими от ярости глазами.

Но его, казалось, все это забавляло. Он включил маленькую лампочку в салоне, и, оглядев девушку, заявил:

— Мне кажется, что может существовать только два разумных объяснения твоего поведения. Или ты из тех глупых птичек, что наслаждаются самим процессом охоты, но в панике спасаются бегством, как только доходит до дела, или… Твой дорогой Пирс не совсем удовлетворяет тебя в определенном смысле, и ты просто не можешь время от времени не приглядеть что-нибудь более стоящее… По-видимому, в твоей жизни произошло что-то такое, что вынуждает тебя решиться на брак по расчету и, подобно последней изголодавшейся…

Грязное слово обожгло Торри, словно удар хлыста, на какой-то момент заставив окаменеть. Но едва до нее дошел смысл сказанного, как она побледнела и, не помня себя от гнева, со всего размаху влепила ему пощечину.

— Ты… ты… ты чудовище, — прохрипела девушка, пытаясь вырвать у него свою руку. — Ты…

— Позволь мне закончить, — невозмутимо произнес Джон. — Каждый день на земле заключается множество несовершенных браков, но я уверен, что таким пылким девушкам, как ты, не стоит спешить.

— А я — нет. — Торри захлебывалась от слез. — Если бы ты только знал…

— Но я знаю, — сказал он, неожиданно отпуская ее.

Она закрыла лицо руками, потрясенная той бурей эмоций, что охватила ее. Гнев, обида, оскорбленное самолюбие, отчаяние…

— Я ненавижу тебя, — прошептала девушка. — Но это еще не все: я рада, что задела твою гордость. И если хочешь знать, меня просто тошнит при мысли, что ты имеешь какие-то дела с моим отцом… Молю бога, чтобы никогда больше тебя не видеть!

Торри открыла дверцу машины и, выходя, бросила на него еще один, последний взгляд, с горечью заметив в его карих глазах немой вызов.

Она хотела было сказать: «Ничего не получится, не надейся!» Но Джон уже отвел взгляд, и девушка сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью в ответ на его сдержанное, вежливое пожелание спокойной ночи.

Все еще кипя от негодования, Торри вошла в подъезд и нетерпеливо нажала на кнопку лифта.

Легче умереть, чем избавиться от этого мерзкого чувства, подумала она, и в этот момент чья-то рука легла на ее плечо.

Вздрогнув, девушка обернулась. Джон О’Кинли протягивал ей ключи, которые она, должно быть, выронила, роясь в сумочке в поисках носового платка.

— Молчи, — предупредил он, увидев выражение ее лица.

Но она и так не могла вымолвить ни слова, и только молча потянулась, пытаясь выхватить ключи из его рук.

Он зажал их в кулак и мягко произнес:

— Терпение, терпение, Торри. Ты всегда так эмоциональна?

Девушка отчаянно старалась не разрыдаться, но силы покинули ее, и слезы хлынули неудержимым потоком. Она плакала навзрыд, закрыв глаза, дрожа и всхлипывая.

И тут Торри почувствовала, что он обнял ее. Она приоткрыла губы, издав робкий звук протеста, и Джон прильнул к ним долгим поцелуем.

Когда он отпустил ее, девушка едва держалась на ногах и не упала только потому, что его сильные руки надежно поддерживали ее за плечи. Покачнувшись, она вошла в лифт, и, когда дверь начала закрываться, Джон молча поднял руку в легком, чуть насмешливом жесте прощания.

— Нет, — выдохнула Торри, чувствуя, что позволила этому человеку снова одержать верх, причем без малейшего сопротивления с ее стороны. — Нет… Я не целовала тебя. Это никогда больше не повторится.

Она проснулась среди ночи, дрожа и переживая все снова, потому что во сне ее преследовало ощущение его сильных рук, тепло его тела, тот дерзкий, почти оскорбительный поцелуй.

К утру она уже знала, что ненавидит Джона О’Кинли, ненавидит за все, что он сделал и еще сделает, смутив покой многих женщин… а больше всего за его слова о Пирсе.

Я бы убила его за это, подумала она холодно.

Постепенно Торри успокоилась, и в ее душе осталась только горечь от пережитого оскорбления.

И тут на нее обрушился новый удар. Она просматривала газеты в поисках объявления о продаже античного фарфора, когда один из заголовков привлек ее внимание.

Девушка бегло пробежала глазами статью, где говорилось о несостоятельности одной из компаний, занимающейся изготовлением приправ, соусов и специй. Название фирмы тактично не упоминалось, и она лениво отложила газету, отметив, что у «Гилл компании» будет одним конкурентом меньше.

Но вдруг у нее ёкнуло сердце. Она вспомнила, каким усталым выглядел отец в последние дни, как ее родители обхаживали, именно обхаживали Джона О’Кинли, богача, интересы которого были связаны с деятельностью подобных компаний.