Иноземец с черной аурой (СИ) - Немченко Александр. Страница 41

Воцарилось молчание. Все присутствующие подняли головы вверх, но там лишь ясное чистое небо и солнце, опускающееся к горизонту.

Вероятно, из-за того, что до этого стоял шум от криков, подбадриваний, переговоров и хлопков в ладоши, никто не расслышал мой крик. Слышали его только непосредственно участники, что были на арене, да судья.

Так что, когда раздался громоподобный голос, зрители так и не поняли, к кому он обращался.

— Леша, если это был кто-то из твоих знакомых, то я выношу тебе предупреждение. Чтобы больше такого не повторялось, — произнес судья, спустя несколько секунд.

Ну да, учитывая, что тут можно все укреплять аурой, то можно это сделать и со связками, и с легкими, а если добавить к этому то, что аура может быть невообразимых объемов, то и возможность прокричать так громко — не кажется фантастической. Видимо, судья так и подумал. Он решил, что я так пошутил, подговорив сильного знакомого мастера прокричать.

После слов судьи встревоженные взгляды остальных участников смягчились. Они тоже подумали так. И только Шэнь, знающий меня немного лучше, не сводил взгляда полного непонимания, удивления и даже, отчасти, страха.

— Участники группы под номером пятнадцать проходят в следующий раунд, — объявил судья.

Уверенный и спокойный голос судьи, словно ничего и не произошло, подействовал на зрителей, и все, разом позабыв про голос с небес, пусть и на время, тут же начали выкрикивать поздравления и аплодировать. Округу наполнили привычные звуки стадиона как во время матча по футболу или олимпийских игр: гул толпы, разговоры, отдельные выкрики, аплодисменты и прочее.

Выходили мы с арены со стороны противоположной той, откуда входили. Ну, выходили — это, конечно, громко сказано. Наши противники шли хромая и покачиваясь, помогая друг другу идти. У нас же ходить могли только я, да Шэнь. Остальных же выносили на носилках. Любой, кто посмотрел бы в нашу сторону, точно подумал бы, что победили не мы, а противники.

Конечно, нашим одиночкам хорошо досталось, но уверен, что к следующей неделе они все поправятся.

Стоило нам выйти с арены и прийти в большое помещение, где отдыхают участники, как Шэнь резко развернулся и подошел ко мне.

— Что это было? — спросил он.

— Мне откуда знать?

— Не придуривайся. Я слышал, как ты произнес имя бога боевых искусств — Ареса. Ты сказал, что сразишь его, а потом раздался этот громоподобный голос. Что за спектакль ты решил устроить?

Я несколько мгновений смотрел на него, затем медленно произнес:

— Я никакой не варвар и прибыл из иного мира. Перенес меня незнакомец, который за спасение взял с меня обещание, что я сражусь с Аресом.

Шэнь отшатнулся, в глазах недоверие.

— Ты лжешь! — наконец, произнес он.

— Я сказал это, потому что ты никогда мне, не поверишь. А теперь оставь меня. Мы работали вместе и были товарищами только на арене, но теперь со следующей недели мы будем соперниками.

Я отвернулся и пошел в сторону к небольшой колонне, чувствуя спиной недоуменный взгляд Шэня. Я знал, что он мне не поверит. Но есть в людях такое свойство, что даже когда они слышат что-то, что на их взгляд является полной чушью и бредом, что этого точно не может быть, что говорящий точно лжет, все равно в их головах эта ложь откладывается и сидит в глубине сознания, нашептывая, что, возможно, это вовсе не ложь, заставляя сомневаться в реальном положении дел.

Шэнь всегда считал себя особенным, а меня воспринимал как недоразумение. Так что посеять зерно сомнения в нем — важно уже для того, чтобы в бою со мной оно проросло и дало плоды. Я знаю, что он сильнее меня, но если в нем не будет непоколебимой решимости, то я смогу и победить. Кулак человека, полного сомнений, намного слабее, чем кулак человека, полностью уверенного в себе.

— Слышала, вы победили, поздравляю, — сказала Сили, подойдя ко мне.

— И Вонг со своей командой тоже прошел, — присоединилась к нам Тэн Ли. — Остальные ребята из школы будут сражаться завтра. У нас, кстати, свободный вход, как у участников.

Я глянул на девушек. Выглядят они свежо, а значит, бой им дался легко. Ну для того они и устраивали совместную тренировку.

— Надеюсь, мы не попадемся в первом же раунде друг против друга, — сказал я.

— Нет. Обычно представителей одной школы не ставят друг против друга, по крайней мере, в самом начале. Жеребьевка проводится следующим образом — берется группа из шестнадцати участников — все из разных школ плюс самоучки и путем слепого выбора подбираются пары соперников. Потом еще раз так и так далее. Учитывая, что у нас будет двести сорок восемь человек, то всего получится шестнадцать блоков. В худшем случае мы встретимся только как победители одного блока в первом же раунде — то есть в одной восьмой. Но мне что-то подсказывает, что если и встретимся где-то, то в четвертьфинале, — сказала Сили.

— Ну, тогда встретимся все в четвертьфинале.

— Послушай, а если тут есть такие понятия, как: «вошел в десятку сильнейших», то как определить, кто занял десятое место, кто девятое, а кто одиннадцатое?

— Все просто. Проигравшие в одной восьмой, выходят в сетку проигравших, где сражаются между собой. Каждый с каждым. Там и определяется, кто занял шестнадцатое место, а кто девятое. Потом то же самое происходит и с теми, кто проиграл в одной четвертой. Они между собой решают, кто занял восьмое, седьмое, шестое и пятое места. Ну и проигравшие в полуфинале традиционно бьются за третье место. Как-то так, — пояснила Тэн Ли.

Я хмыкнул. Вот оно как. Теперь понятно, почему турнир длится аж три месяца.

Спустя двадцать минут пришли последние участники. Нас поблагодарили за участие, а также всем, в том числе и проигравшим, раздали билеты на завтрашние отборочные матчи.

Учитель встретил нас на выходе, широко улыбнулся, сказал, какие мы молодцы и анонсировал тренировки, начинающиеся в понедельник.

Я решил не дожидаться понедельника. И пусть тело все еще болит, а лицо ссадит, надел утяжелители и хотел было выйти из общежития, но внезапно заметил, что совсем не ощущаю веса. Так что достал из сумки еще несколько металлических пластин и вставил их в утяжелители на ногах, руках и теле. Прибавка была незначительной, но я тут же почувствовал, наконец, знакомую тяжесть.

Вышел на легкую пробежку. Аура привычно наполнила ноги. За то время, что прошло с боя — два часа — я успел слегка отдохнуть, так что пробежка далась легко, после чего начал отрабатывать удары, блоки и уклонения. Несмотря на то, что уже прекрасно управляю потоками ауры, но все равно ее распределение во время ударов не всегда идеальное, иногда получается так, что на процент больше направляю в мышцы или кости, а в сухожилия наоборот — меньше. И пусть это не пять-восемь процентов как раньше, но даже так удары получаются неидеальными. И может это некритично, но вся сила того или иного стиля боя раскрывается как раз в близком к идеальному исполнении приемов. Я не знаю, какой из стилей боя, какой школы боевых искусств лучше, но единственное, что я могу сделать — это довести свой стиль до идеального исполнения.

Я отрабатывал удары за школой до того, как начало темнеть. Постепенно один за другим на улице зажглись фонари. Мне даже на миг показалось, что я вернулся обратно домой в современный город. Но как наваждение пришло, так оно и ушло, как только заметил проходящих мимо людей в традиционной китайской одежде.

Перед тем как возвращаться в комнату, посетил баню, что на первом этаже. Их две — одна в левом крыле — женская, другая в правом — мужская. Построены все по тому же принципу — несколько кранов в стене и небольшие стулья перед ними, а под кранами ковши для поливания. В кране есть как холодная, так и горячая вода. Далее есть просторная ванная, в которую могут уместиться три десятка человек, наполнена она горячей водой. Есть еще небольшое помещение с сауной. Помывшись, вернулся в комнату.

Шэнь сидел в позе лотоса, лицо уже не такое опухшее, а синяки потихоньку желтеют, такими темпами через два-три дня от ран не останется и следа. На этот раз у него не дрогнул ни один мускул, когда я закрыл дверь и сел на кровать напротив. Мне даже показалось, что он так и уснул в этой позе.