Комната по имени Земля - Райан Маделин. Страница 10

Понятия не имею, как я смогла продержаться с этим парнем целых одиннадцать месяцев. Сейчас даже трудно представить все эти поздние завтраки, утра в постели, неловкие ужины с его братом, родителями или друзьями, совместные просмотры всяких жутких фильмов, поездки на пляж и обратно, в снега и обратно.

Даже в эти пять минут он не удержался и снова начал сравнивать меня с другой женщиной, причем раза три, не меньше. Как будто мы тачки в автосалоне или стиральные машины в магазине электроники. Вроде похожи, но функции немного разные.

Безусловно, наши отношения были очень поучительны для меня. Я поняла, что для мудаков такие сравнения или соревнования — это просто отвлекающий маневр, они используют его, чтобы избежать ответственности за свое мудачество.

Когда мы были вместе, он часто вынуждал окружающих соперничать друг с другом и сравнивал всех со всеми, чтобы никто не замечал его собственных недостатков.

И всякий раз, когда я делала ему замечание по поводу его отношения к женщинам, когда говорила: «Ты слишком объективируешь / инфантилизируешь ее», или «Может, не стоит так задевать чувства других людей, это выглядит агрессивно», или «Наверняка ей было дискомфортно от того, как ты смотрел на нее», он отвечал мне: «Да ты просто ревнуешь, завидуешь, что я говорю с ней», или «О, ты чувствуешь угрозу», или «Да ей нравятся такие парни, некоторым чикам такие парни еще как нравятся», или «Она такая сексуальная телка, тебе стоит взять пару уроков у нее».

Говоря о других женщинах, наблюдая за ними, анализируя их выбор, он всегда приходил к одному и тому же выводу, благодаря которому как бы возвышал себя: они все стараются произвести на него впечатление. Он даже не пытался ничего предпринимать, чтобы лучше понять себя или других, не хотел ничему научиться или хоть как-то развиваться дальше. И вообще. Он считал, что у всего, что делаю я, есть только одна цель: привлечь его внимание и заслужить его одобрение. И никак не мог понять, что мои мысли и чувства далеко не всегда были связаны с ним.

На самом деле одни люди унижают других только ради того, чтобы выглядеть более желанными. Они стремятся возвеличить себя, показать свои лучшие стороны, но только за счет преувеличения недостатков других. Особенно хорошо это удается женщинам. Мы настоящие эксперты манипуляций хотя бы потому, что когда-то от этого зависела наша жизнь. Так что умение нажимать нужные кнопки и тем самым формировать новую реальность было самым важным в вопросах жизни и смерти. Однако в наших отношениях с этим парнем моя жизнь целиком зависела от того, когда же я его брошу. А вовсе не от того, какое впечатление произведу на него или хорошо ли буду манипулировать им сама.

Мне жаль Рейн. Потому что на самом деле совершенно не важно, насколько мы красивы, чувственны, талантливы или умны, — если с нами обращаются не по-человечески, это нас разрушает.

Мне становится трудно дышать. Так обычно бывает, когда я надеюсь, что смогу неплохо вписаться в социальную ситуацию, но вдруг все поворачивается по-другому, и я чувствую свою беспомощность, не понимаю, как действовать дальше, и потому совсем теряюсь. Раньше я бы даже рухнула в обморок. Ну, случись нечто похожее. Потеряла бы сознание. Я где-то читала, что это просто способ избежать неприятной ситуации или человека, с которым не хочешь иметь дела.

Обычно я сразу стараюсь отрицать всякие тяжелые переживания, говоря самой себе, что «ничего особенного» не произошло, хотя мне было плохо, неприятно и / или я была сбита с толку. И потом пытаюсь уговорить себя, будто ничего не случилось: «даже не стоит волноваться», «ерунда», «прости и забудь», «все хорошо на самом деле», «они сами виноваты, не ты», «даже не думай переживать», «простите, я облажалась», «круто, ну и ладно», тем самым лишь обманываясь в произошедшем.

Только на самом деле мне не могло быть хорошо, когда вокруг такое дерьмо. Но так я думала до того момента, пока не узнала, что, например, древние египтяне не верили в «ничто», у них даже не было понятия «ноль». Они считали, что ничто — это уже нечто.

Наша энергетика и эмоции имеют такое же влияние на физическую реальность, как звук, гравитация, электричество, музыка или кислород. Они дышат, расширяются, пульсируют и передаются, даже если мы их никак не называем или не идентифицируем. И совершенно неважно, где мы живем, во что верим и на каком языке говорим. Миллионы людей чувствуют одинаково — и это нас всех объединяет.

Надо бы сделать кружок по кварталу и подышать воздухом. Мне нравится гулять во время вечеринок. Благодаря таким прогулкам я снова нахожу контакт с собой, и никто этого не видит. К тому же сейчас я даже еще не на вечеринке, так что мне очень легко ускользнуть, просочиться через ворота. Вот так. Меня вообще всегда тянет «прогуляться» и «подышать воздухом», хотя на самом деле я и сейчас как бы гуляю на этом самом свежем воздухе.

О, я только что увидела девушку, с которой время от времени виделась за завтраком. Одну из немногих, с кем, мне кажется, я должна бы ладить. Ну, типа, будто между нами установилась какая-то особая близость. Кажется, мне следовало бы уделять ей побольше внимания, но она, не замолкая, рассказывала о тех, с кем встречалась и в кого влюблялась. Все они были у нее «маленькими», «неуверенными» и «нуждающимися», именно с этим она связывала расставание с ними, а не с тем, что сама умаляла их, отнимала у них уверенность или заставляла в чем-то нуждаться.

Она называет себя лидером, учителем, оратором и создателем контента, делится своими фотками в бикини в позах йоги на разнообразных пляжах. В подписях к ним она призывает всех «заглянуть глубже» и «войти внутрь», а мне не дает покоя мысль, кто же делает все эти снимки.

Часто кажется, будто фотографии появляются сами по себе, случайно, хотя это, разумеется, не так. Я читала историю об одной тринадцатилетней бразильской модели, в съемках которой, по ее словам, принимали участие более тридцати человек. Каждого снимка. Даже такого, по которому можно было подумать, что она непринужденно снимает себя сама.

Итак. Эта девушка считает себя еще и писательницей, а потому постоянно цитирует разных писателей и драматургов. Никогда, кстати, не понимала, зачем она, да и вообще кто-либо другой это делает. Ведь в нашем распоряжении целая вселенная мыслей, чувств, слов и языков. И когда человек использует чужие, он просто ленится и неточно выражает то, что хотел сказать на самом деле. А миру нужны новые переживания и мысли и новые способы их выражения.

Иногда она цитирует сама себя. В этом случае она подписывает цитату своим именем, думаю, так она защищает свои авторские права на сказанное. При этом она заключает цитату в кавычки, выбирает специальный шрифт и фон какого-нибудь пастельного оттенка. Наверняка чтобы как-то выделиться или чтобы никто не сплагиатничал. Серьезно. Чем не способ заставить других цитировать себя. Отличный рекламный ход, между прочим. Показать свои слова так, будто их произнес кто-то знаменитый и важный. Она определенно хотела бы, чтобы ее считали знаменитой и важной, а не нуждающейся, маленькой и неуверенной в себе.

Только проблема в том, что по-настоящему знаменитые и важные не подписывают каждое свое предложение. Это за них делают другие. Слова «быть иль не быть» Шекспир не набрал особым шрифтом на пастельном фоне и не поставил после них свою подпись с забавным рисунком.

«Быть иль не быть» — слова, сказанные в определенном контексте, в очень определенной мучительной ситуации определенно непростым героем, которого придумал Шекспир, но это все же не сам Шекспир. Это Гамлет, принц датский. Так что подписывать «быть иль не быть» именем Шекспира не совсем корректно.

— О, детка!

— Привет!

— Никогда не угадаешь, что только что произошло!

— А надо?

— В смысле?

— В смысле, я даже пытаться не буду. Вижу, как ты сама хочешь мне рассказать.