Неос - Бадевский Ян. Страница 12

– Нет, – Вики покачала головой. – Ты боишься дождя?

– Скучаю по нему, – признался аналитик.

Подали обед. Что-то веганское, насколько мог судить Дюран. Нарезные фрукты и овощи, холодный суп, смузи в высоких бокалах. Вики настояла на выборе меню, и Дюран не противился. Ему нравились сюрпризы, все эти милые выходы из плоскости.

Звуки пианино вплетались в шорох листвы на ветру.

– Это андроиды? – поинтересовался Дюран, имея в виду официантов.

– Разумеется, – кивнула Вики, уплетавшая за обе щеки холодный суп. – Но только не музыкант.

– Кто-то из местных?

Девушка кивнула.

Концептуальность этого места пришлась Дюрану по вкусу. Климатические установки работали на полную катушку, но ветер не был слишком холодным, а дождь не спешил обрушиваться на деревянные столешницы. Дизайнеры умело воздействовали на чувства гостей, создавая ощущение зеленого островка, плывущего в безграничной космической ночи. За окном постоянно что-то двигалось. Автоматические сборочные платформы, транспортные суда, челноки с бригадами рабочих и юркие дроны. Монтаж не останавливался ни на секунду.

– Когда ты в последний раз был на Земле? – вдруг спросила Вики.

Дюран задумался.

И пожал плечами:

– Давно.

– Не тянет?

Среди древесных стволов неторопливо двигался официант. Никто не нервничал и никуда не спешил в этом заповеднике спокойствия.

– Много работы, – отмахнулся Дюран. – К тому же…

– Что?

Он неопределенно повел рукой:

– У меня всё есть. При желании я могу вселиться в болванку и побывать на одном из ваших курортов. Это не принципиально.

– Я другое имела в виду.

– Другое?

– Тягу. Непреодолимое желание увидеть мир, из которого ты родом. Мир, из которого выдернуты все местные парки. Знаешь, ИИ так скрупулёзно их имитируют…

– Ладно, – сдался Дюран. – Я слетал бы на Землю. Почему нет?

Девушка потянулась к бокалу смузи.

– Я приглашаю тебя.

– Куда? – опешил Дюран.

– На Землю. В свой дом. Поживешь в гостевой комнате, увидишь океан, прогуляешься по одному из наших городков. Из тех, что охраняются законом и не перестраиваются веками.

Аналитик потрясенно молчал.

Вики наслаждалась произведенным эффектом.

– Комитет… – начал было Дюран.

– Брось, – прервала его собеседница. – Вас еще целую неделю будут стирать. Бюрократическая машина разворачивается, скрипят шестеренки. Другой шанс на отпуск появится нескоро.

Дюран задумчиво кивнул.

И тихо произнес:

– Есть свободная болванка?

Вики провела ладонью над столом, списывая с кредитной линии плату за обед.

– У меня есть кое-что получше. Ты познакомишься с моим новым проектом.

14

Стол, два стула. Голые стены. Ровное освещение – молочно-белые панели равномерно распределены по потолку. Никаких приборов, техники. Это не камера пыток, не лаборатория. Уже хорошо.

Безликие, как успел их окрестить про себя Линдсей, равномерно распределились по помещению. Двое держались в стороне, не проявляя видимого интереса к послу. Один сидел за столом. Когда дверь тихо заросла механическими лепестками, Кано приблизился к столу и занял свободное место.

Некоторое время они сидели молча.

По выражению лица собеседника ничего нельзя было определить. Собственно, и лицо-то отсутствовало. Волновая рябь, непроницаемая серебристая маска.

– Атакован правительственный корабль, – первым заговорил Линдсей. – Вы хорошо представляете себе последствия такого шага?

Человек с серебристым лицом кивнул.

– И что вам нужно?

Пауза.

– Сотрудничество, – голос собеседника был ровным и каким-то обезличенным. Как и его внешность. – Мы собираемся завербовать вас, господин посол.

Линдсей фыркнул.

– Что смешного?

– Ну как, – начал Линдсей. – Даже не знаю, как это комментировать. Во-первых, мне ничего не нужно…

– А во-вторых? – перебил собеседник.

– Мой разум контролируется неосом. Днем и ночью. В любой момент Покровитель может перехватить рычаги управления и действовать в обход моего сознания. Я – плохой союзник.

Предводитель безликих никак не отреагировал. Вместо него заговорил один из стоявших неподалеку захватчиков:

– Начнем с первого пункта. Вы женаты, Линдсей, и мечтаете о рождении ребенка. Правда, не спешите с этим.

Посол вздрогнул.

Голос второго человека показался ему смутно знакомым.

– Проблема сформулирована еще два десятилетия назад, – продолжил говоривший. – Потенциально все люди бессмертны. Современные технологии позволяют оцифровать личность, поместить на хранение в виртуальный конструкт или закачать в клонированное тело. Выбор широк, все упирается в кредитную линию и уровни банковской лояльности. Грубо говоря, чем полезнее вы для сообщества Сферы, тем больше можете себе позволить.

– Казалось бы, – заговорил третий безликий, – сложно представить более привилегированного землянина, чем посол неоса. Вот только бессмертием вас обделили. Посланник не может покинуть собственное видоизмененное тело из соображений безопасности. Генетические и нейромодификации позволяют вам общаться с Покровителями, успешно противостоять взлому памяти и допросам с пристрастием. Вас не возьмешь химическими и биологическими препаратами. Всё, что сказано – останется внутри вас и в анналах мыслящей среды.

– Ваше тело, – первый собеседник склонился вперед, сцепив руки на столешнице, – это ваша тюрьма. Вы умрете вместе с ним, Линдсей. Этот процесс не остановить. Понимаете, ваше чудесное правительство не хочет видеть в послах людей. Инструменты, средства коммуникации – вот вы кто. И накопители данных, разумеется. Выпускать разум посла в Сеть нельзя. Железное правило.

– Омоложение, – напомнил Кано.

– Есть такое, – согласился один из безликих. – Вы проживете около двухсот лет, но финал всё равно известен.

– Так почему же у меня нет детей? – Линдсей с трудом выдавил из себя улыбку. Разговор стремительно выходил из-под контроля.

– Наследственность, – пояснил первый собеседник. – Ваши генетические изменения будут переданы потомкам. Они тоже станут послами. И вы не хотите для своего сына или дочери участи смертного. Без права выхода из клетки.

Линдсей потрясенно молчал.

Он понял две вещи. Первая – захватчики правы по всем пунктам. Вторая – их голоса ничем не отличаются. Словно разговариваешь с одним человеком, разделившимся на три ипостаси.

– Кто вы? – спросил Линдсей. Он обращался ко всей троице одновременно. – Покажите свои лица.

Повисло молчание.

Затем мимикрирующие слои подернулись рябью и распались. Посол удовлетворенно кивнул. Собеседники были клонами. Мужчины лет тридцати. Стрижки под полубокс, серые глаза. Никаких отличительных признаков.

– Внедренные личности, – задумчиво произнес Линдсей. – На этом корабле нет живых людей?

Фигуры собеседников рассыпались.

Словно замки из песка.

– Здесь вообще ничего нет, – завибрировали стены. Линдсей поморщился – звуковая волна ударила по барабанным перепонкам. – Это муляжи. Я их сконструировал для развлечения.

– Прекрати, – Линдсей схватился за уши. – Хватит!

Голос утих.

Воцарилась звенящая тишина.

И перед Линдсеем вновь соткался муляж, который неведомая сила использовала для переговоров. Остальные безликие так и не появились.

– Продолжим? – вкрадчиво поинтересовался переговорщик.

Линдсей неопределенно махнул рукой.

– Я один из тех, кого вы привыкли называть Дикими Разумами, – заговорил муляж.

– Этого не может быть, – покачал головой посол. – Вас давно истребили. Или ассимилировали.

– Не всех, – отрезал муляж. – Кое-кто заархивировал себя и спрятался до поры в надежных хранилищах, отключившись от Сети. Мы ждали всё это время. А потом соединили коды, вошли в симбиоз. Породили меня. Вычислительные мощности многократно возросли. Я/мы способны успешно конкурировать с мыслящей средой.