Я просто играю... (СИ) - Зайцева Мария. Страница 7

Инстинктивно вцепилась в его плечи, не понимая , что вообще происходит, настолько не ждала ничего подобного.

Машина мчалась по улицам, в тонированных стеклах отражались огни витрин, а Адиль, повалив меня на сиденье, сосредоточенно срывал строгую блузу, задирал юбку. И делал это настолько уверенно, настолько в своем праве, что я буквально онемела от происходящего.

Он что-то говорил на своем языке, жадно целуя мою шею, грудь в варварски разорванной блузе, потом провел пальцами по промежности, ощутил влагу и выругался опять на своем. А я и сама не поняла, отчего так завелась. От бесцеремонности? От того, что вообще не спрашивал? От поцелуя, жутко собственнического, но такого вкусного? О всего комплекса мероприятий в целом?

Наверно, последнее.

В любом случае, когда он заменил пальцы членом, врезаясь в меня грубо и больно, я не испытала шок от насилия. Я испытала от этого кайф. Странный, болезненный, но от этого не менее безумный. А, может, даже и более.

Первый раз я занималась сексом в движущейся машине, спонтанно, без защиты… И было в этом зверском занятии что-то невероятно порочное, настолько заводящее, что никакого желания сопротивляться не появилось.

Я прижалась к своему жестокому любовнику сильнее и полностью погрузилась в момент. В его жесткие, грубые  движения, парадоксальным образом делающие еще лучше, еще слаще, в его голос, рычащий на незнакомом языке явно какие-то жутко пошлые, заводящие вещи, в его запах, одурманивающий, отключающий любую возможность критически оценивать ситуацию. Это был какой-то первобытный восторг самки, которую поймал и забрал себе самый сильный самец в стае. Нечто вообще атавистичное и неправильное, но такое вкусное!

Надо ли говорить, что домой я в этот вечер не поехала, а ночь, проведенная в строгой не по восточному квартире Адиля, не только не повторила предыдущую, а качественно отличилась от нее градусом безумия?

Адиль вел себя, словно восточный господин, которому новую наложницу привезли. Пробовал меня во всех местах, мучил сладко и долго, выматывал и терзал. А я опять потерялась, окончательно сойдя с ума.

И только к исходу ночи, исцелованная, искусанная и замученная до дрожания рук и ног, но счастливая до безобразия, я подумала, что, если брат Адиля хотя бы на четверть такой же в постели, то я понимаю Нэй и ее рукотрясение перед ним. А еще безумно уважаю ее, потому что, несмотря на все, она сумела противостоять своему Зверю, сумела как-то вырваться от него, вырвать его из своей головы…

Не факт,  что у меня получится провернуть такой же фокус…

После второй нашей ночи я окончательно все пустила на самотек. В конце концов, самое главное что? То, что я получаю удовольствие. Это же хорошо? Это очень хорошо. Совместного будущего у нас с Адилем не было, тут никаких иллюзий. А значит, можно просто пользоваться моментом.

Я просто поиграю, почему нет?

Неделя прошла в угаре. Никогда в моей жизни столько секса не было, никогда я так не умирала во время близости, никогда не взлетала так высоко.

Мы не проясняли ситуацию с Адилем, словно сговорившись не облекать происходящее между нами в слова.

Он стал каждый день бывать в офисе и даже выселил из кабинета своего брата, заняв его место.  И мы этот кабинет, надо сказать, освоили во всех плоскостях.

Пару раз выезжали в модные заведения города, но там тоже разговоров не было. Были взгляды, тягучие, словно патока, были касания… Было предвкушение очередного безумия… Адиль смотрел на меня, и в его глазах я читала обещание сумасшедшей ночи. И все внутри замирало от отсроченного кайфа.

Это реально было помешательством. Сладким безумием. С моей стороны — точно. А Адиль…  Ну откуда я знаю, как он все это воспринимал? Наверно, тоже, как игру… Это было чуть-чуть обидно, но я не форсировала разговоры. В конце концов, выяснять ситуацию должен мужчина, да?

Я не привыкла разговаривать про отношения, у меня их толком не было никогда. Парни были, и много, а вот отношений…

Да и тут… Разве это отношения? Это чистый секс. Игра.

Сегодня мы приехали не в квартиру Адиля, а, для разнообразия, в какой-то загородный дом, шикарный, нисколько не хуже, чем у родителей Скотта, а, может, даже и получше. Месторасположение определенно лучше, да.

Был вечер пятницы, завтра мы должны были встретиться на корпоративном мероприятии, к которому вовсю готовилась Нэй.

Мы сладко позанимались сексом в открытом бассейне под звездами, потом переместились в дом, на диваны, и в итоге к полуночи добрались до спальни.

И там Адиль сам посадил меня на себя и поощрительно шлепнул по заднице.

Я и оторвалась на славу. Не он один может мучить, я тоже умею!

Пока прыгала на нем, ощущала, насколько он сдерживается, насколько хочет перевернуть меня, привычно поставить на четыре точки и завершить начатой в своем ритме. Но он не торопился, гладил без конца, смотрел снизу, и в его взгляде я видела свое отражение: белокожей, красивой кошки, разгоряченной и порочной. И мне невероятно нравилось это все!

Потом Адиль все же не выдержал, перевернулся со мною вместе, придавил, вжался в губы жадно и долго трахал с такой силой, что кровать на весь дом скрипела. И мне было хорошо. Невероятно хорошо! Как ни с кем и никогда.

Потом, насытившись и доведя меня до очередного безумного взлета, Адиль раскурил кальян, и теперь полулежал в постели,  довольно щуря свои черные глаза и рассеянно лапая меня за зад.

Мы оба знали, что минут через пятнадцать снова займемся сексом, я уже даже привыкла к объемам и аппетитам Адиля, настроилась на него, как хороший инструмент на хозяина, и ловила мягкие предвкушающие волны грядущего наслаждения.

И вот черт меня дернул спросить?

— Почему ты не женат, Адиль?

Спрашиваю и тут же досадливо кусаю себя за губу! Ну вот зачем? Нам плохо, что ли? А сейчас все будет выглядеть так, словно я напрашиваюсь… Напряжется еще… Решит, что я почву прощупываю. А я ведь нет! Чисто из праздного любопытства!

Но Адиль не напрягается, он смотрит на меня, выпускает дым через доздри, тянется, гладит губы большим пальцем и отвечает спокойно:

— Я женат.

Это звучит настолько странно и неожиданно, что я даже не понимаю в первое мгновение, что он не шутит. Он абсолютно серьезен сейчас. И для него это… Нормально. Обычно.

Женат, да. Что такого? Сплю с тобой, да. Что такого?

— А почему ты не сказал?..

Я замираю, тело словно чужим становится, во рту горечь. А он пожимает плечами:

— Ты не спрашивала… Это имеет значение?

— Да. — Я поднимаюсь, тяну на себя простынь, чтоб прикрыться, становится отчего-то зябко, — да. Имеет.

Адиль, поняв наконец, что я явно не то хотела услышать, откладывает в сторону кальян, опирается огромными кулаками на постель, подается ко мне. Простынь от этого движения собирается гармошкой внизу, открывая взгляду каменный живот, поросший жестким черным волосом.

Я отшатываюсь, встаю с кровати, начинаю торопливо собираться.

Адиль не делает попыток остановить, наблюдает хмуро.

— Ты хочешь за меня замуж? — наконец, спрашивает он ровно и спокойно.

— Да упаси Господь, — бормочу я, натягивая на себя белье и проверяя наличие телефона в сумке. Надо же такси отсюда вызвать.

— Тогда в чем причина?

Столько удивления в его голосе, что я в шоке замираю и вскидываю на него взгляд. То есть, он реально не понимает? Для него это что, норма?

— В том, что ты женат, — словно идиоту, поясняю я ему, — может, у тебя еще и дети есть?

— Есть, — бьет он меня своим признанием в грудь, отчего сразу ощущаю, как сердце начинает сбоить, — трое.

Ох… Мать твою!!!

Собираюсь еще быстрее.

Он встает с кровати и, не думая даже прикрываться, бесстыже голый, идет ко мне.

— Стой, жамали… Стой. Ну чего ты?

— Я чего? — отступаю от него шаг за шагом, понимая, что, если схватит, буду отбиваться всерьез. — Я? То есть, ты считаешь нормальным происходящее?