Эмерит 3 (СИ) - "Titus". Страница 32

— Пффф, не рановато такие грандиозные планы строить? — фыркнула Дашкова. — Ты пока не Глава своего рода, сама не решаешь. Хотя, можешь уже сейчас попытаться Диму окольцевать, а мы с Алёной пока ещё поразвлекаемся. Под венец пойдём под тридцатник, чтобы успеть нагуляться и потом ни о чём не жалеть.

— Подруга, поддерживаю тебя на все сто! И дружеское внимание будем оказывать Ярославу, не забудем на чужбине. Тяжело ему вдалеке от России будет, а тут мы! — воскликнула Долгорукая. — Согласные и на Канары, и в рекламе его брендов поучаствовать, и потусить на любом празднике. Надо будет чем-нибудь отдариться.

— Вы такие меркантильные, противно слушать! — вспылила Юсупова, не выдержав. — Это же Я-ро-слав! А вы о выгоде и подарках! Он такой… такой…

— Какой такой? — Вика поторопила зависшую Ирину.

— Самый лучший… Я люблю его, — прошептала Юсупова. — Жить без него не могу…

— Подруга, мы все его любим… как брата, — Дашкова переглянулась с Долгорукой, они подошли и обняли страдающую девушку. — Я уверена, он нас тоже всех любит, как сестёр. Только помнишь, он говорил про обет безбрачия из-за неразделённой любви? Удастся ли ему теперь его не нарушить, вот в чём вопрос. Многие думают, он запал на младшую Романову, а ещё Лопухина за ним везде хвостиком… Не легко ему будет с её-то характером, а для тебя это возможность вовремя подставить своё дружеское плечо!

* * *

Куракин в волнении ходил по своей гостевой комнате и говорил по смартфону:

— Пап, да, повторяю ещё раз: я купил «Комбата»!

…

— Ну, дорого, конечно вышло, в карманные деньги не уложился, выписал вексель… Но уверен, отобьём все вложения, когда скопируем начинку и выставим под своим брендом! Представляешь, итальяшка взял за пять лимонов евро! А с нашими возможностями мы окучим рынок Европы за год-два! Разберём броневик по винтику, слижем, и дело в шляпе!

…

— Да какие там иски? Смирновой и этому выскочке не до России, они и не узнают! А когда узнают, поздно будет — мы свои патенты оформим.

…

— Понял, послезавтра отправить броневик дирижаблем в Питер. Меня ещё на Канары звали…

…

— Как, нахер???

…

— Да понял я, понял. Никаких Канар! Сразу домой в свите графини.

…

— Пап, да не, не переживай. Мне кажется, Лиза на меня запала. Может быть, что-то даже с ней получится замутить. Канцлеру ведь тоже фавориты нужны, не только Её Величеству.

* * *

В моих покоях раздавались неприличные звуки: «глоть», «глоть», «глоть». Я пошёл освежиться перед балом, и за мной увязалась Анна с блестящими от возбуждения глазами.

— Знаешь, я всю жизнь мечтала отсосать у принца! У меня ещё ни разу не было ни с одним самцом королевских голубых кровей. А у тебя в новом статусе я еще и первой буду! Никак не могу отказаться от возможности орально лишить девственности принца Бурбонов!

Стянула с меня штаны, поиграла с бубенчиками и начала целовать наливающийся силой нефритовый жезл…

«Глоть», «глоть», «глоть», — отработав обязательную программу с прелюдией, вонзила в мою задницу острые коготки маникюра, заставляя меня податься вперёд. Мой член, упиравшийся в глотку, преодолел сопротивление и вошёл в гортань. Она насадилась до упора и замедлилась, став делать с чувством, толком, расстановкой, горловой минет. От новых ощущений и повышенного давления я разрядился. Анька отпрянула, закашлявшись, но потом сразу вернулась к моему чупа-чупсу, выдаивая его досуха.

— Надо чаще тренироваться, — она, наконец, закончила и поднялась с колен, вытирая уголки губ. — У Лопухиной глотка маленькая, придётся разрабатывать. Видать, не любительница этого дела была.

— Ань, ты эти садистские замашки Магды бросай! — я потирал расцарапанную задницу.

— Тебе, разве, не понравилось? Подлечишься, делов-то! Зато как ты напрягся внутри меня и сразу кончил!

— Я предупредил!

— Ой, боюсь-боюсь! Накажи меня! — Анька нагло ухмыльнулась в притворном страхе. Нашёл, блин, сексуально-озабоченную рабыню на свою голову!

* * *

Уже давно стемнело — ночь на юге наступает раньше и сразу. В десять вечера королевский парк погрузился в темноту, лишь в прудах отражался ярко освещённый дворец — сегодня в нём давали бал.

Сменив сорочку на свежую, я по-прежнему был в надоевшем за день мундире. «Ну, ничего. Несколько часов мучений, и можно про него забыть. Завтра закажу у портного новый мундир свободного кроя, Глава я, в конце-то концов, или нет?!?» — я умело скрывал раздражение, когда шёл под ручку с довольной Лопухиной, надевшей пышное платье. Впереди шли мои приёмные родители, следом мы. Наконец, наша компания вошла в бальный зал, мажордом ударил палкой в пол и объявил о начале танцев. По протоколу я первым открывал бал, поэтому сразу повёл девушку в центр, сопровождаемый тяжёлыми взглядами европейских записных красавиц. Впрочем, Аня держалась хорошо. Во-первых, одна мечта уже сбылась, а во-вторых, большинству здесь она фору даст, если придётся драться, а взгляды не убивают.

Под звуки менуэта мы начали танцевать.

— Ярик, на десять часов Романова под ручку с Куракиным, она сейчас во мне дырку просверлит! — держа улыбку на лице, сквозь зубы промычала Лопухина.

— Вижу, не нравится ей. Ничего, пусть терпит. В чужой монастырь со своим уставом… Сегодня закину удочку на счёт твоих активов.

— О, а на четыре часа Матриарх! Тебя гипнотизирует, — снова подметила Аня.

— Это она пообщаться хочет. По душам. На исповедь меня ждала после аукциона, а я продинамил, не пришёл.

— Не боишься?

— Я?!? Нет. Настоящие мужчины женщин не боятся, они ими командуют.

— Ну-ну, не забывай, она архимагистр — сильнейшая магесса в Европе!

Наконец, танец закончился, и я повёл Аню к группе веселящихся молодых русских княжичей в компании княжон. Хорошо, что Елизавета в сопровождении Куракина отошла пообщаться со знакомыми, иначе бы не рискнул.

— Ваше Королевское Высочество, поздравляю с титулом! — присела в реверансе Дашкова, её примеру последовали другие княжны. — Как теперь к вам обращаться, по-новому или как раньше?

— Вероника, я всё тот же, можно на «ты» и по имени. Возьмёте в свой кружок Анну Николаевну? Мне надо с Дмитрием переговорить.

— Конечно, не переживай, мы же твои друзья… Ань, как тебе в Испании? Не тянет домой?

Мы с Разумовским отошли на несколько шагов.

— Мить, спасибо тебе за помощь! Для меня это было очень важно.

— Долг платежом красен, как говорит моя мама. Тебе спасибо, что меня спас.

— Слушай, а как ты рискнул поднять ставку на второй «Комбат» до четырёх с половиной миллионов? Первую машину твой конкурент за такую сумму не стал брать. Ты реально захотел купить броневик?

— Да не, я просчитал Филиппа. Мажор, маменькин сынок, не знающий отказа. Увидел красивую игрушку, хотел купить первую, но жаба задавила. Думал, вторую подешевле купит, как получилось у его маман купить второй лот с украшениями дешевле на полмиллиона. Так-то у Медичи деньги водятся, но если можно сэкономить, европейчики экономят. Но когда выехал второй «Комбат» в виде золотого слитка, ты бы видел, как у него загорелись глаза! Это же итальянцы — гламурные цыгане, им золото подавай, как нашей Багратион! В общем, повторил ставку Куракина, а дальше был расчёт на характер Филиппа.

— Красавчик! Как ты его сделал! С меня причитается.

— Я же говорю, свои люди, сочтёмся. Тем более, я, и правда, такую машину хочу. Только не золотую! Сможет Смирнова ещё экземпляр сделать? Со скидкой по-братски.

— Мить, для тебя сделаем по-себестоимости. Будешь лицом нашей рекламной компании в России. Чувствую, рынок Европы к такой машине пока не готов, одна в Италии — не в счёт. Сначала подтянем их до нашего уровня, потом и в Европе будем рекламировать… Как у тебя дела с Гончаровой? Вижу, она тебе улыбаться начала.