Бич сновидений (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 21

— Но как это возможно? Как ты можешь существовать?

— Когда морок придет к тебе в следующий раз, ты согласишься на сотрудничество. — Танатос сделал вид, что не слышал моих вопросов, а может, действительно, отмел их как несущественные.

На улице зашумел ветер, заскрипел старый сук, нависающий над тропинкой, грозя обломиться. Стукнула створка открытого окна.

— Зачем тебе это нужно?

— Не доверяй никому. — Он явно прислушивался к предгрозовому шуму сна. Желтые глаза сузились, темные брови почти сошлись на переносице. — И если вдруг захочешь довериться кому-то, не доверяй себе.

Кредо создателя кошмаров. Как мне это знакомо.

— Тебе тоже не доверять?

Феникс лишь усмехнулся. Ответ был очевиден, я все равно буду делать то, что он запланировал.

— Вступи в клуб богатых и влиятельных, — продолжил он, повторяя слова из своего прошлого, — ты им нужен. И у тебя получится завладеть их вниманием.

Феникс повернул голову к окну, за которым солнечный день слегка померк, словно облака начали затягивать небо, и тревожно зашумели листья. Я невольно оглянулся, чтобы понять, что привлекает его внимание. Кажется, он смотрел на старую мастерскую Нестора.

Ощущение того, что мое время в этом сне заканчивается, становилось все более отчетливым. Нужно торопиться понять как можно больше.

— Ты хочешь, чтобы я узнал у морока что-то конкретно?

Он взглянул на дверь, возле которой стоял, и я понял, что мне пора уходить. Летний день за окном начал стремительно темнеть. Сон растворил силуэт Феникса и вытолкнул меня на поверхность.

Где-то за пределами чердака, в реальности, надрывался мой коммуникатор, требуя ответа на срочный вызов.…А я продолжал лежать на старом диване, пропахшем пылью, не спеша подниматься, смотрел в потолок, где вечно мотался на привязи скелет птицы-дракона с растопыренными белыми крыльями.

Я видел уже три воплощения этого дома. Первое: в реальности. Второе: то, где бывал в обычном сне… И теперь еще одно: открывающееся по мысленному приказу-паролю, который наконец дал мне Феникс.

Мои размышления о доме потянули за собой неизбежные мысли об учителе. Теперь я понимал, что он каким-то образом связал «фрагмент» своего тела сновидения с этим убежищем.

Интересно, в какой момент танатос «вписал» его в наше жилище? Когда Тайгер уже поймал его или до того? После перековки? Вложил все свои последние силы в эти стены и умер, истощив себя окончательно?

Тайгер не нашел наш дом, меня в этом доме, не знал пути к нему. Значит, во время перековки Феликс не открыл это место.

И тело сновидения моего учителя оставалось здесь как голограмма и как запись программы защиты, которая активируется… когда? Ответ у меня был: когда я вернулся домой.

Все эти стуки, разбитые банки с пуговицами, звуки шагов…

— Когда я вернулся, дом активировал защиту, — повторил я вслух.

Зеркало, старинный артефакт про который я знаю лишь то, что его сделал Нестор. Даже Тайгер никогда не видел ничего подобного. Не удивлюсь, если Феликс «поработал» именно с ним.

Поскольку в ограниченном фрагменте мира снов существует лишь ограниченная часть личности Феникса — он «слышит» не все мои слова, реагирует только на то, что вложено в «программу»… Но и этого ресурса оказалось достаточно, чтобы спасти меня и Хэл от Альбиноса.

Видимо, «код» сработал на «крючок» в моем подсознании: меня начали убивать, я это осознал, включился спусковой механизм и появился Феникс.

То есть, мои враги, по сути, правы: Феликс, действительно, передал мне свой огонь.

Но пользоваться им я, по-прежнему, не умею…

Я поднялся и вышел из комнаты. Зеркало в этот раз не отражало ничего. Только поблескивало стальной амальгамой. Загадочные врата в мир снов не могли дать мне именно тех ответов, что были нужны. Также, как и мой учитель.

Вот только зачем он привел меня в это место?.. И что хотел показать?

Я встал, спустился по лестнице и прошел в комнату — отражение той, где видел его. Та же старинная темная мебель, буфет бледно отсвечивал мутными стеклами, древняя посуда затаилась за ними, явно наблюдая за мной. Пасть камина распахнулась в ленивом зевке, да так и застыла, передумав захлопываться. Лишь пыльный темно-зеленый диван у стены добродушно приглашал присесть за него.

Одна деталь занозой засела в моей памяти. Взгляд Феникса. Танатос смотрел в окно… Зачем? С какой целью?

Пытаясь понять, что именно привлекло тело сновидения моего учителя там, я почти неосознанно принял его позу. Повернулся, встал, едва касаясь деревянного подоконника, наклонил голову. В поле моего зрения тут же попал высоченный куст черемухи с облетевшими листьями, а за ним — сизые от времени, выбеленные ветром и дождем доски мастерской. Вот какая картина открывалась, заключенная в тяжелую оконную раму.

Несложно было проверить мою догадку. В прихожей я сдернул куртку с вешалки и, одеваясь на ходу, вышел из дома.

В первый миг неожиданная смена привычного пейзажа заставила остановиться на крыльце. Все было белым. Земля вокруг дома, крыши сараев, дорожки, кусты, тяжелые ветви лиственниц засыпал мягкий ледяной пух. Он выпал за то время, пока я блуждал по миру снов.

Ни единой цепочки следов не тянулось от калитки к крыльцу — шаги четко отпечатались бы на тонком слое первого снега.

Сныть алыми мазками проглядывала сквозь тяжелые хлопья, склонившие ее к земле.

Холодный ветер принес с собой легкий аромат дыма из каминов и подмороженных яблок.

«Этот снег растает. Уже завтра», — подумал я и шагнул в нетронутую белизну двора.

Дверь мастерской не запиралась на ключ, ее можно открыть, потянув за незаметную нить лески, отодвигавшую с той стороны деревянный брусок, свободно ездящий между двух скоб. Но эту полуневидимую леску еще надо найти.

Я успешно справился с задачей и вошел. В ноздри тут же просочился знакомый запах дерева, старого и свежего, металла, кожи, олифы и машинного масла. Помещение — достаточно небольшое — было использовано очень грамотно. Все свободные поверхности заняли полки с инструментами, коробки с гвоздями, гайками и шурупами. Помню, Феликс находил нужное ему, не глядя, настолько хорошо знал, что где лежит.

Старый деревянный верстак придвинут к окну с частым переплетом. Маленькие тиски для работы по металлу, по-прежнему, прикручены к нему. За ним я когда-то проводил часы, вручную вытачивая ключи из заготовок, снятых со слепков, сделанных где-то учителем.

На стене висят стамески. Каждая точно на своем месте, отведенном только для нее, обведенная контуром. Чтобы после использования повесить именно туда, откуда ее взяли. Но одна ячейка пуста.

Я окинул взглядом все горизонтальные поверхности — и не обнаружил инструмент. Это было странно. Неправильно. Заурядное дело для любого другого: кто-то взял нужную в тот момент вещь и не вернул обратно. Забыл, или потерял, сунул на другую полку. Обычная ситуация для обычного человека, однако не для того, кто тщательно бережет любую мелочь, не позволяя прикасаться к ней чужим рукам.

Не для дэймоса.

Я еще раз быстро проверил все полки, но стамеску так и не нашел.

Взгляд Феникса на мастерскую, пропавший столярный инструмент… Звенья одной цепи, подсказка, которую он хотел мне дать.

Я быстро вернулся домой, взбежал по лестнице на чердак и, не снимая куртки, рухнул на диван. Второй, или уж третий, выход в сон за сегодня.

Мой дом в мире кошмаров затаился выжидательно, как будто предвкушая. Он-то знал ответы на все вопросы.

В мире снов двор выглядел точно также как и наяву. Лишь снег его не засыпал. Размышляя отстраненно о том, имеют ли какую-то связь погодные условия в настоящем со сновидением, я прошел в мастерскую, точную копию той, что посещал несколько минут назад.

Даже запахи: дерева, металла и краски были прежними. Но остальное выглядело по-другому.

Небольшая циркульная пила без чехла, хотя в прошлый раз, когда я видел ее, она была закрыта. На острых зубьях светлого металла темнели пятна.