Николай I Освободитель. Книга 5 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич. Страница 27

Понятно, что в эти времена боевые действия зачастую носили достаточно неспешный характер, перед непосредственным объявлением войны имелся длительный «угрожаемый период», а скрыть сосредоточение войск у границы было практически невозможно. В общем, местные блицкриги были совсем не блицкрижными на самом деле. Вот только я мыслил совсем другими категориями. Теми, где войска перебрасываются по железной дороге, пехотные удары стремительны, артиллерия мобильна, а кавалерийские корпуса уходят в прорыв и терзают вражеские тылы не давая генералам на то стороне ни вздохнуть, ни пернуть.

Тяжелые, неповоротливые и не самодостаточные пехотные дивизии в этой концепции были явно избыточны. Короче говоря, по новым штатам в дивизии ликвидировался «лишнее» бригадное звено, количество полков сокращалось до трех, однако добавлялась артиллерийская бригада, — которая в общем-то, если посмотреть чуть глубже, была скорее полком чем бригадой, — конный разведывательно-дозорный эскадрон, сапёрный батальон, а так же прочие штабные и тыловые части, долженствующие позволить дивизии действовать полностью автономно и решать поставленные задачи без привлечения сторонних сил.

При этом полный переход на троичную организацию — были у меня и такие мысли — все же сочли излишним авангардизмом. Все же огневая мощь в артиллерии была еще совершенно недостаточна, да и пулемётов пока не завезли… Так что полки и батальоны остались «квадратными».

Дивизии на постоянной основе были сведены в корпуса. Обычный корпус теперь состоял из трех пехотных, одной кавалерийской дивизий и тяжелой артиллерийской бригады, плюс кое какие средства усиления, например, воздухоплавательный отряд. Успешный опыт использования воздушных шаров в императорской армии похерен не был, и вот теперь летунам наконец нашли их место в структуре войск. Стандартный общевойсковой корпус первой линии должен был насчитывать примерно тридцать две тысячи человек.

Войска были разделены на соединения первой, второй и третей линий. В первую категорию попали части и соединения, полностью укомплектованные оружием и призывниками и способные приступить к выполнению боевой задачи в течении пары суток. Корпусов первой линии во всей армии вышло всего шесть штук, из которых один был на Кавказе, один в южном округе, два в западном, один в прибалтийском и один — гвардейский — в столице.

Вторую линию составляли корпуса, имеющие 45–55% от статного состава и при необходимости могущие достаточно быстро быть пополненными призывниками. Предполагалось, что в течение месяца после начала войны и объявления мобилизации империя будет способна выставить на поле боя армию в триста тысяч активных штыков.

Третью линию составляли кадрирование дивизии, «наполненные» солдатами на 15–20%. Их доведение до штатной численности по принятому мобилизационному плану должно было длиться около 80 дней и дать империи еще около 200 тысяч штыков. Качество последних было очевидно не слишком высоким, но всяко лучше нежели у ратников ополчения которых набирали для затыкания дыр в 1812 году.

Кроме того, каждая дивизия должна была проходить ежегодную аттестацию с выставлением ей оценок по десятибалльной шкале. Тут учитывалось все: начиная от количества болеющих бойцов, и сданных солдатами зачетов по бегу, фехтованию на штыках, стрельбе и еще дюжине других дисциплин, и до качества обеспечения нижних чинов продовольствием, температуры в казармах зимой и количества в дивизии обладателей Георгиевских крестов. Последнее было своеобразным отражением некой средней опытности соединения, которую можно было получить только во время войны.

Предполагалось, что оценку 7–8 вполне можно было получить просто хорошо, занимаясь с солдатами и тщательно выполняя спущенные сверху инструкции. Получение дивизией оценки 4–6 могло негативно отразиться на карьерных перспективах служащих там офицеров ну а соединение получившее оценку ниже 4 просто не могло считаться боеспособным. В таких случаях командиры могли легко лишиться своих должностей, чинов или просто вылететь со службы без права ношения мундира.

Оценка в 10 баллов была более теоретической, чем реально достижимой, поскольку предполагала не только наличие всей положенной материальной части в исправном и готовом к бою и походу состоянию, но так же как минимум 65% личного состава имеющего опыт боевых действий. Первое было очевидно невозможно во время войны, второе — во время мира.

Кроме вышеозначенных реформ была еще целая куча менее значительных изменений. Например, был ликвидирован институт генерал-губернаторов. Теперь военная и гражданская власть были окончательно отделены друг от друга, и командиры военных округов влияния на гражданских губернаторов практически не имели. Я бы на самом деле — будь моя воля — полностью запретил переход из военного ведомства на гражданскую службу, поскольку, как показывала практика, все эти генералы, отслужившие тридцать лет в армии, на самом деле крайне мало чего смыслят в гражданском управлении и в 9 случаях из 10 с новой работой справляются крайне скверно. Вот только не понятно было, где брать в таком случае резерв чиновников, и куда девать уходящих в отставку офицеров.

Был реформирован Главный штаб, которому теперь отводились в первую очередь именно штабные функции по планированию будущих и текущих боевых действий. Было пересмотрено вооружение бойцов, особенно в кавалерийских частях: стыдно сказать, но до сих пор большая часть русской конницы была вооружена исключительно холодным оружием. После реформы каждого улана, гусара и всех остальных кирасиров предполагалось вооружить револьверами Сестрорецкого оружейного завода, что должно было резко повысить боеспособность конницы.

Кроме этого стоит вспомнить кардинальное изменение солдатской формы и снаряжения, направленное в первую очередь на увеличение функциональности и снижения ее цены за счет отказа от всяких украшательств — сэкономить в итоге правда так и не поучилось, всю выгоду съело введение многочисленных новинок включая стальной защитный шлем — а также выдачу чинов армейским спецам. До этого военные инженеры или, скажем, медики хоть и числились по военному ведомству, однако чины имели гражданские, что, во-первых, вносило изрядную путаницу, а во-вторых, было просто не справедливо.

Чтобы немного сгладить армейцам замену красивой и яркой старой формы на новую невзрачную, было одновременно введена сразу целая пачка различных наградных, отличительных и классных знаков. За время службы, за участие в боевых действиях. За меткую стрельбу, за участие в штыковой атаке, за прохождение специализированных военных курсов и многие другие. Всего различных знаков и нашивок было учреждено — с учетом деления их по классам и степеням — почти три десятка. Теоретически знающий человек теперь вполне мог рассказать о военном послужном списке стоящего перед ним солдата или офицера только по одному взгляду на форму. Полностью заменить такие значки старую «красивую» форму конечно не могли, но новый способ «понтоваться» в войсках прижился моментально, став еще одним кирпичиков в деле построения новой более боеспособной армии.

Очевидно, что все вышеперечисленное просто невозможно было внедрить в жизнь одномоментно. Реформу планировалось растянуть на 4 года и закончить к 1835 году, на практике же она затянулась на еще больший срок. Там как раз у нас первые казнозарядные пушки подоспели, и пришлось срочно вкладываться в перевооружение артиллерии, что затянуло окончание всех преобразований аж до 1837 года.

Техническая получилась такая глава, заклепочная. Мне такое не сильно нравится, но уж очень важный вопрос тут поднимается. В любом случае жду ваши комменты по поводу такой военной концепции, ее актуальности и реализовываемости на описываемый момент.

Глава 10

Еще одним заметным — пусть и не на столько, как старт военной реформы — событием конца зимы стал пуск в серию нового магистрального паровоза, который должен был прийти на смену выпускавшемуся целых десять лет подряд с незначительными улучшениями — что для этих времен, когда техника прогрессировала буквально семимильными шагами, выглядело изрядным достижением — М-1821.