Заколдованный сектор - Васильев Владимир Николаевич. Страница 7

– Молодцы, ребята, слаженно работают, – сказал Халицидакис, взглянув на Величко. – А?

– Вроде да, – тот передернул плечами. – Чего-то мне не по себе как-то…

Халиль Нагаев покосился на шефа и оттопырил губу, демонстрируя необидное презрение: при всей несносности характера главного энергетика «Онарты-тридцать два», был он человеком ничуть не высокомерным и в профессиональном смысле с коллегами всегда ладил. Во всяком случае, на презрительно оттопыренную губу Нагаева не обижались даже проверяющие из директората и алчные налоговые инспекторы.

– Да живые они, живые, – буркнул Самоа, неотрывно глядя на экран. – Кто-то же там светит лазером?

«Хорошо бы, чтобы живыми оказались все, – подумал Величко. – И так трупов уже слишком много. Черт сюда принес этих чужих, будь они неладны… И здорово, что военные подоспели так быстро».

Говоря начистоту, Величко вполне устроил бы вариант, при котором доблестный флот доблестно пожег бы корабли неведомого противника к едреной маме и доблестно вернулся бы на космодром под «Гром победы, раздавайся» или под «Марш несгибаемых». Или, еще лучше, чтобы чужие, узрев блеск земного оружия и зело проникнувшись его мощью, дружно легли бы на внешний курс и убрались бы куда-нибудь подальше от сектора Z-19 и вообще из областей пространства, подотчетных «Онарте», а тако же и из прилегающих. Желательно – навсегда.

Но все будет не так, Величко чуял это нутром. Как только спасенные с грузовика люди окажутся на борту крейсера, командовать дальнейшими действиями вновь станут контактеры, а молодчина-капитан опять вынужден будет молчать и подчиняться. Одернуть контактеров можно только в случае, если нужно спасать чьи-нибудь жизни. И отваживаются на это лишь военные.

Тем временем спасательные боты тянули к шлюпке на прямотоке; их разделяло более полусотни мегаметров. Чужие земной флот то ли не замечали, то ли просто игнорировали. Во всяком случае, вели себя пассивно, что военных в целом радовало. Кому охота сцепиться с противником, о котором ровным счетом ничего не известно? Кто знает, на что способно оружие этих чужаков?

Контактеры быстро заскучали и вскоре принялись обсуждать какой-то свой план; в той части рубки быстро воцарился совершенно неуставной галдеж. Дежурный офицер давно уже покинул резервную рубку: несомненно, дел у него хватало. Как понял Величко, остались только подвахтенные, да Халицидакис, который, к гадалке не ходи, был особистом.

Спасатели все еще тянули к шлюпке, когда чужие всполошились. Их мирно дрейфующий флот неожиданно принялся перестраиваться, одновременно огибая сгусток Вайнгартена и в конечном итоге приближаясь «зонтику» землян.

– Сканирование наше засекли, – убежденно сказал Халицидакис. – По времени как раз совпадает. Бдят, с-сволочи!

– Любой бы бдел, – вздохнул Самоа. – Что ж они, совсем тупые?

Естественно, все присутствующие наблюдали на экранах то, что произошло несколькими минутами ранее – за время, пока отраженный сигнал вернулся к земному флоту, чужаки успели сместиться. На мостике отреагировали мгновенно: перешли на тазионар и завели данные с него в куб-панорамник – даже контактеры на некоторое время притихли.

Величко прекрасно знал, что тазионарное сканирование жрет много энергии, зато оно завязано не на волновую скорость света, а на гравитацию, поэтому даже галактические расстояния прощупываются за приемлемое время: в зависимости от множества факторов от секунд до часов.

Чужие перестроились; их недавно беспорядочный рой теперь напоминал синхронно движущийся косяк рыбы. Косяк был вытянут по оси движения; самые маленькие корабли чужих прятались в его толще, наиболее крупные выстроились на периферии.

Даже сугубо штатский человек Величко сразу ощутил некую неправильность строя.

– Че это они делают? – недоверчиво протянул один из подвахтенных.

Величко вопросительно взглянул на Халицидакиса в надежде, что тот прольет свет на поведение чужих. Тот даже рот открыл, собираясь что-то сказать, однако его прервал надсадный зуммер боевой тревоги. Подвахтенные немедленно прогнали контактеров из-под куба-панорамника и расселись за пультами; потесниться пришлось и Величко с коллегами, и даже Халицидакису.

Два самых больших корабля чужих стремительно отделились от строя и ринулись прямо на спасательные боты, отрезая терпящую бедствие шлюпку от земного флота. Только два – остальной «косяк» продолжал двигаться по касательной и строя не менял.

– Дьявол, да что ж они делают-то? – вторично изумился кто-то из офицеров.

Трансляция разразилась певучей трелью оперативных команд – словами в бою военные пользовались, только чтоб отвести душу; легко догадаться, что это были за слова.

Неотрывно глядя в пространство куба-панорамника, Величко пытался понять, как же протекает бой. Чужие корабли обозначались синими штрихами, свои – желтыми и зелеными. Пара жирных синих штрихов сближалась с желтыми рисочками ботов службы живучести, однако на перехват спешил целый рой зеленых точек-штурмовиков и семь кораблей огневой поддержки. Четверка ударных крейсеров образовала тактический ромб – зеленые черточки в любой момент могли разойтись или же, наоборот, уплотнить строй.

Чужие отреагировали следующим образом: один из атакующих отвернул навстречу авангарду землян, второй продолжил тянуть к спасательным ботам.

Все происходило достаточно медленно: космос большой. Поэтому даже штатские успевали худо-бедно разобраться, кто куда целится и с кем на сближение идет. Синие штрихи, желтые риски и россыпь зеленых точек двигались величаво и медленно, словно стрелки допотопных часов. А потом снова заверещал зуммер.

– Спасатели атакованы! – ахнул Самоа, непроизвольно вцепившись в рукав Величко.

Один из ботов службы живучести сменил цвет с желтого на красный – это означало, что бот поврежден. В пустоте панорамника начали вспухать крошечные фиолетовые кляксы вражеских гравитационных ударов.

Уцелевший бот отвернул в сторону от боя и шел теперь к шлюпке не по прямой, а по пологой дуге, пытаясь уклониться от крейсера чужих. Второй крейсер чужих как раз сцепился с кораблями поддержки и штурмовиками.

Некоторое время панорамник полыхал непонятными изображениями и сносками; земные корабли периодически меняли цвет. Четверка ударных крейсеров перестроилась таким образом, чтобы флагман был прикрыт от возможной атаки остальными тремя. Трансляция исторгала соловьиные трели одну за другой.

Внезапно без какой-либо видимой причины два чужих корабля бросились наутек, к основному «косяку», который все больше отклонялся в сторону. Бой, вроде бы, прекратился, поскольку преследовать чужих не стали: нужно было все-таки подобрать шлюпку с «Корморана», да и своим пострадавшим в стычке оказать помощь.

Время шло. Чужие потихоньку удалялись, спасательные работы велись полным ходом. Спустя два часа большая часть уцелевших штурмовиков вернулась на матки, а корабли поддержки влились в основной строй флота. Офицеры за пультами заметно расслабились. Контактеры угрюмо сопели из угла, куда их вытеснили.

– Ну, денек, – пробормотал Халиль Нагаев, искривив губы. – Сдается мне, эта окопная эпопея надолго. Пошли, Саныч, наше место не здесь!

Одновременно прозвучал отбой тревоги. Взглянув на хронометр, Величко осознал, что провел в боевой рубке больше семи часов. Тотчас нестерпимо засосало под ложечкой – организм возмущенно напоминал, что с обедом его продинамили, да и с ужином уже, собственно, тоже.

– Внимание, экспертам, – раздалось по трансляции уже голосом. – После ужина аналитическая планерка в учебном классе один. Капитан просит не опаздывать!

* * *

– Итого, – мрачно сообщил начальник штаба, – наши необратимые потери составили два штурмовика с экипажами и четыре человека на клипере «Витраж». Кроме того, есть раненые, к счастью, легко. Повреждения клиперов и уцелевших штурмовиков подлежат ремонту и рекомплектации.

Некоторое время в классе царила тишина.