За грань. Инструкция по работе с вампирами (СИ) - Амери Анастасия. Страница 20

— О, я уже мужчина, — в его хищной белоснежной усмешке показались клыки, — не просто вампир.

«Сними футболку», — я ощутила небольшое давление, но не там, где планировала.

Мои щеки тут же вспыхнули. Это было ненормально. На секунду мне на самом деле показалось интересным, потянуться к краю футболки и стянуть ее через голову. Даже произнеси Стрэнд это вслух, не стараясь подчинить меня, а прояви хоть капельку нежности, я бы не задумываясь сняла с себя всю одежду.

Сложившийся в голове образ меня испугал. Какого черта? Это его чары работают или мое воображение?

Во рту пересохло и мой взгляд невольно остановился на его тонких и жестких губах. Мне захотелось коснуться их.

— Мэйер? — его взгляд потемнел, Стрэнд внимательно следил за мной.

— Ой, да иди ты, — я резко отняла руку от его лица и поднялась на ноги.

Мне стало страшно. Я начала терять контроль, чего я не собиралась делать ни под какими угрозами. С него станется тут же покопаться в моих мозгах и сделать послушной игрушкой. Каждый раз, когда он пытался пробить мою защиту я боялась, что потеряю все при успехе. Открываться было чертовски глупо. Никогда не стоило забывать кто он и кто я.

Я уверена, что он почувствовал — мне удалось. Он начнет копать в этом направлении и не отстанет, пока не добьется своего.

Мне захотелось позорно сбежать, но уже на выходе из зала меня догнал его приказ.

«Возьми нож. Мы не закончили».

Я схватилась за голову, едва не упав в обморок. Боль вернулась и стала еще невыносимее.

Глава 8

Ближе к полуночи я в изнеможении рухнула на кровать в своей комнате, даже не потрудившись высушить волосы после душа. Стрэнд гонял меня добрых два часа и после такой тренировки стоило огромных усилий подняться наверх. Ноги подгибались, а тело требовало расслабления. Увы, душ не помог. Но, зато я хотя бы не пахла, как бомж.

Я посильнее зарылась в подушки, подмяв под себя одну и уткнувшись в нее носом. От наволочки приятно пахло чистотой и лавандовой свежестью. Будто начальник знал, что я окажусь у него и заранее подготовил спальню. Я представила себе, как первородный занимается стиркой и уборкой: с важным видом пылесосит пол, отхлопывает подушки, стирает и гладит белье. Все это казалось настолько сюрреалистичным, что даже в воображении в какой-то момент он просто стоял где-то в тени, пока послушные люди убираются для него.

Содержать такой дом должно стоило многих усилий. Первородный точно не станет носиться с тряпкой по этажам, смахивая пыль. Раз у него нет преданной смертной семьи, значит здесь частенько работает клининговая компания. Интересно, мог ли кто-то подослать свою игрушку или преданного смертного вместе с такой бригадой и распознает ли это Стрэнд? Навряд ли он сканирует каждого смертного.

«Да пофиг», — я едва не застонала от ощущения, как расслабляются мышцы.

Сейчас я хотела одного — забыться сном. Теплая, мягкая чернота кровати укутывала, захотелось задернуть еще балдахин, чтобы остаться в абсолютной темноте и уплыть по волнам сонной неги, надеясь, что на этот раз ночь пройдет без сновидений, в сладком забытие. На мне была светлая пижама и мое тело на кровати казалось чужеродным, слишком светлым пятном на фоне ночи.

И все же мысли о Танце Смерти и моей сегодняшней кратковременной потере контроля не давали расслабиться окончательно. Становилось ясно, что надо было во что бы то ни стало сопротивляться ему, не дать первородному проникнуть в мою голову и постараться не подпускать к клинку, если будет такая возможность. Что за темные знания ему нужны, если он с таким рвением ищет его?

Мне уже начали видеться неясные, расплывчатые образы. Ночь поглощала меня, топила в предчувствии чего-то ужасающего. Наверное, все скатилось бы в один из тех кошмаров, что все чаще посещали мои сны, но телефон, оставленный на краю кровати, завибрировал. До меня не сразу дошло, что это был вызов. Чертовски не хотелось ни с кем разговаривать, тем более в столь позднее время. Еле разлепив один глаз, я поднесла ноющее запястье в поле зрения. Часы показывали, что вызывал Флинн.

Мы не перекинулись даже сообщением с того момента, как я выставила его за дверь несколько дней назад. Эфирное молчание можно было понять — не каждому мужчине понравится, когда в разгар вспыхнувшей страсти девушка по одному кличу своего начальника выталкивает его из постели.

Пока я тянулась за телефоном, пробираясь сквозь множество подушек, Доуэлл сбросил вызов. Но сразу же прилетело сообщение.

ФД: Спишь?

Я закусила нижнюю губу. Перезванивать казалось неуютным — вдруг все мои разговоры не могут быть приватными в доме первородного? Черт знает, насколько хорош его слух.

Я: Почти. Ты меня разбудил.

ФД: Ты оставила меня со стояком. Считай, это месть:)

— Справедливо, — вздохнула я, чуть подумав.

ФД: Говорить можешь?

Я: Предпочитаю переписку.

ФД: Ты дома?

Я: Нет, уехала по работе. А что?

ФД: Все размышлял, как ты относишься к неожиданным визитам и возможно ли задобрить тебя вкусняшками после полуночи?

Если визит, не несет под собой срывание двери с петель и угрозы моей жизни, то я не против того, чтобы Флинн когда-нибудь заглянул ко мне ночью. Этого я, естественно, не написала.

Я: Смотря, что это будут за вкусняшки. И только не пиши, что это ты: D

ФД: Не напишу. Когда ты вернешься?

Я: Надеюсь, скоро. Мы не закончили.

ФД: Ты очень наблюдательна, Соня. Мои сто очков все еще при мне.

Я: Безусловно.

ФД: Так и быть, буду вежливым и принесу бутылку вина.

Я: А сыр?

ФД: И сыр. Ужин?

Я: Не волнуйся, ужин на мне.

ФД: Закажешь в ресторане?

Я: Безусловно.

ФД: Жду, не дождусь.

Я: Черт, мне хочется начать сексуальную переписку. Не стоило тебе упоминать свой стояк.

Наверное, Флинн писал ответ слишком долго, ведь пока я наблюдала за иконкой набора, веки отяжелели, и я позорно вырубилась.

Мы созванивались с мамой крайне редко, даже сообщения писали друг другу раз в неделю. Наши отношения были теплыми лишь на расстоянии. Да, она скучала по мне, я скучала по мне, но мы никогда бы не решились сдвинуть наши графики, чтобы проехать час на машине и постучаться в двери. Возможно, я подсознательно винила мать за то, что мой подростковый возраст был омрачен ее абъюзивными отношениями с каким-то мудаком, тем, что после смерти отца она закрылась от меня, но с Элис продолжала ворковать и нежить. Однажды, она сказала, что не может смотреть мне в глаза, ведь это его глаза и ей неуютно от этого.

Не подумайте, я любила маму, просто наши отношения были…сложными. Я знала, что они с Элис созванивались практически каждый день, сплетничали про парней и шмотки. Они были, как подружки и я невольно чувствовала себя отщепенцем. Теперь под руководством Йоана Стрэнда это ощущение усилилось вдвойне. И я понимала, что по одному пункту зря на него наезжала. Я не могла увидеться с родными, когда за хочу, я и раньше не могла, еще до него. Мы виделись только с сестрой, когда она приезжала потусоваться в Сакраменто.

Но в это утро я все же решила ее набрать. Меня не отпускала тревога, после крайне дурацкого сна. Он не был похож на все мои кошмары, будто простое воспоминание, которое вытянуло мое подсознание и исказило до тревожной неузнаваемости.

— Что-то случилось? — раздалось в трубке вместо приветствия.

Да, ей бы понравился Стрэнд, который тоже крайне редко отвечал привествием. А ведь это такая простая вежливость, почему нельзя быть вежливым хотя бы с родной дочерью?

— Почему ты решила, что что-то случилось? — раздраженно протянула я.

— Ты не звонишь по утрам. Последний раз это было, когда ты выпила в том месяце, — мама тоже была не в восторге.