Наследник огня и пепла. Том V (СИ) - Добрый Владислав. Страница 43

Кроме этого, опыт или чуйка Старого Волка подарила нам лишние несколько минут на подготовку — я успел проскакать метров триста вдоль дороги еще до того, как «синие» вылезли на свет.

И, наконец, сам контингент, попавший в засаду. Большая часть таэнцев реагировала ожидаемо — растерянно металась, ища шлемы и копья, а то и тихонько отводя лошадей назад. Но двадцать Ревнителей — те самые, в красных накидках, которые были в свите легата и Койраноса в Караэне — среагировали быстро. Увидев их в первый раз я заподозрил что их «одевали» всем таэнским отрядом — слишком хорошо одоспешены. Позже я убедился, что это не так. Это был аналог орденских рыцарей моего мира. Даже сейчас, многие из них ехали по жаре не только в кольчугах и наручах, как я, но и в кирасах, и даже наплечниках и латных воротах. Возможно, от солнца им помогали накидки. Надо себе тоже такую завести. С «принтом» Итвис.

В любом случае Ревнители оказались готовы к бою не столько доспехами, сколько морально. Они немедленно развернулись, некоторые сменили коней на боевых, быстро распределились по фронту, приняли от оруженосцев шлемы и копья. Я едва успел добраться до своих караэнцев, как над дорогой разнеслись мерзкие, какие-то скрежещущие, звуки их боевых рожков. И Ревнители пустили своих лошадей вперед, навстречу врагу. Не сомневаясь, что это враг и буквально крича от радости. Увлекая за собой и остальных таэнцев.

Мне оставалось только постараться не отставать. Я застал намечающуюся панику среди караэнцев — некоторые метались и кричали «Копья, где копья!» и звали по именам пажей и оруженосцев. Явно ища предлог чтобы уклониться от боя. Привстав на стремена я велел раздать запасные копья которые были у пажей моей свиты, потом, будто овчарка горцев, проехался вокруг караэнцев наскоро сбивая их в строй. Ну, как в строй. В отару. Разве что за ноги не кусал. И погнал вперед, в атаку.

Ладно, погнать их я не смог, пришлось ехать впереди. К этому моменту я уже сорвал голос от крика, поэтому мне никак не удавалось крикнуть «За мной». К счастью, Сперат вытащил украшенный серебром могучий рог и по полю раздался басовитый, мощный гудок. Хороший такой звук, пронзительный. Все аж притихли вокруг. И Сперат, уже своим, хорошо поставленным басом, нараспев прогудел, не сильно уступая в глубине звука боевому рогу:

— Караэн! Итвис!

Над кричалкой надо поработать. Я двинул Коровиэля вперед. Коровка и двинулся вперед, почти сразу перейдя в ленивый галоп, но явно экономя силы. Я ему доверился — он поймет когда надо разогнаться. Поскольку смотреть назад, проверяя скачут ли за мной остальные, было как-то стыдно, оставалось смотреть вперед. И я сумел в деталях рассмотреть полный крах блестящего плана.

Вышло так, что это на не успевших как следует построится, замешкавшихся и не успевших набрать скорость «синих» ударили таэнцы. На острие атаки шли Ревнители. Воздух между сближающимися волнами всадников наполнили огненные и ледяные снаряды, какие-то темные и синие росчерки и искры, пронзаемые редкими арбалетными болтами. Закричали люди и лошади, охваченные огнем, кто-то упал сбитый с коня, кто-то резко отвернул в сторону, не доехав до врага несколько десятков метров. Другие бросили свои копья с расстояния метров в десять и тоже отвернули. Таких было большинство с обеих сторон. И так весьма условные подобия строя развалились, всадники закружились вокруг друг друга, как конфетти в водовороте. Только еще и обмениваясь ударами магии и достав топоры и клевцы. Только не Ревнители — те из них, кто еще был в седле, буквально врубились в «синих».

Мое внимание привлек один из Ревнителей. Сначала тем, что он не взял маленький, толстый, рыцарский щит в руку — тот так и болтался у него на плече. Вместо этого он выставил пустую руку, даже без латной перчатки, впереди себя. Раскрытой ладонью навстречу врагу. Меня это озадачило — как будто жест «остановитесь». В следующую секунду на него спикировала сотканная из рваных всполохов огня птица и расплескалась по невидимой стене, тут же выжигая до черноты полукругом траву. Как не удивительно, но конь под Ревнителем лишь слегка шарахнулся в сторону, и тут же вернулся на прежний курс, хотя его всадник и не держался за поводья.

Взмах голой рукой и похожие на серебряный дождик в свете солнца мелкие льдинки сносит в сторону, сметая с седла пажа с запасным копьем, скачущего позади хозяина. До меня доходит — у Ревнителя магия воздуха. Он использует её как антимагический щит, отводя от себя магические удары. Но вот уже он рядом с врагами — опускает копьё, «отмахивается» от какой-то белой дряни и удивительно точно вонзает копье в бок одного из синих. Копье ломается, в воздухе целое облако острых щепок, из которого не сбавляющий скорость Ревнитель выныривает уже со щитом в одной руке и клевцом в другой. Его конь таранит грудью представившегося боком всадника на удручающе мелкой лошадке. Оба падают. Конь и всадник, который попались на пути «красного». Ревнитель глубоко склоняется с коня, и точным ударом вгоняет клевец в шею барахтающегося под копытами его коня бедолаги.

Коровка подо мной начинает набирать скорость. Я позволяю себе глянуть по сторонам. И вижу как слева и справа скачут караэнцы. Многие даже обгоняют меня. Я стараюсь запомнить кто это, но на скаку разобрать очень трудно. У меня уже есть некоторый опыт, я узнаю доспехи на паре человек и проговариваю их имена про себя. Почему-то, именно в этот момент я вдруг понимаю, как шумно вокруг. Люди кричат свои девизы, едва слышные за грохотом копыт. Все это изредка перекрывает лязг железа. Я снова смотрю вперед и едва успеваю опустить копье — до врага уже меньше полусотни метров.

Я выбираю всадника в красивом, вычурном шлеме, с забралом в виде гоблинской морды с огромным носом. На нем и его коне ткань в желтую и синие клетки. Задрапирован, как бабушкин диван. На шлеме, щите и лошади целые пучки синих лент, словно украшения. Он уже потерял свое копье — но запасное держит наготове оруженосец. Или это паж — еще один из свиты держит большой пехотный щит, прикрывая хозяина. Желто-синий взводит арбалет. Огромный. Не такой большой, как тяжелый крепостной, но гораздо больше тех, что обычно используют всадники. И взводит без ворота, только крюком, уперев ногу в «стремя» арбалета. Видимо, этот тип владеет нечеловеческой силой. Магия земли, как у Эйрика, скорее всего. Вряд ли во всей Долине есть еще хоть один рыцарь с таким Лечением как у меня. Если он еще и стреляет как Сперат, его надо срочно выбивать, а то он много горя принесет.

Но выбираю я его не за красоту доспехов, яркость одежды или подозрения в снайперской точности. Просто он стоит, а не двигается. В последний момент я понимаю почему — рядом с ним двое пеших слуг в шлемах-таблетках, раскрашенных в те же цвета что и он, споро потрошат лежащий на земле труп в красной накидке. Потрошат не в буквальном смысле, а снимают доспехи. Мне на секунду даже завидно стало — я отсюда видел, что там железа минимум на пятьсот дукатов.

Клетчатого бьёт по шлему щитовик и указывают на меня. Он отбрасывает арбалет, тянется к копью у пажа, но передумывает и дает шпоры своему коню, резко набирая скорость, чтобы уйти в сторону. Без моего вмешательства Коровка поворачивает, словно держа его в прицеле автонаведения. За секунду до того, как я втыкаю в клетчатого свое копье, перед ним появляется оруженосец. Он скрючился за своим щитом, оставив не прикрытым только ногу и часть шлема. Хороший шлем, островерхий, с массивным забралом из железных прутьев. Хороший ход — даже не пытаясь ударить меня, он готов принять удар на щит. Рискует сравнительно мало — даже пробив щит, мое копье вряд ли его убьет. Скорее всего он вылетит из седла — но дальше будут варианты. Зато гарантированно спасет своего рыцаря.

Выбора нет, я направляю острие в него. Этому оруженосцу не повезло — Магн слишком хорош в таких делах. Направляемое его навыками острие моего копья проходит на какие-то миллиметры мимо щита и бьет прямо под срез шлема. Я в последний момент успеваю отвести взгляд, только слышу похожий на выстрел треск ломающегося копья и влажный хруст. Выпускаю из руки обломок копья, протягиваю руку вправо-назад. В ладонь что-то утыкается, я сжимаю пальцы и обнаруживаю в руке топор.