Служанка с Земли: Радужные грёзы - Селена Сирена. Страница 11

Шёл пятый день нашего вынужденного ничего-не-деланья в ожидании старшего князя, и от укуса змеи на шее Винсента остался лишь крошечный шрам, напоминающий об инциденте. Стояла замечательная погода, ярко светило летнее солнце. Принцесса и её служанка решили освежиться у озера, а я, Винс и Ладислав гуляли на поляне близ лагеря на виду у воинов, но на достаточном расстоянии, чтобы они нас не могли услышать. Я придерживала малыша за одну руку, а Винс – за другую. Младший князь прекрасно себя чувствовал, но активные физические нагрузки я ему всё ещё запрещала.

– Так как вышло, что у тебя была семья, но при этом ты оказалась невинной? Твой муж умер в брачную ночь? – неожиданно совершенно серьёзно спросил меня Винс, глядя на то, как я с улыбкой помогаю Славику подняться.

Моя улыбка тут же померкла. Я вспомнила, как проговорилась Винсенту в особняке Кьянто о том, что у меня когда-то была семья. То, что я оказалась девственницей на момент помощи раненому иррису, глубоко потрясло блондина, ведь он думал, что я – кормилица Ладислава, а моя семья погибла. Лично для меня, землянки, это не имело значения, но здесь совершенно другой мир со своими законами и обычаями.

– Понимаешь, – я закусила губу, думая, как бы получше объяснить всё то, что со мной произошло. Но правильные слова на ум так и не шли, Винсент продолжал внимательно за мной наблюдать, делая вид, что сосредоточен на Ладиславе. Когда молчание затянулось, я резко выдохнула и решила признаться. – Дело в том, что я из другого мира. Моё тело осталось там, а вот душой я поменялась с девушкой, которая работала служанкой в доме лорда Кьянто.

– Ты что? – Винс вначале привычно растянул губы, решив, что я так оригинально шучу, но я оставалась совершенно серьёзной, и улыбка постепенно сползла с его лица.

– Так вот, оказывается, откуда в тебе все эти странности… – произнёс он потрясённо спустя какое-то время.

– Странности? – я удивилась его словам не меньше. О чём он говорит?

– Ну, да, странности. Начиная с того, что ты ведёшь себя не как простолюдинка из Норгеша, и даже не как аристократка, и заканчивая твоими целительскими способностями. Любая девушка из нашего мира завизжала бы около лесного озера, требуя от меня удалиться, ты же вышла из воды и, воспользовавшись моментом, закидала мокрым песком, – последние слова прозвучали с лёгкой долей обиды.

– Это кто ещё моментом воспользовался! – возмутилась я, вспомнив, как хитро меня провёл этот лис. А затем поинтересовалась уже более спокойным тоном. – Ну, а будь я донтрийкой?

– А будь ты донтрийкой, – подхватил Винсент, – то вначале бы завизжала от негодования, но потом бы применила магию. Скажем, окатила бы меня водой с ног до головы, чтобы мне пришлось удалиться для переодевания.

Я хмыкнула:

– Или же попросила бы дятлов нагадить на твою роскошную шевелюру, а красных муравьёв – покусать тебя за причинное место, чтобы ты знал, как я не люблю тех, кто нарушает свои слова.

Винс удивлённо на меня посмотрел, сдавленно охнул от моей бурной фантазии, непроизвольно прикрыв рукой пах, а затем вновь громко расхохотался.

– Что и требовалось доказать! – воскликнул он, отсмеявшись. – Ты слишком нестандартно мыслишь для девушек из моего мира. Что-что, а такой реакции от донтриек я ещё ни разу не видел.

– А что не так с целительскими способностями? – уточнила я у блондина, решив не заострять внимание на моей изобретательности.

– Ну как что! Ты их имеешь, – пожал плечами Винсент. – Я вначале думал, что ты травница или в тебе есть кровь донтрийцев, но ты так ловко зашила мою рану, что я засомневался. В Донтрии лечат исключительно травами и природной магией. Истинная целительская магия встречается крайне редко даже в Норгеше, а ты действовала так ловко, как будто у тебя уже имеется за плечами большой опыт. Но даже если предположить, что ты целитель, вновь возникает несостыковка. Во-первых, ты девушка, а во-вторых, рану ты зашила ниткой и иголкой, не применяя ни капли магии, не смотря на то, что она была свежей.

С тем, что я девушка, всё понятно: в Норгеше принимают важные решения и обладают магией только мужчины. Видимо, женщин среди целителей у них просто нет, равно как они практически не встречаются и среди поваров. Но что касается «свежести» раны, я так ничего и не поняла.

– Поясни, пожалуйста, на счёт «не применяя ни капли магии, не смотря на то, что она была свежей». Причём тут это? – попросила я.

Ладислав увидел разноцветную бабочку, вырвал свои крохотные ручки из наших рук и рванул за ней. У него получилось сделать шага два или три, после чего он потерял равновесие и упал. Мы с Винсентом синхронно бросились за малышом, но воин был проворнее меня и успел подхватить Ладислава прежде, чем тот разбил себе коленки.

– На момент воспаления прошло около недели с того дня, как меня задел арбалетный болт. Человек, обладающий даром исцеления, вполне бы мог обеззаразить и затянуть мою рану с помощью магии. К тому, что сделала ты, маги прибегают крайне редко, хотя бы потому, что мало кто среди них вообще умеет зашивать раны руками.

– А сколько должно было пройти времени, чтобы маг не смог затянуть рану на твоём боку? – неожиданно спросила я, вспомнив исполосованную шрамами ногу и спину лорда Кристиана.

Мне как хирургу по следам шрамов было понятно, что Кристиан пережил колоссальные муки, но почему-то сейчас вдруг стало важным услышать ответ на свой вопрос. Сколько же мучился лорд Кьянто от боли, что уже даже лучшие целители Норгеша стали бессильны? Не знаю почему, но мои мысли за время поездки вновь и вновь возвращались к генералу с незавидным прошлым…

– Месяца два или три, – ответил Винсент, не догадываясь, какие думы бродят у меня в голове.

Услышав ответ, я споткнулась и почти что упала в высокую траву, но тёплые руки блондина меня поймали за талию. Правда, вместо того, чтобы поднять и поставить на ноги, он мягко опустил меня на землю и навис сверху на вытянутых руках. Длинные шёлковые волосы мужчины рассыпались по его плечам и накрыли нас, словно стена золотого дождя, отгораживая от целого мира.

– Элли, скажи, – он заглянул в мои глаза, внимательно отслеживая мельчайшие изменения на моём лице, – ты не подпускаешь никого близко к себе потому, что всё ещё любишь своего мужа? В том, другом мире, у тебя есть муж и ребёнок?

Я смотрела в небесно-голубые глаза Винсента, обрамлённые пшеничными ресницами, на его правильный прямой нос, мужественный подбородок, и не знала, что ответить. Врать не хотелось, но и рассказывать про то, как Вася стал отнекиваться от нашего ребёнка, зачатого в пьяном угаре после сессии, было как-то унизительно. Немного поразмыслив, я отвела глаза, но всё-таки сказала правду:

– Нет, Винс, мужа у меня там никогда не было, – прерывисто вздохнула, набираясь сил, чтобы сообщить вторую часть правды, – а ребёнка я потеряла.

Мужчина некоторое время смотрел на меня со смесью самых разных чувств. Были здесь и печаль, и сожаление, и сочувствие, и даже толика непонимания, но затем взгляд блондина постепенно стал проясняться.

– То есть, в том мире у тебя никого нет, а в этом есть я и Ладислав?

Вот ведь, хитрый лис…

– Да, – я подтверждала наличие у меня малыша, заботу о котором взяла на себя. Что касается князя, то здесь требовалось отвечать максимально честно, но аккуратно, чтобы не обидеть его. – В этом мире у меня есть Ладислав, а кроме того, я очень сильно тебе признательна за наше спасение. Если бы не ты, то наверняка бы архангелы уже поймали бы нас и казнили бы за нарушение законов Норгеша. Пожалуйста, встань и дай подняться мне, нас могут увидеть твои люди.

Я находилась к Винсенту так близко, что я могла услышать его дыхание, и понимала, что это неправильно. Одно дело, когда он болел и был практически без сил, я чувствовала себя скорее лечащим врачом или сиделкой рядом с больным. Другое дело – вот так, когда он серьёзно на меня смотрит. До сих пор всегда, когда мы оказывались в довольно пикантных ситуациях, Винсент умудрялся разряжать атмосферу своими пошлыми шутками, сейчас же, несмотря на то, что он даже не касался меня, а просто нависал сверху, и оба мы были в одежде, я чувствовала, что всё заходит слишком далеко.