Захватить королеву (СИ) - Началова Екатерина. Страница 24
Как кровь…
Мы встретили двух слуг, которые выносили из оранжереи тело молодой женщины. Они несли ее словно отработанный материал за руки и ноги. На белом платье в области живота расплылось огромное кровавое пятно.
«Вот, что меня ждёт?» — я проводила процессию взглядом и сглотнула, понимая, что уже вряд ли отверчусь от его ритуала. Вопрос один: какими жертвами? В принципе, Ингренс не должен убить, ведь я нужна ему. Я — «ценная добыча».
Надеюсь…
Лисагорец белой статуей поджидал меня под белым деревом и восхищенно улыбнулся, как увидел.
— Другое дело, Катерина. Теперь вы — прекрасный белый цветок в моём саду.
Стиснув зубы, посмотрела на Дракона. Мне вновь не нравится путь, по которому он меня ведёт, ведь я прекрасно помню про красные маки, которые он желал на мне смотреть.
— Не волнуйтесь, — Ингренс легко ощутил моё напряжение и понял его причину. — Скоро мы расстанемся. За вами прилетит Аргирос и спасёт от меня.
Он обаятельно улыбнулся. Ингренс красивый… Можно принять за прекрасного принца, если глубоко не узнавать.
— Я уже запланировал, что хочу за вас получить. Признаюсь, цена будет высока. Но мы обязательно договоримся, ведь королю нужна его королева.
У меня отлегло от сердца. К сожалению, лисагорец продолжил:
— … мне всё же хотелось бы сделать то, от чего нас так неприятно прервали, Катерина. Я желаю увидеть ваш красный цветок. Совсем небольшой. Надеюсь, вы позволите эту малость.
«Небольшой» — значит, не до смерти, да? Я взглянула на лисагорца: он говорил мягко и ласково, вроде как упрашивал, но… Чую, стоит только попытаться отказаться, как всё станет очень неприятно.
«Похоже, отвертеться от цветов не получится…», — подумала я с тоской и вздохнула.
Придется прибегнуть к особому методу.
Когда я была маленькой, то придумала способ избавиться от страха. Он простой: если не хочешь бояться, начинай жалеть страшный объект.
И я стала жалеть черепа, потому что у них нет мышц и кожи. Призраков, потому что они бесплотные и страдают. Барабашек, потому что у них в душе тоска и имя смешное.
Я посмотрела на лисагорца и принудительно подумала: «Бедняга. Никто ведь его не понимает, все только боятся, а он так любит эти цветы и так много о них говорит. Может ему физически больно без цветов?»
— Поняла вас, Ингренс… Как вы думаете, где будет лучше смотреться цветок? — стараясь не бояться, серьезно уточнила я. — Мне кажется, очень красиво будет выглядеть вот здесь, на груди. Если небольшой. Да? — я показала то место, между сердцем и ключицей, где обычно носят брошки.
На самом деле я бы предпочла более «безопасное» место, но говорить старалась объективно.
Выражение лица ящера было бесценным. Его безучастное лицо озарил свет, глаза распахнулись и засияли, щеки окрасились нежным румянцем, губы искренне улыбнулись.
— Катерина, у вас тонкий вкус! — восторженно заявил он, подхватывая мою руку. — Это одно из самых лучших мест для цветка.
— Правда? — гордо заулыбалась. — Спасибо…
Вкус у меня действительно отменный. Особенно это проявляется, когда я хочу выжить.
— Понимаете? Поэтому мы и в саду. Цветы должны распускаться в саду! Идем! — воскликнул белый Дракон и потянул меня с собой.
«Ух ты, цветы, сад, все будет красиво», — я старательно понимала маньяка.
— Наверное лучше лечь, да? — я шла рядом с Ингренсом и активно осваивала новое цветочное мышление. — Чтобы «цветок» не потянулся некрасивой длинной каплей.
Потрясенный взгляд стал некоторой наградой за моё вынужденное согласие.
«Ну а что ты хотел, я из такого мира, в котором нас знакомят с разными извращениями, я и не то могу понимать. Твои цветочки — ещё только цветочки…»
— Вы меня приятно удивляете, Катерина, — дрогнувшим голосом произнёс Ингренс. Он некоторое время сканировал меня, пытаясь понять причину моего изменившегося поведения. Но Дракон не мог представить сколько сериалов и заметок про маньяков я просмотрела и прочитала. Сейчас я легко осваивала свою роль.
«Цветы так цветы, давай уже посадим и успокоимся».
Окончательно потеряв страх, я с любопытством крутила головой и деловито соображала. У нормального маньяка должен быть традиционный ритуал.
— Сюда надо лечь, да? — быстро поняла, узрев нечто похожее на алтарь в центре сада. — Как вы хорошо все продумали здесь, Ингренс.
И тут я впервые в жизни увидела, как Дракон растерялся. Меня даже проняло умиление от хлопающих ресниц, удивлённого взгляда и озадаченного молчания Ингренса. Наверное, остальные брыкались, плакали, упирались… А может я своей активностью и инициативой удачно отобью у него всё желание и у него упадёт… нацеленный на меня коготь?
Ой, хоть бы!
Я пуще прежнего заулыбалась и оживилась, непринужденно усаживаясь на белый мраморный алтарь. Просто счастливая Золушка перед своим первым танцем с принцем.
Лисагорец встал передо мной. В фигуре его что-то изменилось. Белые брови подрагивали то напряжённо хмурясь, то удивленно поднимаясь вверх, словно он никак не мог решить, какое из чувств ему испытывать.
— Что дальше, Ингренс? — с интересом уточнила я, нетерпеливо болтая ногами. — Как всё должно быть? Чем вы надрезаете кожу?
Эх, нет, не упало у него желание продолжать. После нескольких минут молчания, Ингренс, наконец, решил расслабиться, и опять счастливо по-мальчишески заулыбался.
— Когтем, Катерина, — ответил, демонстрируя острые как бритва когти, и тут же успокоил меня. — Я сделаю вам неглубокий надрез, почти не будет больно.
— «Неглубокий» — это не до смерти? — не удержалась от вопроса. — Мне бы не хотелось сегодня умирать. Как и в ближайшее время.
Получила ласковую понимающую улыбку.
— Мне не нужна ваша смерть. Неглубокий — даже не до кости.
— Хорошо, — обрадовалась я и без промедления начала расстёгивать пуговицы на платье. — У меня нет регенерации как у Драконов и не хотелось бы шрамов. Уверена, вы виртуозно управляетесь с когтями.
— Не сомневайтесь, — не без гордости согласился ящер, наблюдая за моими пальцами. — У меня большой опыт.
«Не сомневаюсь…» — я вспомнила увиденное тело женщины.
Расстегнув несколько пуговиц до декольте, я застенчиво отогнула угол платья.
— Здесь? — наугад показала на кожу за два пальца ниже ключицы.
— Гм! Думаю, чуть правее, — ящер прочистил внезапно охрипшее горло и кивнул, когда я вопросительно показала пальцем на кусочек кожи.
— Да, наверное, вы правы, так будет красивее, — живо согласилась я и с готовностью развернулась, укладываясь на холодный камень.
Надо мной возвышалось мрачно-серое небо. Необычно: оранжерея зачарована, здесь тепло, белые цветы, а с неба падали снежинки и, не долетая до земли, таяли.
А на камне лежать оказалось жестковато. Я поерзала.
— Извините, можно вас попросить… подушку? — спросила я наклонившегося было надо мной Ингренса. — Я тогда буду лежать ровно и кровь не покатится на шею, согласны?
Он мигом щёлкнул пальцами. Вот что скажу: мне в жизни так заботливо подушки не подкладывали. Лисагорец скрупулезно следил, чтобы не было наклона.
Я открыла уголок кожи, придерживая платье.
Ингренс склонился надо мной и деликатно прикоснулся подушечкой пальца к «месту посадки цветка». Все это очень напомнило мне медицинскую манипуляцию, где Дракон — это хирург в белом халате, а я — пациентка.
— Не шевелитесь, — рекомендовал он, и махнул когтем, словно скальпелем так ловко, что я действительно не почувствовала боль. — Всё.
Я доверчиво улыбнулась ему, чувствуя облегчение. Совсем неглубоко резанул, как бритвочкой.
— Какая вы отважная, — ободряюще сказал белый Дракон, а затем уставился на место пореза, наблюдая как потихоньку сочится кровь. Я тоже посмотрела туда. На губах Ингренса гуляла мечтательная улыбка.
«Ему нравится, что я приняла его цветок», — поняла.
Когда на коже скопилась капля размером с ноготь, Дракон аккуратно накрыл её уголком платья и застыл.