Маугли из Москвы (СИ) - Цой Юрий. Страница 33

— Ах, так! А ты была тощим и грязным цыпленком!

— А ты! А ты… Ай! — Я не дал ей закончить и ухватив за загорелую талию, подгреб любимую женщину под себя, впиваясь поцелуем в припухлые губки и получая изысканное удовольствие от ощущения прекрасной женщины всем своим обнаженным телом. Словесная перепалка перешла в физическую плоскость и мир перестал существовать для нас двоих.

Постепенно дни и ночи приобрели упорядоченный график. Силь с дочкой ночевали у себя на острове, до обеда занимались своим хозяйством, а потом приплывали ко мне, и после вкусного совместного обеда мы отправлялись на берег моря нежиться в его волнах, ловить разнообразную живность и таять негой на мягком песочке с умилением глядя на наше совместное произведение. Я, приложив в тот самый момент минимум участия, наверстывал упущенное, следуя поговорке: «Лучше поздно, чем никогда». Обычно сигналом для этого служили закрывшиеся глазки нашей малютки, которая впадала в младенческий сон почти сразу после кормления. А так как ела и спала она постоянно, то и мы понятно были заняты почти все время восполнением упущенного и запасанием на будущую разлуку списания моего супружеского долга, хе-хе…

Как я и говорил, мы потеряли счет дней и старались не думать о грядущем расставании, поэтому могу сказать просто — «в одно прекрасное утро». Прекрасное, потому что прошедшим вечером мы довольно поздно и весьма пылко расстались под звездным небом, а я проснулся от ощущения прильнувшего ко мне любимого тела, привычно ловя ладонями хрупкие плечи и скользя по гибкой спине к бархатным полукружиям попки.

— М-м… Милая… Я не ждал тебя так рано… — пробормотал не открывая глаз, в перерывах между легкими поцелуями. Милая не ответила и возможно впервые проявила инициативу, взяв на себя мою роль. Я не противился, а просто отдался чувствам, совмещая расслабленность и негу во всем теле и яростное напряжение в определенном органе. Короче утро получилось волшебным, во время которого мы пару раз поменялись ролями. Спустя пару часов любимая исчезла, так и не произнеся за утро ни слова, немного озадачив меня этим своим порывом.

Вернулась Силь как и положено с дочкой к обеду, как ни в чем не бывало щебеча, обнимаясь и всовывая мне на руки нашу драгоценность.

— А у Сольки перый зуб прорезался!

— Да? Здорово! — Я взглянул на улыбающееся личико, узревшее родное существо. — А с кем ты ее оставляла утром?

— Утром? О чем ты, милый?

— Ну, это же ты прилетела спозаранок на крыльях любви и практически изнасиловала меня сонного, — усмехнулся я, играя в гляделки с пускающей слюни куколкой.

Силь ничего не ответила, а странно взглянув на меня, принялась накрывать на каменный стол обеденную трапезу.

День прошел обычным порядком, только немного с меньшим накалом страсти, ограничившимся всего лишь одним нежным и медленным контактом, после которого я спустя определенную паузу попросил.

— Ты если надумаешь опять приплыть утром, захватывай с собой дочку. Чего тебе плавать туда-сюда.

— Если я приплыву ранним утром еще раз — ущипни меня за попку как следует, — фыркнула любимая со странным смешком.

— Зачем?

— А просто так! Возможно, испытаешь удивление от результата!

— А давай я сейчас ущипну!

— Нет! Результат может быть только по утрам! Сахаль тукуш! — Добавила экспрессивно на своем наречии, прыснув напоследок тихим смешком. — Не бери в голову, любимый! Это у нас Сильфид бывает! Обычно ночью или по утрам… Скажи — как ты меня любишь⁈

Глава 21

В один из напоенных негой вечеров, меня обдало холодным душем после услышанных роковых слов:

— Прости любимый… Это наш последний вечер. — Силь выбрала момент, когда я был наиболее расслаблен после нашего продолжительного тесного общения.

— Что, уже? — Затуманенный разум все же воспринял грустное известие, к которому я заранее был готов, но как оказалось не до конца. — Надеюсь полгода пролетят так же быстро… — я вздохнул обнимая любимую покрепче.

— Тут тебе Великая Мать велела выдать на дорогу денег. В качестве благодарности… Чего смотришь⁈ За камни! — Силька отстранилась и протянув руку достала из корзины два мешочка. — Тут серебро, а тут золото. Ты уж поаккуратнее там… На побережье живут не самые мирные люди. Мы им конечно рога пообломали, но за золото могут запросто башку проломить. Поэтому трать только серебро, да и то доставай понемногу.

— Хорошо, любимая. Я буду самым осторожным человеком на свете! Ведь мне надо прожить до нашей новой встречи, а потом еще и еще… Кажется у меня осталось еще капельку сил… Иди сюда…

Таким образом «капелька» находилась еще несколько раз, сделав нашу ночь просто квинтэссенцией любви, вымотав обоих до полного бесчувствия. Поэтому отплыли ближе к полудню так как время в этом случае не обговаривалось. Наша лодочка отчалила от приютившего меня островка без всякого пафоса и проводов посторонних, в компании двух корзин с продовольствием и еще одной с нашей драгоценной доченькой. Я с помощью сохранившей больше сил любимой растекся на дне нашего судна и только бездумно смотрел на колышущийся парус на фоне голубого неба. Периодически взор закрывало лицо любимой и мои руки невольно хватали пустоту под тихий смешок подруги, в которой печаль соединялось с довольством и перекрывалось любовью, щедро изливавшейся из лучистых глаз.

К вечеру, благодаря искусству сильфиды, мы достигли материка, а я пару раз основательно перекусив практически вернулся в норму и даже стал подумывать о нашем прощальном «поцелуе».

— Э-э! Нет, нет! Ты чего удумал⁈ — Силь сразу поняла мои намерения, когда мои руки в процессе поцелуя принялись совершать понятные всем действия. — Тебе понадобятся силы, любимый… Ну, хватит! Иди уже!

Пришлось подчиниться здравому смыслу, поцеловал в лобик спящую дочку, тиснул пискнувшую Сильку и шагнул в соленую воду, которой было всего по колено в нескольких шагах от суши.

— Береги себя! Мы будем ждать! — Голосок милой поплыл над водной гладью, а за ним последовала и лодочка, увозя два самых дорогих для меня существа.

Не стал ничего придумывать, а проверив сканером округу спокойно развел костер в небольшой бухточке и устроил себе праздник живота с одной корыстной целью — не тащить на себе корзины, наполненные заботливой сильфидой разнообразными вкусностями. Вот же — заботливая женушка! С поставленной задачей не справился, несмотря на плотный ужин и не менее плотный завтрак, так что пришлось изображать из себя носильщика, двигаясь с двумя корзинами на плечах к ближайшему поселению.

Дальше мой путь должен протекать вглубь суши, о чем поведала мне ранее моя ненаглядная, рассказав примерное описание маршрута. Если удастся купить лошадку, то дней за шесть можно добраться до Гинтании, а там и до столицы недалеко. Ненавистные корзины давили на плечи в добавок к моему рюкзаку, и только уважение к заботе своей благоверной не дали мне избавиться от них в ближайших кустах. Уф!

— Бабка! Здесь есть трактир? — Я присел на камень у первого дома небольшой деревни утопающей в зелени деревьев.

Старушка, не вовремя вышедшая во двор, с удивлением глянула на меня и ответила:

— На кой он нам⁈ Мил человек. У нас тут путников нема. — Пожилая женщина открыла загончик и скрылась в небольшом сарае.

— Всего одно яичко! — Вышла оттуда, осторожно держа в ладони свою добычу. — О-хо-хо! Видно, одной травки моим курочкам маловато выходит. На! Угощайся путник! Больше нечем приветить.

Меня чуть кондратий не хватил от этой сцены, и я подхватив корзины и бабулю за локоток принялся благодарить:

— Что вы, мама! У меня еды девать некуда! Давайте! Ведите меня в дом! Сил нет таскать эту тяжесть!

Вышел из старушкиного жилища весьма в благостном настроении. Сделал сразу два дела — избавился от продуктов, которые я могу добыть в любой момент и обеспечил одинокую пожилую женщину на некоторое время едой, от вида которой она совсем расстроилась, и только мое поспешное бегство избавило меня от потока благодарности и неловкости момента. Теперь я был мобилен и проинформирован, что лошади мне не видать, как своих ушей, так как последних забрали на прошлую войну, а местные давно перешли на рыбный рацион и соответственно к водному транспорту. Пришлось мне вспомнить уже подзабытые времена и вновь дать нагрузку своим ножным мышцам, с удовольствием ощущая их физическую кондицию. Двинулся прямо по бездорожью ориентируясь по солнцу и сверяясь со сканером, чтобы зря не лезть на какую-нибудь горушку или чащобу. В деревни и поселки решил больше не заходить, во избежание ненужных расспросов и возможных эксцессов. Отвык я немного от людей!