Серые тени (СИ) - Сушкова Евгения. Страница 1

Сушкова Евгения

Серые тени

Пролог

Из кабинета декана я вышла, находясь в некоторой прострации и не совсем понимая, что мне делать. Я должна сейчас радоваться? Плакать? Паниковать? Впадать в уныние? Хвастать перед всеми своим назначением? Какая у меня должна быть реакция?

Внутри было как-то пусто, ни единой эмоции и связной мысли. Только «Как на это реагировать?» С одной стороны, я достаточно хорошо знаю оборотней и должна радоваться, что мне предстоит работа со знакомой расой. С другой стороны, я достаточно хорошо знаю оборотней, чтобы понимать, какую подлянку мне устроили в деканате.

Сжимая в руке конверт с направлением, я машинально дошла до пяточка перед библиотекой, где за столиками кафе любила посиживать наша компания. Сейчас, в конце года, нам сложно было собраться вместе: у всех оставались какие-то мелкие, но безумно важные дела, которые предстоит доделать до получения дипломов, и мы чаще летали по университету бешеными вениками, чем спокойно сидели на месте.

Тем не менее, я увидела за любимым столиком именно того человека, которого надеялась встретить больше всего. Таша, обложившись кучей бумаг, постукивала по столешнице ручкой и неодобрительно разглядывала лежащий перед ней листок. Понятно. Просматривает объявления и заполняет анкеты по трудоустройству. Ей, в отличие от меня, повезло больше (впрочем, это как посмотреть) — Таша выпускалась из универа со свободным распределением, имея возможность выбрать ту работу, которая ее наиболее устроит. Правда, в свое время ее родители заплатили за это немаленькую сумму, рассчитывая потом втянуть дочь в семейный бизнес. Дочь-то, может, была и не против, но год назад отец Таши, чтобы не оказаться банкротом, был вынужден продать свою маленькую фирму, и девушка осталась без гарантированного места работы. Таша не унывала, энергично накинувшись на мелкие подработки, совмещая их с написанием дипломной работы, а сейчас с энтузиазмом зарывалась в объявления, надеясь найти что-нибудь подходящее.

Правда, именно в данный момент особого энтузиазма видно не было: подруга была мрачна и недовольна. Я не совсем могла понять ее трудности, у меня ведь совершенно другая жизненная ситуация, но от всего сердца ей сочувствовала: развивая дар видящей и оставляя в зачаточном состоянии другие возможности, Таша осталась практически у разбитого корыта. Видящие, способные улавливать самую суть вещей, распознавать ложь, отличать подделки от подлинников и вообще неплохо чувствующие все подводные камни разнообразных, даже самых запутанных, договоров, получали обычно юридическое образование и работали в довольно узкоспециализированной сфере, где к непонятным выскочкам не просто относились настороженно — их яростно отгоняли от застолбленных кормушек свои же. Остаться безработным видящим без рекомендаций — это все равно что к двадцати пяти годам вовсе не получить высшего образования. Видящие обычно «выращивались» для семейного бизнеса либо их обучение с последующим обязательным трудоустройством оплачивали правоохранительные органы, также неприязненно относящиеся к неожиданно образовывающимся выпускникам. При поступлении перед Ташей был выбор: развивать способности или видящей, или целительницы. Естественно, в угоду семейному делу она выбрала первое: собственный «детектор лжи» в фирме, специализирующейся на работе с произведениями искусства, артефактами и музейными экспонатами, куда необходимей врачевателя. Никто не мог предугадать того, что год назад инара Ллоривеля угораздит связаться с мошенниками, которые доведут его фирму до грани банкротства — и предложат «изящный» выход, выкупив ее за минимальную стоимость.

Теперь моей подруге приходится особенно тяжело, так как по специальности у нее нет никаких возможностей устроиться, а работать какой-нибудь разносчицей или продавщицей, просидев шесть лет в университете и получив нелегко давшийся диплом видящей, ей очень не хотелось.

Глядя на нее, задумчиво барабанящую ручкой по столу, я вдруг подумала, что мне все же стоит порадоваться. Оборотни — не такая уж страшная раса, с их повадками я неплохо знакома — спасибо Эрику! — и уже вполне научилась общаться с ними без желания сломать кому-нибудь что-нибудь (прошу заметить, что я — целитель, я вообще не должна испытывать подобных желаний). Я устроена и уверена в своем будущем, Таша — нет, и непонятно, когда в ее жизни что-то прояснится.

Аккуратно опустившись за стол, положила рядом с собой сумку и направление, и потянулась к ближайшей анкете, к верхнему левому углу которой было прикреплено вырезанное объявление. Подруга осторожно, но непреклонно вытащила из моих пальцев листок, улыбнувшись:

— Не хочу, чтобы ты видела, как низко я пала.

— Все так ужасно? — сочувственно спросила я, стараясь контролировать лицо, чтобы на него случайно не наползла жалостливая гримаса. Не поймет, что я искренне сопереживаю, гордая ведь, действительно за жалость примет.

Поколебавшись несколько секунд, подруга вернула отобранную ранее анкету, и я поняла, что да — все очень плохо. В руках я держала заявку на место смотрителя за животными в частные дома. Кинув косой взгляд на остальные бумажки, выхватила краем глаза несколько слов: бар «У пристани», магазин «Цветы для Вас», адвокатская фирма «Тарвинел и Ко». На последнем я обрадовалась, но, спустившись чуть ниже по объявлению, наткнулась и на должность — курьер-разнорабочий.

Грустно вздохнув, попыталась улыбнуться и пожала Таше руку. Ее ответная улыбка вышла такой же вымученной, но куда более тусклой.

— Все будет хорошо, — уверила она меня и сменила тему: — Что это у тебя? — спросила подруга, кивнув на лежащий поверх сумки конверт.

— Документы на распределение, — ответила я и, не удержавшись, все же скривилась.

— А, точно… тебе же их досрочно подготовили… Куда направили?

— К оборотням.

— Ну с этим ты справишься, — расслабленно откинулась на спинку стула Таша. — Легко, конечно, не будет, но оборотни — самые вменяемые из иных рас. Можешь с Эриком перед объездом поплотнее пообщаться, пусть раскроет как можно больше нюансов.

Я хмыкнула, представив, как воспримет Рик мое предложение пообщаться поплотнее на тему оборотней. Хвостатые действительно наиболее вменяемые, похожие на людей иные, но их повышенная любвеобильность — бич любого общества. В светской хронике то и дело мелькали скандалы с участием оборотней и их соблазненных партнеров. Мне кажется, Его величеству Рексорею Второму скоро надоест терпеть все это (и двух младших ушастых отпрысков в том числе), и он либо объявит Фаркасскую Автономию независимой от Алады, либо сделает эту область закрытой резервацией. С учетом того, что младшие принц и принцесса были нагуляны от кого-то из хвостатых, а посольство соседней страны в любом случае будет появляться при дворе и соблазнения продолжатся, я склоняюсь ко второй версии. Терпение даже такого благодушного и мирного короля, как Рексорей, не безгранично.

Сбилась с мысли… в общем, если предложить Эрику более плотное общение, меня с вероятностью в сто процентов поймут превратно. Поэтому я решила справиться своими силами, по старинке: с помощью энциклопедий и учебников психологии иных.

— Эрик — это крайний случай, — покачала головой я. — Да и нет у меня сейчас времени на разговоры — собираться надо. Если что, потом ему письма писать буду.

— Диплом уже готов? — полюбопытствовала Таша, вертя ручку в пальцах.

— Завтра будет готов, сегодня ушел на подпись ректору. — Помолчала немного, провожая глазами летающих за окном птиц, и тихо призналась: — Не хотелось бы уезжать вот так, даже не собственном выпускном не погуляв. И с вами расставаться приходится аж на две недели раньше. Впервые в жизни хочется стукнуть сестру по голове.

— Так уж и впервые? — прищурилась Таша, хитро глядя на меня.

— Так сильно — да, — не стала скрывать я неприглядной правды. — Со своим желанием поскорее выскочить замуж, пока мама не передумала, лишила меня нормального выпуска из универа. У самой-то все было, как положено: и торжественное вручение диплома, и благословления на распределение, и пьяная вечеринка до утра. А я в скором темпе сдаю-собираю документы и практически сбегаю из родной альма-матер. Хорошо еще, что руководство пошло навстречу.