Враги целуют жадно (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka". Страница 20
- Хм?
- Поясни хотя бы! Что значит, нужно? Кому нужно?
- Тебе. Мне. Всем нам.
- Ты издеваешься надо мной? Или это шутка такая?
Вадим отстранился, вынуждая Полозову смотреть ему в глаза.
- А я похож на шутника? – процедил раздраженно. – Не ты ли, на пару с Зоей верещала, что Аня на публику играет? Что она специально выделывается, чтобы побольше внимания к себе привлечь? И что вас это жутко бесит?
- Ну и…
- Считай, что я пожертвовал собой, выполняя ваше желание! – остановил он ее жестом. – Ускорил процесс. Сделал так, чтобы она… перестала выделываться и приняла цветы. И не важно, как я действовал. Важен итог.
- Допустим, - подозрительно прищурилась Ксюха. – Но в таком случае, зачем ты к Клюеву полез? Зачем остановил его, когда он пытался поцеловать ее?
«Я понятия не имею!» - почти рявкнул Вадим, но сдержался.
От воспоминаний его перекосило. Во рту стало сухо до противной горечи.
По телу пронеслась мелкая дрожь. Ну, уж нет! Ему и вчера с лихвой хватило этого мерзкого зрелища. Не хотел он видеть их лобзаний. Не мог допустить.
«Только как ей сказать об этом? Этой ранимой ревнивой девочке?»
Ксения замерла в ожидании ответа. Уставилась на него не мигая.
А у него от напряжения даже скулы судорогой свело.
Дернув подбородком, Вадим устало выдохнул:
- Чтобы потом башку этому дятлу не проломить.
- За что? – оторопела Полозова. – За поцелуй с выскочкой, что ли?
- При чем здесь это? Он меня ослушался, когда полез к ней!
- Ты не можешь запретить ему, соблазнять ее! – возмущенно запыхтела Ксюха. – Тем более, Никитос вчера прямо озвучил свои паны на Стеклову!
- А мне… - Вадим мягко пленил ее подбородок, и попытался объяснить более доходчиво. – Глубочайше плевать на его планы! Из-за его дебильных поступков прилететь может всем нам! Неужели ты не понимаешь этого?
- Понимаю, конечно. Но…
- Но?
- Вадюш, - заканючила Полозова, прижимаясь к нему всем телом. – Ну пусть он хотя бы попробует, а? Ну весело же будет!
- Тебе вчерашнего веселья не хватило? – усмехнулся он, поглаживая ее по щеке большим пальцем. – Подсела на острые ощущения? Хочется еще?
- Хочется. Но не ощущений. Возмездия.
- Ксю!
- Что? – насупилась она. В ее глазах отражалась вселенская грусть. Вадим улыбнулся. В такие моменты готов был защищать эту девчонку от всего на свете. И баловать. Сильно. Задумавшись на мгновение, он покачал головой:
- Даже если не стану препятствовать, ничего у Клюева не получится. Он и с младшей Стекловой не справился. Был послан на хрен прямым текстом. Куда ему со старшей-то тягаться? Аня вам - не Маша! Она… совсем другая!
- Ох, неужели? – ядовитый смешок резанул по ушам. – Ты так хорошо изучил защитницу-Аннушку, да? Откуда такая уверенность в ее исключительности?
- Интуиция. И наблюдательность.
- Выходит, ты за ней наблюдал?
- Не цепляйся к словам. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
- Нет, не знаю! Мне другое известно. То, что эта выскочка портит мне жизнь уже второй год. Смеется надо мной. Унижает. Вечно нос задирает. Мне надоело терпеть. И молчать. Я бы с радостью понаблюдала, как Никита ее…
- Я сказал «нет», Ксю! – удивляя самого себя, прогромыхал Вадим.
- Но…
Збруев отстранился, буквально сатанея при мыслях о планах Клюева. Все в его душе протестовало против этого. Пробуждало в нем худшую сторону.
С трудом сохраняя ровное дыхание, Вадим выразительно посмотрел на Полозову. Холодно и строго. А после, как можно мягче произнес:
- Все, закрыли тему. Не переживай на ее счет. Я буду держать руку на пульсе.
- Ладно, - нехотя согласилась девушка. – Ты ведь… любишь меня? Правда?
- А ты? – требовательно отозвался молодой человек.
- Я? Очень!
Он вновь заключил ее в объятия и шепнул, целуя в висок:
- Отлично. В таком случае, никогда не оспаривай мои решения. Мне виднее.
- Ладно. Но и ты… больше не прикасайся к ней. И вообще, после нее лучше сходить и хорошенько руки с мылом вымыть. Мало ли? Вдруг она заразная?
Вадим осуждающе поцокал языком:
- Не перегибай, детка. Это уже низко.
- Вадюш, я серьезно! – она вывернулась из его объятий и заговорщицки затараторила. – С ней что-то нечисто. Мутная она какая-то. Вся такая бедная-несчастная. Льготница-бюджетница, а вещи какие носит?
- Какие? – усмехнулся Збруев, заинтересованный ходом ее мыслей. -Бесформенные?
- Брендовые! – прилетело в ответ. – Даже старье на ней, и то фирменное!
- Ну, и что? – недоуменно.
- Как это, что? – возмутилась Ксюха, всплеснув руками. – Откуда у нее такие деньги? И парфюм у нее дорогой! Стойкий. Шлейфовый. А сегодня? Что Машка сказала, когда цветы у нее на столе увидела? Фактически осмеяла букет - причем, явно не дешевый, и заявила, что…
- Я слышал! – нахмурился Вадим. От слов Марии его до сих пор коробило.
- Получается, - рассуждала Полозова, смакуя каждую деталь. – Цветы ей дарят регулярно. И такие букеты, на фоне которых сегодняшний – полевые ромашки! Интересно, за какие заслуги?
- За какие? – заторможенно повторил Вадим, до онемения пальцев стискивая кулаки. В груди жгло и глухо тарахтело от жутких догадок. Его лихорадило.
- Плюсуем сюда Клюева, который из-за нее кукухой двинулся. Стоило ему с ней в кровати чуток побарахтаться и все – ни о чем думать не может, кроме как переспать с ней. А ведь он у нас тот еще ходок! Его сложно удивить!
- Ну и что ты пытаешься сказать всем этим? – сорвался Вадим, отшатнувшись от Ксюхи, как от ядовитой кобры. – Что она собой торгует?
Протяжно вздохнув, девушка кивнула:
- Нам кажется, что Анька эскортница. Как иначе все это объяснить?
Вадим застыл, точно парализованный. Ошарашенный ее словами.
Оглушенный ревом своего пульса. Отравленный одной лишь вероятностью.
На короткий миг лишившись самообладания, он гаркнул на весь коридор: