Морозов книга 7 (СИ) - "Гоблин - MeXXanik". Страница 42

— Думаете на него? — спокойно уточнил антимаг.

— Больше некому. Скорее всего Воронцов рассказал блогерше про деревню, а Лошадчак уже все разведала. Паренек ушел с нами, чтобы провести ритуал и убить ведьмаков, и не вернулся из леса. Несложно догадаться, что пропал он в Лукоморье не просто так.

Антимаг кивнул:

— Про ритуал никто не обмолвится Никто не признается, что с молчаливого одобрения Синода собирались убить шестерых любимчиков народа.

— Не сомневаюсь, — фыркнул я и потер переносицу. Голова начинала наливаться болью.

— Лошадчак сейчас очень активно ищет нового покровителя, — продолжил Круглов.

— Нужно сделать так, чтобы она его не нашла, — прошипел я. — Эта тварь должна остаться без поддержки.

— Вам в этом помогает Луль. Парень вцепился в девицу словно питбуль в старый ботинок. Он нарыл на нее неожиданно много неприятных фактов. Тальяне приходится нелегко.

— Надо проверить ее апартаменты. Быть может там найдется материал, который сможет помочь Игорю.

— Вам удалось заручиться дружбой нужных людей, Михаил.

— И врагов найти тоже получилось, — отмахнулся я.

— Также Воронцов всеми силами поддерживает одного из кандидатов в Верховные жрецы. У семьи остались деньги, и сейчас Воронцов активно использует этот ресурс, чтобы вернуться на свободу. И если он выберется…

— Мне нужно попасть в острог, — процедил я. — На пару дней. Этого вполне хватит.

— Как арестант или как гость? — уточнил антимаг, сощурив глаза.

— Как арестант, — ответил я. — Про посетителя будет знать слишком много народа. Это совершенно лишнее. Мне же нужно, чтобы меня поместили в одно крыло с Воронцовым.

Круглов отодвинул в сторону чашку с недопитым кофе и поставил локти на стол.

— Михаил Владимирович, если вы замыслили то, о чем я думаю, то можно нанять людей, которые сделают все за вас, — начал было антимаг, но я покачал головой:

— Эта мразь выпила слишком много крови моей семьи. И если он никак не может угомониться, я должен ему помочь. Сам.

— Об этом узнают. Не все, но найдутся люди, которые будут знать правду.

— И это правильно. Может, только ради этих избранных и стоит сделать все своими руками. Я должен дать понять, что не боюсь замараться. Что не побоюсь впредь сделать то же самое, если моей семье будут угрожать. В этом мире многие стали забывать, что ведьмаки — воины. Нас начали принимать за ярмарочных шутов, которые продают мерч и собирают лайки.

— Но все не так? — Виктор блеснул глазами.

— Не так. И пора ведьмакам вспомнить, кто мы такие.

Виктор кивнул:

— Как ни странно, я вас понимаю. Я подумаю, что можно сделать, Михаил Владимирович.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил я и направился к выходу.

Вечерняя прохлада смогла немного остудить мой пыл. Остатки агрессии погасила поездка по темному городу. И на территорию жилого комплекса я въехал уже почти успокоившимся.

План созрел еще в баре. Осталось только заручиться поддержкой и на пару дней выпасть из жизни.

Виктору я доверял. А если антимаг все же решит меня подставить — у меня есть запасной план. Уйти из мира в любой другой, даже к тому же дядюшке. Думаю, он будет рад меня видеть. А затем вернуться. И тогда уже разговор у меня с антимагом будет совсем другим. Ну или забрать Лилию и уйти из Сваора навсегда.

Эта мысль заставила меня задуматься. Ведь при переходе часть силы нечисти угасает. Как это было с Баюном. Да и что меня здесь держит? Семья, которой уже почти нет? Друзья?

Второе было аргументом. И я вдруг понял, что буду скучать по близнецам Пожарским и Шереметьевой. Даже по этому Суворову. Хоть я и не так давно его знаю, прогулка по Лукоморью сделала нас если и не друзьями, то как минимум хорошими приятелями. Да и добродушный Никон вызывал у меня симпатию. Ладно, вариант побега можно оставить на крайний случай.

Я вышел с парковки, прошел по дорожке и подошел к зданию жилого комплекса. Немного постоял на крыльце, ожидая, пока меня нагонит охрана.

— Что-то случилось, мастер? — обеспокоенно уточнил Дито, когда бойцы поднялись по ступеням крыльца.

Я покачал головой:

— Старые неприятности. Думаю, как их решить.

— А причина неприятностей? — не отставал мезоамериканец.

— Человек.

— Так что же может быть проще? — удивился боец. — Люди смертны и имеют свойство исчезать.

Я усмехнулся, но ничего не ответил. Открыл дверь и вошел в холл. Бойцы последовали за мной.

Мы поднялись на наш этаж, но перед тем, как отправиться отдыхать, я решил зайти в крыло лекарей. Где меня встретили Серова и женщина в белой рясе целительницы. И при виде меня Ксения охнула:

— Морозов, что с тобой произошло? — спросила она, и как мне показалось, в ее голосе прозвучала тревога. — С упырем подрался?

— С мотоцикла упал, — усмехнулся я в ответ и уточнил, обращаясь к даме в рясе Синода. — Вы не могли бы мне помочь? Убрать это.

Я продемонстрировал синяки на лице, и женщина кивнула. Указала в сторону пустой спальни, и я послушно последовал за ней. Мы вошли в помещение, лекарь закрыла за мной дверь и усадила меня на стул. Осмотрела синяки:

— Снимите одежду, — мягко попросила она, и я послушно стянул плащ и футболку. Лекарь взглянула на меня и покачала головой:

— Такое ощущение, что после падения с мотоцикла вас переехал грузовик, Михаил Владимирович.

Я покосился в сторону большого зеркала, вмонтированного в шкаф. Усмехнулся. Все тело переливалось разноцветными пятнами. Видимо, в боевом раже я пропустил несколько ударов перед тем, как упал.

Лекарь коснулась меня, застыла на пару мгновений, а затем произнесла:

— Переломов и трещин нет. Я способна залечить раны, но будет больно. Могла бы обезболить лечение плетениями, но вы слишком возбуждены. Анестезия просто перегорит и не даст эффекта.

— Делайте, — разрешил я.

Лекарь потерла ладони, которые окутал свет. А затем коснулась моего лица. Руки синодницы были теплыми, и я хотел было уточнить, где же боль, как кожа под ладонями лекаря нагрелась, словно ко мне приложили раскаленную кочергу. И следом пришла боль. Будто кто-то стягивал края раны грубыми швами с помощью ржавой иглы. Я стиснул зубы, стараясь не закричать. На глазах выступили слезы. Реальность закачалась, перед глазами повисла пелена. Боль длилась несколько секунд, а затем резко отступила.

— Почти все, — послышался где-то на краю сознания успокаивающий голос лекаря. — Потерпите еще немного.

— Почти? — прохрипел я. И в этот момент лицо снова обожгло. И я опять стиснул зубы.

Боль постепенно откатила, и я наконец смог увидеть стоявшую передо мной синодницу, которая внимательно осматривала меня:

— Я убрала все разрывы и спаяла их, — произнесла она. И я заметил испарину, которая выступила на ее лбу. А руки женщины едва заметно подрагивали.

Обернулся к зеркалу. На лице и теле и правда не было ни одной гематомы. Словно после драки прошел месяц.

— Спасибо, мастер, — поблагодарил я женщину и поднялся со стула.

— Не за что, Михаил Владимирович, — ответила та и устало опустилась в кресло, которое стояло в углу комнаты. — И постарайтесь больше не падать с мотоцикла.

Я улыбнулся:

— Попытаюсь. Но обещать не могу.

Натянул футболку, взял плащ и вышел из комнаты. И почти столкнулся с Серовой. Очевидно, Ксения дежурила под дверью и едва успела отскочить.

— Я позвонила Денису, — начала девушка. — Мне жаль, что так случилось с Маришкой.

— Она вознеслась и вернула себе былую силу, — ответил я. — Силу, о которой многие не могли даже и мечтать.

— А еще он сказал…

Девушка замялась, словно бы подбирая слова.

— Что мы снова поругались? — усмехнулся я, и Серова кивнула:

— Может быть,хватит этой войны? — робко уточнила она.

Я покачал головой:

— Это скорее вооруженное перемирие. На войне кого-нибудь из нас бы убили.

— Миша, — произнесла Ксения.

— Мы просто не можем найти с братом общий язык, — ответил я. — Это пройдет. Наверное.