Олигарх 4 (СИ) - Шерр Михаил. Страница 21

— Вот и славненько, Алексей Андреевич, что мы с вами нашли общий язык на столь щекотливую тему, — лицо главного российского администратора Русской Америки и Дальнего Востока просто излучало удовлетворение таким решением кадрового вопроса.

Главный правитель Русской Америки подошел к карте, разложенной у меня на столе.

— Вы же, князь, понимаете, что сейчас ни при каком раскладе Государь не может взять вас под своё крыло. Острова эти плюнуть и растереть, в России не считая тех, кто бывал этих краях, возможно и тысячи не наберется тех, кто знает о их существовании, — барон Врангель коротко усмехнулся каким-то своим мыслям и продолжил.

— Обладание этими островами меняет все расклады великих держав в Тихом океане. Не трудно сообразить, что если России там удастся закрепиться и построить настоящий океанский порт, то она получает такую опорную базу каких здесь нет ни у кого, — барон отстранился немного от карты и на несколько секунд задумался, прищурившись.

— Все сейчас понимают, что Россия пока не потянет такую колоссальную задачу. Но получается, что это забота не российского государства, а светлейшего князя Новосильского, который к тому же является и английским бароном. Понятное дело, что это задача не пяти и даже не десяти лет, но когда паровые корабли окончательно победят парус, на Южных Курилах будет отличный незамерзающий порт, который по факту будет российским. Поэтому, князь, по возвращению в Петербург зрите в корень, — Фердинанд Петрович поднял вверх указательный палец, как бы привлекая мое внимание.

— Ни Государь, ни его сановники, никогда вам, даже в приватной беседе, не выразят своего одобрения вашей деятельностью, дабы не осложнить ваше положение. Сказать, что вы британскому льву прищемили хвост и отдавили мозоль, значит ничего не сказать. При этом еще и оказали мимоходом услугу, не позволив втянуть его в эту авантюру. Вы знаете, что все англичане, как один чуть ли не на коленях, умоляют не передавать их в руки британского правосудия? — вот это новость так новость, надо же дыра, край света, почти задница мира, но лучше здесь, чем в британской тюрьме.

— Вы меня, скажу честно, этим сильно удивили, надо же.

— Вот так даже бывает, Алексей Андреевич. Лучшее место на земле наша Камчатка. Далеко, зато королевского палача рядом нет.

— Ваше милосердие, господин барон, надеюсь не безгранично и господин Смит не будет вами помилован?

— Это уже слишком, князь, я даже не решил еще насчет некоторых офицеров брига, а этот господин обязательно должен попасть в руки английской Фемиды. Теперь по поводу принятия нового назначения, а куда они денутся? Вы уже столько вложили в это дело, — Фердинанд Петрович хитро улыбнулся в свои шикарные усы и вернулся к казалось уже закрытой теме.

— А вообще-то я не прав. Государь все свои дела с вами делает в основном через Александра Христофоровича. Многие недалекие люди, обитающие на скользком паркете великосветских салонов, из-за этого воротят нос. Как же так, светлейший князь, сын благороднейшего князя Андрея и общается фактически с его палачом. Даже умнейший и гениальнейший Александр Сергеевич Пушкин выражает своё фи в ваш адрес. Не обращайте, князь, внимание на этих недалеких людей. Я естественно не знаю всех причин ваших особых отношений с генералом, но надеюсь он вас посвятит в детали истинного отношения императора к вашей деятельности, — на этом наш разговор закончился. Сказать, что я был доволен его итогом- значит ничего не сказать. Мои инструкции новому начальнику Камчатки будут самыми кратким и короткими — максимальная помощь и контроль на Курилам.

После разговора с бароном Врангелем мне не спалось, не то, что меня мучила бессонница, просто не хватало дня и в тишине ночи можно было спокойно все проанализировать. Тем более, что рядом мирно спала супруга и её спокойный и наверное счастливый сон, Соня часто спала с улыбкой на устах, придавал мне какие-то новые силы. Типа того, что она высыпается за двоих.

Слова Фердинанда Петровича вернули меня к очень интересным мировоззренческим размышлениям. Я отлично понимал, что мой разум, или мое ментальное тело, не важно как это называть, не просто так оказался в 19-ом веке в теле юного русского князя. Это было не банальное путешествие во времени, когда происходит перенос не только разума, но и физического тела. Подобное может произойти и в силу случайного стечения обстоятельств.

То, что путешествия во времени это реальность, я знал. Это слишком заумная штука. Чтобы её понять, а самое главное принять, надо иметь вывихнутые мозги. Но один мой армейский товарищ из-за своей слишком умности вылетевший из МГУ и затем два года развивал свой интеллект в Вооруженных Силах Союза ССР, после определенной дозы крепкого алкоголя иногда любому доказывал реальность путешествия во времени.

Поразительно, но я сейчас даже не знаю как его зовут. Помню и знаю всё, что он говорил, кроме одного, имени-отчества этого товарища.

К сорока годам он стал доктором каких-то секретных наук и членом каких-то Академий и опять же после рюмочки, а встречались мы регулярно, любил говорить, что человеком его сделал наш товарищ старшина, который был такая сволочь, что за полгода учебки научил нас всему, в частности Родину любить. У него слово не расходилось с делом и через несколько лет старшина, уже правда будучи старшим прапорщиком, сложил голову где-то в южных горах.

Немного отклонившись в своих мировоззренческих ночных путешествиях я все-таки вернулся на главную дрогу и продолжил свои размышления.

Так вот, я не залетный путешественник во времени, а мой разум здесь оказался не просто так. И подтверждение этому например, отсутствие у меня серьезных контактов со многими историческими личностями, оказавшими влияние на ход истории.

Взять например Пушкина. Ну чего бы нам не быть друзьями, ан нет, он меня на дух не переваривает, даже не удостоил мою особу какой-нибудь эпиграммы. Или взять того же Брюнеля, у нас по сути шапочное знакомство и моя деятельность на его достижениях в конечном итоге скажется мало. Ну построит он свои знаменитые корабли максимум на пару лет раньше, но это же по сути ничего не меняет. Да мои пароходы раньше пересекли Атлантику чисто на пару, но превзойти его будущие достижения пока не получается. У синьора Антонио то одна проблема, то другая. А время неумолимо идет.

И таких примеров много. Мне не удается толком съездить в Штаты. По сути я только один раз пообщался с величайшим русским биологом Болотовым. А вот здесь на Дальнем Востоке и в Америке за пределами нынешних Соединенных Штатов, пожалуйста, гуляй рванина от рубля и выше. Любой каприз за ваши деньги, с деньгами правда проблем пока нет.

Получается, батенька, ваша деятельность может протекать только в очень жестких рамках, хорошо что это хотя бы не рамки прокрустово ложе. Тогда вообще была бы беда.

На этом своем выводе я успокоился и спокойно заснул.

На этот раз решили идти как можно быстрее без обратного захода в Калифорнию.

Шли мы налегке без пассажиров, почти с пустыми трюмами и минимумом команд, поэтому несмотря даже на то, что шли на древесном угле, скорость получилась приличной и одиннадцатого апреля были в Коломбо.

На Цейлоне мы задержались всего на сутки. Выдача господина Смита британским властям, заправка углем, молодчина Джо уже организовал там угольный склад, и вперед.

В Кейптауне тоже все прошло как по маслу и мы без задержки пошли дальше. На этот раз никакой Гаваны, только вперед, быстрее в Россию.

Двенадцатого июня мы сошли на берег в родной Усть-Луге и я с корабля на бал, сразу же в карету и в Петербург, пред светлые очи Государя Императора Николая Павловича.

Императора в Питере нет, но я сразу же прошу генерала Бенкендорфа принять меня и посылаю ему тут же свой отчет обо всем случившемся.

Я уверен, что моя деятельность, не публично конечно, будет одобрена. Главный правитель Русской Америки на мой взгляд зрит в корень в своих рассуждениях, но лучше если к моменту нашей очной встречи мой собеседник будет знать мою точку зрения.