Обитель Порока - Кубелли Лючия. Страница 8

– Клянусь, что все так и будет, моя королева! Ну, бей же меня скорее!

– Я тебе не верю! Но знаю верный способ, как узнать подлинные намерения.

С этими словами она вновь стала делать ему минет, одновременно потираясь клитором о его бедро.

– Ради всего святого, развяжи меня, Леонора! – взмолился Ренато. – Ты не можешь даже представить себе, как я страдаю!

– Ты заблуждаешься, мой дорогой! Я это знаю и собираюсь терзать тебя до тех пор, пока ты не убедишь меня в своей искренности. Ну, повтори еще раз, что ты чувствуешь, когда видишь меня обнаженной.

Она вновь стегнула его хлыстом – резче и больнее.

Красный туман поплыл у Ренато перед глазами. Пронзительно вскрикнув, он тяжело задышал, широко раскрыв пересохший рот и тряся головой.

– Бедняжка, – промурлыкала Леонора, – пожалуй, я оближу твою мошонку, может, от этого тебе полегчает.

– Нет! Не надо! – воскликнул он, зная, что минет лишь усугубит его страдания.

Но Леонора не желала его слушать. Она принялась поочередно сосать его яички и облизывать основание пениса, получая неописуемое удовольствие от созерцания его мучений. Ренато замер, напуганный ее решительностью. Леонора еще никогда не заходила так далеко в своих сексуальных исканиях, обычно она освобождала его многострадальный причиндал от пут гораздо раньше и позволяла ему выпустить пар, овладевая ею в разных позах. Сейчас же боль, возникшая в его половых органах, распространилась по животу и бедрам, вызвав спазм в промежности и судорожное сжатие в анусе. Все тело Ренато пылало, покрывшись потом, а в ушах возник звон. Лишь немедленное совокупление с моментальным оргазмом могло спасти его от потери сознания. Однако Леонора продолжала сосать и лизать его мошонку, причиняя ему еще большие страдания.

К счастью, это занятие ей вскоре надоело, и она развязала ремешок, промолвив при этом:

– Ну вот, теперь ты можешь делать со мной все, что угодно.

Ренато повалил ее на спину, бесцеремонно раздвинул ей ноги и вогнал своего разъяренного дракона в ее заветную норку. Потоки волшебного нектара, обильно оросившие его мошонку, явились той чудодейственной смазкой, которая позволила ему проникать во все ниши и углубления. Войдя в раж, Ренато лег на бок, раздвинул руками ягодицы Леоноры и просунул ей в анус два пальца, продолжая свирепо долбить своей колотушкой ее взмыленный передок. Она заверещала что-то тонюсеньким пронзительным голоском и стала поводить бедрами. Ренато обнял ее левой рукой за талию и крепче прижал к себе, норовя достичь оптимального темпа совокупления.

Эффект этого маневра превзошел все его ожидания. Леонора забилась в пароксизме сладострастия, визжа так, что Ренато оглох, и сжав рукой его мошонку столь крепко, что у него посыпались искры из глаз. Раскаленное влагалище сдавило стенками его разбухший пенис, словно тисками, и не вытащи он вовремя пальцы из ее заднего прохода, все могло бы закончиться для него весьма печально. Однако Ренато не дрогнул и не отступил. Напротив, он ощутил воодушевление и, перевернув партнершу на спину, вцепился руками в ее бедра и принялся овладевать ею с нечеловеческой мощью. Леонора визжала, рыдала и хохотала словно безумная, однако уже ничто не могло остановить Ренато. Он слишком долго терпел, чтобы не довести начатое дело до логического конца.

И лишь когда вся его скопившаяся ярость наконец-то выплеснулась вместе с семенем в ее измочаленное влагалище, лишь когда он рухнул на Леонору, едва не размозжив ей передок своей лобковой костью и не проткнув ее пенисом насквозь, она умолкла и некоторое время лежала спокойно, осмысливая случившееся и непроизвольно высасывая лоном из головки последние капельки спермы.

Ренато неохотно перекатился на бок, тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– В чем дело? Ты чем-то недоволен? – обеспокоенно спросила Леонора.

– Нет, все нормально, – глухо ответил он.

– Тогда поцелуй меня!

– Не хочу! Не буду!

– Ты, кажется, обиделся, дурачок?

– Да, ты заставила меня чересчур долго ждать, – прорычал он.

Леонора дернула его за член и игриво возразила:

– Но ведь это тебе понравилось! Ты еще никогда не овладевал мною с такой звериной страстью. А твой петушок раньше никогда не был таким твердым, как сегодня. Так чем же ты недоволен? Ведь нам обоим было приятно.

Она в принципе была права, все было великолепно. Однако целовать ее ему почему-то не хотелось. Но и ссориться с ней тоже не входило в его планы, поэтому он солгал, сказав, что утомился и нуждается в отдыхе.

– Это мы сейчас проверим, – промурлыкала многоопытная в постельных баталиях Леонора и начала его страстно целовать.

Возникшая у него эрекция стала неопровержимым доказательством того, что он хитрит и уклоняется от исполнения своих обязанностей. Леонора погладила его по бедру и нежно проворковала:

– Вот видишь, милый, ты уже отдохнул! Поэтому вполне сможешь трахнуть меня в попку.

Ренато не стал противиться и удовлетворил ее скромную просьбу. Пока он медленно и нежно драил ее задний проход, Леонора восклицала:

– Нам так хорошо с тобой! Я тебя обожаю! Но все-таки втроем, с той застенчивой англичанкой, нам будет еще лучше! Не могу дождаться, когда мы устроим с ней настоящую оргию! Давай, дорогой, прибавь оборотов, я, кажется, снова кончаю…

Когда она, вполне удовлетворенная, наконец забылась сном, Ренато задумался над тем, что она сказала в минуту экстаза. Ему было чуточку жаль эту доверчивую и наивную девушку, которую он видел лишь мельком на лестнице. Станет ли она со временем столь же умудренной в сексуальных утехах, как Леонора, и порочной, как Алессандра? Придутся ли ей по вкусу суровые садомазохистские игры, столь любимые обитателями этой обители порока? Сумеет ли Фабрицио Балоччи совратить эту провинциалку и превратить ее в нимфоманку? Размышляя таким образом, Ренато даже не заметил, как тоже уснул. Ему приснилась нежная девственная попка англичанки.

Большая спальня хозяина особняка оглашалась надрывными стонами Алессандры. Она восседала на высоком резном стуле, с завязанными черной бархаткой глазами и со скованными наручниками руками, заведенными за спину. Стоявший перед ней на коленях Фабрицио сжимал своими цепкими пальцами ее шелковистые ягодицы и вгрызался ртом, словно в сочную мякоть арбуза, в ее истекающую нектаром вульву. Его юркий язык то проворно проникал в расселину между половыми губами, то порхал, как мотылек, по клитору, то вылизывал промежность. Плотоядно урча, он с наслаждением целовал ее божий дар и упивался его соками. Она ерзала на стуле и мотала головой, рыдая и смеясь в экстазе.

– Еще! Еще! – умоляла она его грудным голосом. – Иначе я сойду с ума!

Но Фабрицио лишь хохотал и продолжал ее мучить, снова и снова доводя до роковой черты, но не допуская оргазма. Она егозила и прыгала на стуле, пытаясь самостоятельно достичь пика возбуждения, но ей это не удавалось.

Когда Фабрицио в очередной раз обманул ее в лучших ожиданиях, Алессандра негодующе взвизгнула и зажмурилась от отчаяния. Однако уже в следующий миг она почувствовала, что в нее запихивают нечто огромное, твердое и гладкое, совершенно не похожее на пенис Фабрицио, хотя тот тоже был весьма внушительных размеров. Таинственный предмет заполнил собой все влагалище и надавил на шейку матки так, что ей стало больно и страшно. Отдышавшись после первого потрясения, Алессандра сообразила, что Фабрицио воспользовался одним из тех очаровательных мраморных фаллосов, которые он коллекционировал. Алессандра попыталась было протестовать, но Фабрицио не обратил внимания на ее мольбу и продолжал размеренно орудовать искусственным пенисом в ее волшебной пещере наслаждения. У Алессандры перехватило дух.

– Сейчас ты к нему привыкнешь и станешь умолять меня не извлекать его оттуда, – злорадно приговаривал Фабрицио, то вытягивая каменный пенис из лона, то снова засовывая его туда до упора.

– Но он такой большой, – произнесла она, чуть дыша.

– Это именно то, что тебе надо, – возражал итальянец. – Только ты не осмеливаешься в этом сознаться. Это странно, потому что я был уверен, что ты уже утратила всякий стыд и ничего не боишься.