Дарио (ЛП) - Торн Оливия. Страница 40

— У меня есть семья, за которую я должен бороться…

— Нет никакой семьи, если она кончится на нас! — прорычал Никколо. — Если мы будем последними… если мы умрем в одиночестве… то ради чего, черт возьми, мы жертвовали собой? Какого черта все это стоит, если не с кем поделиться, некому передать?

Когда я не ответил, Никколо покачал головой.

— Ты совершаешь ужасную ошибку. Надеюсь, ты вовремя это поймешь.

Затем он повернулся и вышел из комнаты.

Я долго стоял на месте…

А потом подошел к шкафу, где все еще висели ее платья.

Я снял одно из них с вешалки, поднес к лицу и глубоко вдохнул.

Оно пахло ею…

Запах сирени…

И запах ее волос, нагретых солнцем.

На секунду мне показалось, что она тут, со мной…

Что я не потерял ее…

И что все еще может быть хорошо.

Но потом я открыл глаза…

Я был одинок и несчастен.

Как и говорил Никколо.

Глава 47

Алессандра

Ларс отвез меня домой на одном из Мерседесов. Это была тридцатиминутная поездка по пустынным двухполосным дорогам, и большую часть пути он молчал.

Я просто смотрела в окно и думала о том, пройдет ли когда-нибудь эта боль.

Наконец он заговорил.

— В каком-то смысле это поэтично, не так ли?

Я повернулась к нему в замешательстве.

— Что именно?

— Наше маленькое путешествие началось в тот момент, когда мы увидели друг друга в кафе… а теперь оно заканчивается, и мы опять вдвоем.

— Наверное, это правда, — пробормотала я.

— Могу ли я попробовать переубедить тебя? Что-то сделать, чтобы ты позволила мне отвезти тебя обратно в поместье?

— Нет. Но спасибо, что спросил.

Он кивнул и продолжал ехать в молчании.

Вдруг мне пришла в голову одна мысль.

И холодный озноб прошел по моему телу.

Ларс был убийцей этой семьи…

Именно ему было поручено застрелить человека в кафе.

Что, если сегодня ему поручено сделать что-то еще?

— … Ларс? — спросила я, стараясь скрыть страх в голосе.

— Да?

— Почему именно ты везешь меня домой?

— Я вызвался добровольцем.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Кто-то пытается убить Дарио и его братьев. Они — мишень. А я — нет.

— Я не думаю, что это правда.

Он улыбнулся.

— Ну… это правда, что они думают обо мне как о семье… но дело в том, что я не так важен с тактической точки зрения, как любой из них. Я просто мускулы. Силовик, если хочешь. К тому же, в перестрелке я лучше, чем кто-либо из них. Дарио, Адриано и Массимо хороши, но я — лучший.

— Ты же не станешь… вывозить меня ночью за город… чтобы избавиться от меня?

Он потрясенно посмотрел на меня.

Потом посмотрел на дорогу.

И разразился хохотом.

— Ты подумала, что я везу ТЕБЯ куда-то, чтобы УБИТЬ?! — сказал он сквозь смех.

— Ну, я имею в виду, это то, что ты обычно делаешь, не так ли?

— Нет! — сказал он с оскорбленным видом. — Я имею в виду, я убиваю, когда приходится, но делаю это, чтобы защитить семью! К тому же я никогда не стал бы убивать женщин или детей, ты же знаешь!

Я хотела сказать, что знала только то, что он мне об этом говорил, но в данный момент не сочла это разумным.

— А что насчет мужчины в кафе? — спросила я.

— Умберто Фумагалли был наемным убийцей у Ольдани — конкурирующей семьи, которая хочет убить Дарио и его братьев, чтобы захватить их территорию!

— Значит… у него была та же работа, что и у тебя?

— Да, — за исключением того, что я делаю это по необходимости. Насколько я слышал, Фумагалли получал от своей работы слишком большое удовольствие, если ты понимаешь, о чем я.

Мой желудок скрутило.

— … ох.

Ларс с сожалением покачал головой.

— Не могу поверить, что ты подумала, что я собираюсь тебя убить.

— Ну, ты же в мафии.

— Да, но есть разница между теми, кто причиняет боль и страдания, не обращая внимания на невинных, и теми, кто занимается бизнесом, который, как оказалось, находится вне закона. Именно поэтому Дарио настаивал на том, чтобы они вышли из наркотиков и секс-торговли, потому что он не хочет больше быть частью этого. То, что он оставил себе — азартные игры и политическое влияние, это не то же самое, что вывозить женщин из Восточной Европы и заставлять их быть проститутками. Он не хочет участвовать в этом дерьме.

— Но его отец был вовлечен в это, — сказала я.

— А Дарио это пресекает. На самом деле во Флоренции в тебя, скорее всего, стреляли, потому что Дарио не позволил Турку работать на его территории. — Ларс сделал секундную паузу, затем пожал плечами. — Ну… я думаю, что так было.

— Турок… Фаусто и Дарио много говорили о нем.

— Я забыл, ты же там была. Да, это тот ублюдок, с которым мы встречались, когда ты была во Флоренции.

Наконец мы добрались до участка дороги, который я узнала даже в темноте: это была улица, ведущая к деревне Менсано.

— Дом моего отца находится здесь, справа, — сказала я.

— Я знаю, — с полуулыбкой ответил Ларс. — Я уже бывал здесь, помнишь?

— … точно…

Он остановился рядом с кафе. Все огни были погашены — что вполне логично, ведь была уже почти полночь.

Ларс достал мой телефон, который я не видела с тех пор, как Дарио забрал его у меня в ночь, когда взял меня в плен.

— Вот, — сказал он, протянув его мне. — У тебя есть ключ, чтобы войти?

— Я знаю, где спрятан запасной.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет… я справлюсь.

Ларс посмотрел мне в глаза, словно ища там что-то.

— Ты уверена, что я не смогу уговорить тебя вернуться со мной? Я думаю, ты сможешь наладить отношения с Дарио.

Я грустно улыбнулась и покачала головой.

Он вздохнул.

— Ладно… что ж, попробовать стоило.

Он сделал секундную паузу, затем продолжил.

— Я сохранил свой личный номер в твоем телефоне. Знаю, что Роберто дал тебе свою карточку, и он может помочь с деньгами — это его специальность, но я могу помочь тебе, если ты окажешься в опасности. Если тебе что-нибудь понадобится, что угодно — позвони мне, днем или ночью.

— Спасибо, — прошептала я.

Он протянул руку, как бы желая пожать ее.

Немного удивившись, потому что такое прощание показалось мне очень формальным, я потянулась, чтобы взять его руку.

Но он отдернул ее, превратил пальцы в пистолет и произнес «Пиу-пиу», как будто стрелял из самого тихого в мире пистолета.

Я бросил на него взгляд, похожий на «СЕРЬЕЗНО»?!

Ларс громко рассмеялся.

— Извини, не смог удержаться.

Затем он наклонился вперед и обнял меня.

— Удачи, Алессандра. Позвони, если я тебе понадоблюсь.

— Обязательно, — пообещала я.

Попрощавшись, я вышла из машины.

Ларс подождал, пока я дойду до кафе и найду запасной ключ, спрятанный в клумбе.

Я отперла дверь и помахала рукой.

Мерседес мигнул фарами, выехал на дорогу и поехал назад, в ту сторону, откуда мы приехали.

На сердце было тяжело, я смотрела, как красные задние фонари исчезают в ночи…

… затем вошла внутрь и закрыла дверь.

Я щелкнула выключателем ближайшего светильника.

И вскрикнула, увидев человека, сидящего в углу, наполовину скрытого тенью.

Он был небрит, с многодневной щетиной. Рядом с ним на столе стояла полупустая бутылка виски.

Это был мой отец.

— Папа?! — воскликнула я, обрадованная и в то же время обескураженная. — Что ты делаешь здесь так поздно?

В его глазах мелькнула искра счастья.

Но она была поглощена страданием в его глазах.

— Дорогая моя, — прошептал он с грустной улыбкой. — Лучше бы ты не возвращалась.

Из тени вышли четверо мужчин в черной одежде.

Я вскрикнула и попятилась назад.

В этот момент позади меня открылась дверь, и грубые руки схватили меня за плечи.