Инструктор-попаданка в мужской военной академии (СИ) - Фаолини Наташа. Страница 14

- Знаете что! Вы оба очень подозрительные, - хмуро изрек Бастиан и мы с фальшивым братом поникли.

Потопить друг друга получилось, но никто так и не всплыл, хотя, судя по поведению Лютина, он из категории того, что не тонет.

В помещение для допроса постучали и вошел один из гвардейцев, сразу обратившись к Бастину:

- Рин, там в дверь ломятся студенты, говорят, пришли спасать учительницу и не уйдут, пока не убедятся, что с ней все хорошо.

Я закусила губу, сжав ладошки в кулачки. Им же нельзя выходить из академии, запрет никто не отменял!

Но так приятно стало, кто бы знал!

Где-то там, за дверью послышался звук разбитого стекла.

- Черт, окно! – выругался Бастиан и выбежал из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Мы с братцем посидели пару минут тихо и стали обмениваться колкостями.

- Нет, я ошибся, ты изменилась. В детстве была безвольной малявкой, а сейчас отрастила когти и зубы.

- Я, конечно, люблю конкретных людей, но из наглых только себя! Как у тебя вообще язык поворачивается меня обвинять?! Я как никто другой хочу узнать, кто так поступает с моими студентами. Это все ты и твоя братия убийц! Совесть не замучает? Сигурд вообще-то пострадал!

- Мне просто нужны были деньги!

- Совесть свою продал!

- Тихо! – рыкнул вошедший Бастиан, поправляя пиджак, уселся на не успевшее остыть место. – Продолжим. Усруса, вы так и не ответили, в каких государствах проходили обучение?

Я стиснула зубы, взгляд ответа в сторону. Смысла врать не было, по правую руку от меня сидел брат Урсулы, который наверняка знал эту информацию и смог бы сверить показания.

- Не могу сказать, информация секретная.

- Вы темните.

- А вы тоже! Какие вообще основания моего задержания?

- Их полно. Беспредел в академии начался с вашего появления, вы исчезли с урока, а через десяток минут студент был убит, ваш брат только что признался, что перерезал канат!

- Так это он, а не я!

- Вы отказываетесь говорить?

- Я не собираюсь говорить о том, что не имеет никакого интереса для следствия. А что насчет садовника? Он что-то говорил обо мне или моем участии в этом всем? – вкинула козырей, прекрасно зная, что никогда мы с ним не пересекались и даже не знакомы.

- Он тоже упоминал какую-то женщину.

- Охренеть! Меня подставили непонятной женщиной. Но почему вы не ищите ее? Неужели и в городе нет никаких других особей женского пола, что смогли бы быстро смотаться в академию и обратно?

- Я не имею полномочий решать, кто прав, а кто нет и кого подставили. Мое дело – собирать улики. А суд все решит.

- Когда он состоится? – в полголоса спросил Лютин.

- Завтра, откладывать нечего. Вместе с вами будут судить садовника. Будет решаться, кто виновен, а кого оболгали.

Зашибись, как все просто делается в Империи Риан!

Спасибо Урсула, подложила свинью. Хотя если смотреть на брата, то вполне понятно желание убежать в другой мир. И это я еще мать семейства не видела!

А если пораскинуть мозгами, то непонятно, чего она боялась. Казнить меня уж точно никто не собирался, если довериться словам Бастиана.

Всего-то придется найти пару влиятельных мужиков, которые смогут поручиться за меня. Правда, придется их на себе женить.

О дивный новый мир!

- Сегодня вам придется переночевать в участке. Думаю, рина Урсула, вы останетесь на ночь в комнате для допроса, это помещение самое удобное, а вашего брата отведем в камеру, - предложил Бастиан.

- Выбора все равно нет, - пожала я плечами, равнодушно наблюдая, как Лютина, зло сверкающего глазами, уводят.

Через десять минут Бастиан вернулся с подушкой, без раздумий вручая мне ее.

- Мне жаль, что все так случилось, но я в этой ситуации мало что решаю. Хочу заверить, что я на вашей стороне, Урсула.

- Что с моими студентами, они ушли? – спросила холодно, отобрав протянутую подушку, чтобы меланхолично обхватить ее руками и уставиться в стену стеклянными глазами.

Даже если слова дознавателя и были правдой, я не собиралась обольщаться. Все мои родные и доверенные остались в старой реальности.

- Часть из них, остальных, самых бойких, мои ребята напоили чаем и убедили, что если вы невиновны, то суд это докажет.

- Я очень сомневаюсь в вашем суде, Бастиан.

- Самое большее что вам грозит – замужество, - протянул мужчина, присаживаясь рядом со мной на то место, где до этого сидел Лютин, в полуметре от меня самой, - судьей по вашему делу будет женщина, так что сверх меры точно не получите.

- Первая женщина, помимо меня самой, которую я увижу в этом… - слетело с языка, который я тут же прикусила, мысленно чертыхаясь.

- В этом?

- В этом государстве, - исправилась, но дознаватель уже заинтересованно сверкал глазами, подавшись на несколько сантиметров вперед.

Наши колени разделяли всего пару сантиметров.

- Я покопался в архивах знатных семей столицы. Нашел портрет маленькой, семилетней Урсулы де Левьер – светловолосой, голубоглазой девочки.

Я ощутила, как капелька нервного пота стекает по лбу. Главное – не смотреть этому церберу в глаза – голову по шею откусит!

- Дети меняются, когда становятся взрослыми, - выпалила, нервно облизав губы, - Лютин меня признал, хоть мы и не виделись много лет. А вы же мне даже не брат.

- Он дурак, которого отослали из семейного гнезда по достижению двенадцати лет, парень и цвет своих ботинок не способен вспомнить, пока не посмотрит на них.

Повела носом и унюхала приятный запах, исходящий от тела дознавателя, склонившегося ко мне. Нет, Мила! Сейчас не время и не место восхищаться им!

Взмахнув головой, резко повернулась, вперившись в противного мужчину взглядом прищуренных глаз. А этот наглец смел улыбаться, рассматривая мое лицо!

- Ты не Урсула, - прошептал он одними губами и стал улыбаться еще шире.

От довольного кота совсем не отличишь.

- У тебя нет доказательств!

- Столица не так далеко, если я вызову на суд главу семьи де Левьер, мать Лютина и Урсулы, она точно скажет, что ты не ее дочь. Более того, ты ведь не просто не из этих краев? Иномиряночка?

Я прикусила губу, практически до крови, борясь с желанием что-нибудь разбить об дальнюю стену. Подушка не подходила. Под грудью все на своем пути разъедало раздражение, нарастающая ненависть к одному конкретному дознавателю и чертов страх!

- Что тебе нужно? – прошипела сквозь зубы.

Из-под хмурых бровей смотрела на веселящегося мужчину. Но стоит отдать должное, улыбка была искренней, не надменной, как обычно. Его по-настоящему радовало, что я попалась.

- Я хочу наследника, а для этого придется стать твоим мужем.

- Придется? Ты что думаешь, моя вагина священна и другая женщина не сможет родить наследника? – спросила, иронично выгнув бровь, - или женщины с тобой спят только путем шантажа?

Получилось! Смешинки с красивых глаз стерлись, а улыбка превратилась в натянутую. И даже с таким лицом, выражающим надменность и недовольство, он был супер-притягательным и сексуальным. В строгом костюме с воротником, оттеняющим оливковую кожу, с растрепанными волосами. В положении «нога на ногу», он опирался одним локтем на стол, развернувшись полностью ко мне. С особенной аурой - некоторые чувства рождались в душе только в его присутствии. Мужчина, который сделал себя сам и открыто признавался, что хочет разложить меня на столе. Я такое уважаю! Но немного не время и не место.

- Множество женщин изъявляли желание взять меня к себе в семью!

- Но ты выбираешь меня. Аферистку. И даже сам знаешь об это! Дам совет – выбор опрометчивый. Я сама по себе.

- Ты другая. То, что я искал.

Я закатила глаза и сокрушенно выдохнула.

- Можно меньше пафоса, а больше сути?

- Уже несколько столетий как рождаемость девочек сильно упала, женщины есть, но они слабые, часто меньше, чем хотят показаться, но собирают себе целые отряды из мужей и даже сами не ходят – их носят на носилках. За ними ухаживают, как за немощными. Женщины не работают, за небольшим исключением, не готовят, не убираются и не моются сами. Нарекли себя божествами, фигуру, лицо можно видеть только мужьям. И то лишь по большим праздникам. Я не видел женских ног двадцать лет!