Козырь рода Магади - Кольцов Игорь. Страница 8

Я чувствую резкую боль от множества мелких порезов и отголоски лютого холода, но куда больше удивление: почему так долго? Алтарь должен вспыхнуть, окатить кандидата силой и тут же явить результат.

Я стою в центре вихря уже которое мгновение, и ничего не происходит.

Пошевелиться я не могу. Источник пуст. Раны становятся все глубже, я чувствую стекающую по рукам кровь. Страшно. Больно.

Понятно, что испытание я не прошла. Я знала с самого начала, что не пройду.

Что если родовая магия решила меня таким образом за это наказать? За пренебрежение, за высокомерие, за попытку использовать ее в своих целях?

Я тут застряла насовсем? Вихрь лезвий меня на куски нашинкует?..

Накатывает паника.

Воздуха не хватает. Я не задерживала дыхание, перед глазами уже темнеет, калейдоскопом мелькают какие-то невнятные обрывки образов и воспоминаний.

Единственный, кто может мне помочь, это глава рода. Это последняя связная мысль.

Я открываю рот, чтобы закричать, и непроизвольно делаю вдох.

Вихрь потоком врывается в горло, и мир меркнет…

На первый взгляд, в этих воспоминаниях девочки нет ничего такого. Она испугалась, это неудивительно, но она боролась до последнего. И даже вдохнула только потому, что решила позвать на помощь.

И все же что-то здесь не то.

Так, попробуем технику замедленного воспроизведения. Может, подсказка в этом предсмертном калейдоскопе воспоминаний?

Закрыть глаза, выровнять дыхание, успокоить сердцебиение, расслабить все мышцы. Убрать из фокуса восприятия звуки, запахи, ощущения, мысли. Остаться в совершенной темноте и тишине.

Аккуратно, покадрово.

… Дыхания не хватает, перед глазами уже темно.

Лицо Санджая, стоящего около круга, его мерзкая ухмылка.

Его рука, делающая какой-то очень привычный жест.

Лицо дяди, сдерживающего скептическую улыбку, когда я впервые пришла к нему с просьбой допустить до испытания на алтаре.

Перекошенное презрением лицо тети, когда она узнала о моем будущем испытании.

Радость брата, распахивающего объятия.

Мстительный прищур двоюродной сестры, которая свое испытание год назад провалила.

И вновь лицо садиста, продолжение того знакомого жеста…

Я вынырнула из чужих воспоминаний, аккуратно вернула все составляющие мира на место и открыла глаза, вываливаясь в обычный поток восприятия.

Этот жест Санджая был похож на обращение к силе своего источника. Это не всегда делают, но когда плетение непривычное, так проще всего его начать.

Вот что напугало девочку до паники.

Она этого не осознала, но на инстинктивном уровне решила, что это он вмешался в ритуал, это на его силу так взъярился алтарь. Именно поэтому она попыталась позвать на помощь, именно поэтому глотнула лезвий и получила серьезные внутренние повреждения.

Вот только мне сомнительно, что вмешался именно он. Ей застилал глаза давно въевшийся в кровь страх, а я не вижу в этом смысла. Не для него.

Да, соглашусь, вмешательство было, и алтарь именно наказывал. Логика родовых артефактов наверняка не совсем привычная, но создавали алтари все-таки люди. Да, в очень глубокой древности, но – люди. А люди наказывают за вполне конкретные вещи.

Например, за то, что воспользовался чужой помощью.

Попытка сорвать ритуал должна была обратить ярость родовой силы против того, кто помешал. И такие случаи были в истории, их изучают все юные аристократы.

Попытка же обманом вступить в основу рода должна караться именно так – смертью кандидата.

Знал ли об этом тот, кто вмешался? Он хотел убить или помочь?

Полагаю, убить.

Просто потому, что вряд ли у девочки есть настолько безрассудные сторонники. Искренне хотеть помочь, категорически не верить при этом в девочку и быть готовым при этом принять на себя реакцию родового алтаря по аналогии с карой за срыв ритуала – таких среди родичей точно нет. Вмешательство – это смерть, это всем еще в детстве вдалбливают основательно. Никто не стал бы помогать ей, ставя на кон свою жизнь.

А стал бы кто-то убивать, рискуя своей жизнью? Тоже спорно.

Почему именно так? Убить можно проще.

Так стал бы действовать только тот, кто точно знал, что кара обрушится на девочку, а не на него самого. Тогда да – это идеальное убийство.

Для такого плана нужно иметь доступ, как минимум, к родовому архиву и конкретно к разделу родовой магии. Эти вещи не показывают посторонним. Я не уверена, что это доступно даже всем наследникам, а не отдельным избранным после разрешения главы рода.

В любом случае, это кто-то из основы рода, пользующийся доверием дяди.

Санджай никак не подходит на эту роль.

Девочка его боялась, он настойчиво преследовал ее, добавляя мрачности своему образу в ее глазах. Но она просто была еще маленькой для адекватной оценки.

Я же вижу в нем всего лишь мальчишку. Испорченного, развращенного, пытающегося утвердиться в самомнении за счет более слабых, но всего лишь мальчишку. Ему ведь едва исполнилось двадцать.

Да, бывало, в этом возрасте командовали армиями и возрождали из пепла древние роды. Но это не его случай.

Антар весь вечер после взрыва места себе не находил, переживая за сестру.

Не успела Шанкара прийти в себя, как на нее тут же совершили покушение. И это на территории родового особняка, где не было чужих. Еще и дядя фактически запер ее в лекарском крыле, полностью запретив к ней доступ и поставив у ее палаты охрану.

В итоге юноша не нашел ничего лучше, чем свиснуть в погребе бутыль выдержанного вина и заявиться в покои двоюродного брата.

Тхераш, наследник рода, с полувзгляда оценил его растрепанный вид и принес бокалы.

Несмотря на четыре года разницы в возрасте, эти двое давно тесно общались и вполне могли считаться друзьями. Двоякая ситуация, сложившаяся в роду после окончания клановой войны, ничуть им не мешала.

Если бы не та война, наследником рода сейчас был бы Антар. Это его мать была старшим ребенком главы рода на тот момент.

Однако и дед, и родители Антара погибли, а сам он был слишком мал тогда, чтобы принять бразды правления. Главой рода стал отец Тхераша, а сам Тхераш, соответственно, наследником.

Антар никогда ни словом, ни мыслью не оспаривал право дяди или двоюродного брата.

Тхераш поначалу опасался этого, а потом понял, что Антару это попросту не интересно. Возможно, будь он старше на момент клановой войны, успел бы проникнуться и ответственностью, и своей будущей ролью. А так Антару хватало забот о двух младших сестрах, чтобы желания взвалить на себя еще что-то не осталось.

Вино плескалось уже на дне бутыли, когда Антар почувствовал, что напряжение потихоньку отпускает. Умом он сразу понимал, что его эмоции никому не помогут, но более-менее взять себя в руки смог только сейчас.

– Кстати, – встрепенулся он. – Ты слышал, что мелкая выдала?

Наследник с интересом приподнял брови. Самая младшая сестра Антара уже в свои невеликие годы славилась тем, что давала очень прилипчивые прозвища.

– Мерали? – все же уточнил наследник. Так-то и Шанкара была младше Антара, ее он тоже с полным правом мог обозвать «мелкой».

– Ага. Она Шанкару Избранной назвала!

Наследник скривился.

– Ну что за семейка, а! – выплюнул Тхераш. – То тетя ее Проклятой нарекает, то эта мелочь Избранной…

– Это ты сейчас так Шанкаре сочувствуешь? – хмыкнул Антар.

– Извини, но нет, – неожиданно серьезно отозвался наследник. – Алтарь не убивает избранных.

– Да ты чего? – удивился Антар. – Понятно же, что это ерунда.

– Если бы, – вздохнул Тхераш. – Это мы с тобой понимаем. А среди слуг прозвище таки прилипло. В этом твоя мелкая и правда мастер.

– И пусть, – отмахнулся Антар. – Какая разница, что думают слуги?

– Есть разница. Это сейчас ерунда. А когда алтарь ее не примет, народ против нее ополчится. Не любят люди тех, кто не оправдал большие авансы. Даже когда человек этот аванс не просил. Но это если она вообще выживет, конечно.