Стажировка вне закона - Мамаева Надежда. Страница 2

У второго – ожог рук, лица, глаз. Возможность держать в руках оружие нейтрализована на четыре месяца. Стрелять – на год.

У третьего – временный паралич из-за аркана.

Возможные потери с моей стороны: ранение правого плеча при уклонении от пульсара, перелом правого предплечья при постановке блока.

Время, которое до этого будто растянулось пружиной, словно отмерло, вновь сжавшись, но… вместо выстрела из-за моей спины раздался голос, который рассек вязкий, пропитанный напряжением воздух ничуть не хуже пульсара.

– Кажется, этот вечер перестает быть таким скучным…

Но меня не столь поразили слова, как ощущения… Я никогда не лежала в закопанном гробу. Но было такое чувство, что сверху на меня давит могильная плита. И земля. Много земли. Так, что нет сил даже пошевелиться. Потому что по твоим жилам течет не кровь, а неразбавленный, концентрированный страх.

Но я стояла под этим гнетом чужих, явно наведенных эмоций с прямой спиной, упорно не опуская головы. Хотя грабители уже упали на колени и едва не подвывали от первобытного ужаса.

Медленно, очень медленно повернулась, чтобы увидеть в арке подворотни мужчину.

Высокий, поджарый и в то же время излучавший шлейф силы. В светлых волосах, которые были длиной чуть ниже плеч, отразились последние лучи закатного солнца. Деловой костюм, скроенный по фигуре настолько хорошо, что одним лишь этим выдавал свою немалую стоимость, зонт-трость, который явно был еще и артефактом… А главное – то, как привычно этот тип чувствовал себя в этой одежде, как непринужденно держал трость, говорило без слов: передо мной аристократ.

«Вампиров мне только не хватало для полного и беспросветного счастья», – успело промелькнуть в голове, прежде чем я заметила острое ухо, когда незнакомец чуть повернул голову. И я зашипела сквозь стиснутые зубы. Вот почему мне так везет?! А? Захотелось официально обратиться к своим проблемам со словами: «Дорогие мои! Дайте мне, пожалуйста, небольшой перерыв! Я и так уже давно ваша постоянная клиентка». Но нет. Неприятности, видимо, решили, что у них сегодня день распродаж, и они мне отвесили бонусом еще и фэйри!

Ну почему на это скромное ограбление заглянуть не милому пушистому законнику-оборотню. Хорошо, я уже и на надменного вампира согласна. Да даже на дракона – от него хотя бы понятно, чего ждать… Но дивного-то за что? Что в подворотне, мать его, забыл этот высший? Тот, кого на дух своего ядреного пламени не переносили схинцы, потому что в магическом поединке фэйри считались самыми опасными противниками.

А еще обитатели Холмов вызывали такое почтение, что уважать их хотелось на максимально далеком расстоянии. Потому как фэйри были напрочь отморожен… кхм, возвышенными существами. Куда нам, простым смертным, до их величия…

Благо в Ринкор делегации из Холмов приезжали редко и дозированно. А обитали дивные в своей Тиббенойской долине, чужаков в которую не пускали.

– Что здесь происходит? – меж тем задал вопрос этот сиятельный.

Фэйри и правда сиял: ореол из закатных лучей соткал вокруг мужского тела подобие золотого плаща. Некстати подумалось: вот ведь… даже стоя в обшарпанной подворотне, некоторые дивные умеют выглядеть величественно. И тем доставать тех, кто этой суперспособности лишен. Ну точно заноза в пятке.

– Ограбление, – для непонятливых пояснила я.

Удивительно, но слова дались мне легко. И даже дыхание не подвело – голос прозвучал вполне буднично. Словно я совершаю ежедневный моцион.

– И кто кого грабит? – уточнил этот… господин Заноза.

– На данный момент – они меня, – ответила уже не так уверенно. А все потому, что я продолжала стоять, а трое бандитов – уже валялись на земле. В отключке.

– Я так и подумал, поэтому решил помочь, – делая несколько шагов навстречу, произнес фэйри.

Он наконец вышел из пятна контурного света, бившего ему в спину, и я смогла рассмотреть дивного. Исключительно правильные черты лица: прямой нос, четко очерченные губы, на которых сейчас лишь угадывалась скупая улыбка, синие, с отливом холодной стали, глаза, острые высокие скулы – этот фэйри был красив какой-то дьявольской красотой. Она была совершенной, как клинок древнего мастера, и отточенной настолько, что о нее легко можно было и порезаться.

– Спасибо, я разобралась бы и сама, – ответила сухо.

– Я знал, что вы будете благодарны, – иронично усмехнулся господин Заноза.

А я… Я была уставшей, взволнованной. Опять же флер этот, который давил на психику. В общем, в другой момент я бы обязательно сдержалась и была бы вежливой и милой. Впрочем, вот сегодня я тоже была вежливой и милой, но стервой. Поэтому не удержалась от сарказма:

– У вас, фэйри, случайно, нет монополии на самоуверенность?

– Это все злые языки. Никто не отберет у вас, людей, контрольный пакет акций, – в тон мне отозвался дивный и смерил меня выразительным взглядом.

А потом в мою сторону словно подул бриз. Незримый для внешнего мира, не всколыхнувший ни одного только-только распустившегося листочка. И тем не менее шквалистый, сметающий напором. Это был шлейф из эмоций. Знаменитый флер фэйри, который дети Долины Холмов должны были сдерживать рядом с людьми.

Гнет из страха и боли, что довлел надо мной до этого, смело новой волной. Обожание, восхищение, готовность выполнить любой приказ – я ухнула в прорубь навязанных чувств. Оглушенная, ушла в них с головой.

Каких усилий мне стоило не шагнуть навстречу дивному – знало только мирозданье. Я прикусила щеку. Солоноватый вкус крови во рту отрезвил, а затем я выставила ментальный щит. Какой смогла. Не самый мощный и идеальный, но все же.

И едва я это сделала, на миг на лице дивного промелькнула тень улыбки. Словно он был чем-то доволен, хотя, казалось бы, ему оказали сопротивление… Но фтырх этих фэйри разберет.

А потом флер и вовсе исчез, как и его давление на щит. Для меня – так точно. За грабителей говорить не берусь: они по-прежнему лежали на земле и скулили.

А затем сидх достал переговорник и вызвал законников. Это заняло даже меньше минуты. И когда дивный нажал на отбой, то я поняла, что мне стоит убраться отсюда как можно скорее. И пусть я была ни в чем не виновата, но… фамилия! У рода Бризроу с двуликими офицерами были весьма сложные отношения. И пусть причиной оных была не я, а мама, но репутация – дело такое. Передается как фамильное обручальное кольцо – через поколения.

Поэтому я одернула пиджак, поправила сумочку на плече и с независимым видом хотела дать дер… удалиться. Но увы!..

– Вы уходите? И я даже не узнаю имени девушки, которую вызволил из беды?

Я про себя лишь хмыкнула: чтобы Ринли Близроу и оказалась в беде? Этот господин Заноза меня явно с кем-то спутал. Вот бедовой – это да запросто.

– А это так важно?

– Думаю, для офицеров – да, – серьезно ответил дивный, сделав несколько шагов вперед, так что мы оказались близко, слишком близко для двух случайных почти незнакомцев, и вкрадчиво добавил: – И для меня.

Господин Заноза оказался выше меня на полголовы. И когда он говорил, его дыхание касалось моего. «А оно теплое», – заметила я отстраненно. Хотя до этого отчего-то представлялось, что фэйри, внешний вид которого был живым воплощением слова «лед», должен обжигать холодом. Холодом эмоций, прикосновений – так точно… Но нет. И мужская рука, сильная, уверенная, горячая, скользнувшая мне на талию, была еще одним тому подтверждением.

Я выдохнула. Только этого мне сейчас не хватало.

Сердце, пропустив удар, пустилось в галоп. Казалось, что сейчас для моего пульса даже бесконечность – это не предел. Кровь понеслась по жилам бешеным потоком. Но я скрутила волнение в тугой жгут, накрыла непроницаемым панцирем. Пусть внутри меня клокочут готовые взорваться вулканы, внешне я должна быть невозмутима, как ледяные вершины горной гряды. Потому что в спокойствии моя сила.

И я уперла руки в сильное твердое тело. И почувствовала, как под пальцами бьется сердце. На миг показалось, что, когда я дотронулась до груди дивного, удары были сильнее и чаще… но наверняка показалось.