Крепостной (СИ) - Злотников Роман Валерьевич. Страница 22
— Ну как же? — присоединился к брату Николай. — Ты ж обещал.
— Что обещал?
— Ну ежели мы неделю не получим ни одного «плохо» и «посредственно», а только лишь «похвально» и «весьма похвально» ты нам новую историю расскажешь!
Хм-м-м… ну да, такое было. Данилке ведь первое время приходилось нагонять маленьких Великих князей, а отставание у него по многим предметам было очень значительным. Особенно по языкам. Вот он как-то, устав от их регулярных проказ на уроках, которые сбивали его с мысли и сильно сердили учителя, отчего тот начинал срываться на Данилке, что совсем не добавляло эффективности обучению, и пообещал им, что если они будут вести себя на уроках хорошо и целую неделю будут получать только хорошие и отличные оценки (да-да — те самые «похвально» и «весьма похвально»), он расскажет им такую историю, что они ещё не слыхивали! После всех тех рассказов про индейцев это было очень впечатляющее заявление… И вот это произошло. Ну и что теперь делать? Нет, так-то у него в запасе было много чего — и исторические книги, и сказки всякие, от русских народных, до братьев Гримм и Андерсона с Бажовым и Ершовым. Того же «Конька-горбунка» он знал наизусть, потому что в семье у него была одна непременная обязанность — каждый вечер перед сном он читал детям сказки. Каждый день. Ну, когда не был на службе или в командировке… Из года в год. Почти двадцать лет. Детей-то у него было трое — так что, когда первая уже вырастала из возраста сказок, второй как раз они стали очень интересны. Тоже самое случилось и с третьим… Но вот что может переплюнуть рассказы про индейцев? Данилка посидел некоторое время, вспоминая и прикидывая, а затем решился.
— Хорошо. Ложитесь и слушайте.
Мальчишки забрались под одеяло и замерли, уставившись на него блестящими от возбуждения глазами. Данилка присел у стены, опёрся на неё спиной и, прикрыв глаза, начал:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Часть II
Грозовые годы
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава 1
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Да-дах! — и дюжий семёновец шмякнулся на задницу, а немного потёртый егерский штуцер образца 1798 года, вырвался из его рук и отлетел в сторону. Николай, выглядывавший из небольшого окопчика, отрытого шагах в десяти от позиции, с которой гвардеец стрелял, досадливо сморщился и ударил кулаком по земляному брустверу.
— Вот дьявол! Опять!
Ну а Даниил тяжело вздохнул. Похоже, его первая настоящая попытка хоть что-то изменить в этом времени окончилась полным провалом… Ну не дворовые же песни со стихами Пушкина и сказками Андерсена таковыми считать?
С того момента как бывший майор в отставке очнулся в теле несчастного маленького трубочиста прошло более пяти лет. За это время бывший тщедушный мальчонка вытянулся и весьма окреп. Ну да ему в этом году исполнилось уже двенадцать лет. Судя по рассказам дворни, он родился в начале весны 1796 года, то есть Николай был старше его меньше чем на месяц. Причём, его отцом явно был кто-то из придворных. Об этом говорило имя. Среди крепостных оно встречалось весьма нечасто… Издали можно даже предположить, что как бы не сам Павел. Уж больно оба мальчишки были похожи по фигуре, но вблизи становилось ясно, что парни совсем не родственники. Черты лица были разными. Впрочем, судя по всему, виноват в этом был бывший майор. Потому как чем дальше, тем он больше замечал в своей внешности знакомые черты. Вероятно, сознание всё-таки как-то оказывает влияние на физическое тело. Так что на кого стал бы похож маленький трубочист, когда подрос — теперь точно ответить было нельзя.
Сегодня они с братьями проводили очередное испытание новой пули для нарезного оружия. И оно снова оказалось неудачным.
Всё началось в конце лета прошлого года, когда в Россию пришли известия о заключении «позорного» Тильзитского мира. Такое окончание Войны четвёртой коалиции, к которой Российская империя присоединилась вследствие крайнего недовольства результатами войны предыдущей, третьей коалиции, в которую её втянул главный русский торговый партнёр — Великобритания, не понравилось никому… Эта держава пока ещё не являлась той самой «империей, над которой никогда не заходит солнце», но все те подлые методы и приёмы, которые и позволили острову с не слишком большим населением (в настоящий момент на Острове жило не более десяти миллионов человек), установить свою власть над столь огромными территориями, население которых исчислялось сотнями миллионов, уже использовались по полной. Так что подкуп, шантаж, разделение и стравливание, а также подкуп малой части народа и использование их для порабощения и управления всеми остальными — с точки зрения английской элиты являлись вполне себе легитимными методами «управления». И не только в английских колониях, но и по всему миру. Только с Североамериканскими штатами у них вышла промашка… впрочем, большинство населения там составляли те же самые англичане, так что распознать привычные методы для них было не так уж и сложно. А затем и самим взять их на вооружение. Хотя свою «революцию» они делали как раз под лозунгами «никогда больше»…
Так что, несмотря на то, что по Тильзитскому миру Российская империя, в отличие от своих союзников, практически ничего не потеряла, отношение к нему в Петербурге и России в целом было крайне негативным. Русское общество чувствовало себя крайне уязвлённым теми условиями, которые навязали стране. И это несмотря на то, что Наполеон взял на себя обязательства не оказывать помощи османам, с которыми империя вела очередную кровопролитную войну, а также передал России Белостокскую область и «благословил» на захват Финляндии, которая на данный момент принадлежала шведам и с территории которой они уже не раз пытались «взять реванш» за все поражения, понесённые ими со времён Ивана III. А то и Александра Невского! Помните же, откуда он получил это почётное прозвище — разгромил шведов на реке Неве. Неподалёку от Колпино. У устья Ижоры. Там даже музей есть — небольшой двухэтажный особнячок. Анисим с Тимкой туда как-то ездили. Ну, когда ему параграф про Невскую битву по истории задали учить… И случилась эта битва за пару лет до знаменитого Ледового побоища.
Так вот, Тильзитский мир в обществе не приняли и именовали его не иначе как поганым. Ну да «наше всё» — Пушкин, которого Даниил «ограбил» на «Руслана и Людмилу», в своём стихотворении «Наполеон», написанном на смерть великого корсиканца, писал: «Тильзит!.. (при звуке сём обидном уже не побледнеет росс)». То есть, считай, пятнадцать лет об этом позоре помнили, и даже взятие Парижа в 1814 году окончательно не изгладило его из памяти… Ныне великий поэт пребывал в лоне семьи и о своей будущей огромной славе даже и не ведал. Потому что никакого Царскосельского лицея, в котором раскрылся и огранился его талант, ещё и в проекте не было. Поэтому о своём «ограблении» он даже не подозревал. Но вот сочинительством стихов уже, возможно, баловался… Так вот, поскольку и Николай с Михаилом так же приняли этот позор близко к сердцу (а вот француз, который учитель — наоборот, несмотря на то, что он, вроде как, был беженцем от французской революции), Даниил решил рискнуть и, так сказать, немного «попрогрессорствовать». Ну как это было описано у знаменитых советских фантастов братьев Стругацких. Бывший майор фантастику не очень любил, но две книги братьев прочитал — «Понедельник начинается в субботу» и «Трудно быть богом». Вот во второй как раз и были в наличии эти самые «прогрессоры» — люди, которые тянули жителей чужой планеты напрямую из феодализма в социализм, поддерживая местных изобретателей и внедряя разные социальные и политические новации. Впрочем, не слишком успешно… Если честно, сам он ничем подобным особенно заниматься и не думал — только в рамках своего будущего дела, но уж больно остро мальчишки реагировали… вот он и предложил очень маленькую новацию, которая называлась «пуля Минье».