Клинок архангела (ЛП) - Сингх Налини. Страница 6

Его совесть даже не зашевелилась от идеи такой садистской пытки.

«— Дмитрий, ты не должен так упрямиться. — Изящной ручкой она скользнула по его обнажённому телу и обхватила не возбуждённый член. В её глазах цвета яркой, дразнящей бронзы, сверкала ярость. Переместив хватку на яйца, она сжимала их до тех пор, пока Дмитрий почти не потерял сознание, вырываясь всеми силами из цепей, которые растянули его тело в центре холодного, тёмного помещения под замком. В этом положении он был открыт и для неё и для тех, кому она отдавала приказы.

Когда зрение Дмитрия начало затуманиваться, она поцеловала его, впиваясь ногтями в щеки, и расправила белоснежные с малиновыми крапинками у основания крылья.

— Ты будешь любить меня. — Через секунду она нанесла первый удар, но продолжала его целовать. К тому времени, как она прекратила наказание, его спина превратилась в фарш, а в воздухе витал густой запах крови. Она прижалась шелковистыми губами к его уху. — А теперь ты меня любишь, Дмитрий?»

Гудок. Повернувшись, он затолкал воспоминания, которые не всплывали в течение многих столетий, и ответил на звонок по внутренней линии.

— Да.

— Сэр, вы просили сообщить, если поведение Холли Чанг изменится.

Через сорок минут Дмитрий стоял у небольшого пригородного дома в Нью-Джерси, где Холли Чанг жила со своим парнем Дэвидом. Они были изолированы от соседей большим двором и высокими заборами. Такой дом Холли не могла бы себе позволить, не вмешайся Башня и не прикажи переехать… из жилого дома, где она была в опасной близости от многих смертных.

Человеческой женщине только исполнилось двадцать три, когда её похитил безумный Архангел. На её глазах убили друзей, вырвали конечности, которые потом собрали в жуткую головоломку. К моменту, когда Елена её нашла, обнажённая Холли была с ног до головы покрыта ржавой кровью. Холли пережила этот ужас, но стала совсем другой. Не говоря уже о том, что возник вопрос относительно её душевного здоровья. Урам либо дал ей свою кровь, либо намеренно вводил какой-то токсин, который подпитывал убийственную ярость. Наверняка неизвестно, потому что воспоминания Холли о тех событиях были затуманены ослепляющим страхом, который лишил её дара речи на несколько дней. Но точно известно, что эта молодая женщина… менялась.

— Оставайся у ворот, — сказал он вампиру, который позвонил ему, прежде чем выйти из тени и направиться к дому, освещённому только мерцающим светом телевизора в гостиной.

Холли, миниатюрная и внешне хрупкая, открыла дверь прежде, чем Дмитрий успел подойти. На белой рубашке с длинными рукавами была видна кровь, капающая изо рта. Подняв руку, она провела тыльной стороной ладони по губам, размазывая кровь.

— Ты пришёл прибрать за мной, Дмитрий? — В сердитых раскосых глазах он увидел суровое понимание того, что он станет её погибелью, если она проиграет битву против того, что сделал Урам. — Соседский ребёнок, очень сладкий.

— Неосторожно с твоей стороны охотиться так близко от дома. — Схватив Холли за левое запястье, он рванул вверх рукав рубашки, прежде чем она успела остановить его. На предплечье была тугая повязка. — Я вампир, Холли, — пробормотал он, протягивая руку, чтобы стереть пальцем размазанную каплю крови в уголке рта. — И точно знаю, когда на тебе собственная кровь. — Холли зашипела, отдёргивая руку, и вернулась в дом. Войдя внутрь, он закрыл за собой дверь.

Дмитрий был здесь уже много раз и знал расположение комнат, но вместо того, чтобы пойти за Холли на кухню, где она смывала кровь, он выключил телевизор и убедился, что они одни в доме. Когда он, наконец, вошёл в кухню, освещённую яркой лампой, увидел, как Холли вытирает лицо кухонным полотенцем, хотя не сняла окровавленную рубашку.

— Смерть от руки Дмитрия, — сказал он, прислоняясь к дверному косяку с притворной ленью, которая ни на минуту бы не провела тех, кто его знал. — К этому ты стремишься? — Глаза, которые когда-то были светло-карими, но теперь были окружены ярким зелёным цветом, затемняясь к зрачку, заблестели. Глаза того же оттенка, что и глаза Урама… но не такие тёмные, как у охотницы, которая сегодня напала на него. В глазах Хонор читалась тайна запретных глубин, преследующих кошмаров, нашептываемых глубокой ночью. Холли же, напротив, испытывала лишь рвущийся наружу гнев и всепоглощающую ненависть к самой себе.

— Разве не твоя работа казнить меня, если я окажусь чудовищем? — спросила она.

— Мы все чудовища, Холли. — Скрестив руки на груди, он наблюдал, как она начала расхаживать по маленькой кухне. — Всё зависит от того, как далеко ты зайдёшь. — Она продолжала ходить взад-вперёд, взад-вперёд, нервно проводя руками по волосам. Потом всё заново.

— Меня бросил Дэвид, — наконец, выпалила она — Не смог смириться с тем, что пять ночей подряд я не спала, и пялилась на него пылающим взглядом. — Она засмеялась, но не смогла скрыть ужасную боль, которая, как он знал, разбила ей сердце. — Я смотрела не ему в лицо.

— Ты уже кормилась? — Холли нужно было не так много крови, и Дмитрий заботился о том, чтобы она её получила. В ответ она пнула холодильник, оставляя вмятину на белой полированной поверхности.

— Мёртвая кровь! Кому она нужна? Как только смогу убежать от чёртовых охранников, найду сочную, мягкую шею.

Войдя в кухню, Дмитрий обошёл Холли, взял её за руки, но она продолжила вышагивать. Затем он поднёс своё запястье к её губам.

— Ешь. — Его кровь была мощной и способной удовлетворить любую потребность. Как он и ожидал, она отстранилась и села в углу кухни, обхватив руками колени и опустив голову. После чего принялась раскачиваться взад-вперёд. Потому что, несмотря на все угрозы, Холли не хотела прикасаться к донору-человеку, не хотела верить, что изменилась на фундаментальном уровне.

Она хотела быть такой, как до Урама… Девушкой, которая только что получила желанную должность в модном доме. Той, которая любила ткани и дизайн, и которая смеялась с подругами во время похода в кино на поздние сеансы. Но ни одна из подруг не выжила. Повернувшись к холодильнику, Дмитрий достал один из пакетов с кровью, которые доставлял регулярно, и наполнил стакан, прежде чем присесть рядом с Холли. Он откинул с её лица блестящие чёрные волосы, в которых в настоящее время появились пряди цвета сахарной ваты, и сказал:

— Пей. — И больше ничего — Холли знала, что он не уйдёт, пока стакан не опустеет. В её странных глазах появилась ненависть.

— Я хочу убить тебя. Каждый раз, когда ты входишь в эту дверь, я хочу взять мачете и отрубить тебе голову.

Она проглотила кровь, и с такой силой поставила стакан на пол, что тот треснул с боку. Дмитрий вытер салфеткой ей рот и выбросил ткань в мусорное ведро, прежде чем встать и прислониться к шкафчику.

— Сегодня одна женщина порезала мне щеку, — признался он ей. — Не мачете, а небольшим ножом. — Холли скользнула взглядом по его целой коже.

— Ерунда.

— Я почти уверен, что она целилась в ярёмную вену, но я быстр. — Хонор двигалась с грацией, которую Дмитрий от неё не ожидал. Эту женщину обучали боевому искусству, и научили так, что она не беспомощная жертва. И всё же, из неё однажды сделали жертву.

— Жаль, что она промахнулась, — пробормотала Холли, прежде чем задать вопрос, который висел в воздухе с той самой секунды, как Дмитрий вошёл в дом. — Почему ты не даёшь мне умереть, Дмитрий? — В её словах слышалась мольба.

Он не знал, почему не убил её в момент проявления признаков губительных изменений, поэтому не ответил. Присев на корточки, Дмитрий надавил пальцами под подбородок Холли, приподнимая её голову.

— Если дело дойдёт до казни, Холли, — пробормотал он, — ты меня и не заметишь. — Он уничтожит её молниеносно, не позволив пережить последнюю ночь в страхе.

«— Она умерла от страха, Дмитрий. А если бы ты дал мне то, что прошу, она была бы жива. — Она вздохнула, скользя изящными пальцами по его скуле, пока он безвольно висел в железных наручах, которые истёрли его запястья. — Желаешь того же и Мише?»