Ревизор: возвращение в СССР 14 (СИ) - Винтеркей Серж. Страница 37

– А сейчас он где? Дома? – обеспокоенно спросил я.

– Не, ещё не приезжал.

Вот так так… Эх, блин!

Проводил Родьку до подъезда и пошёл к себе. Поднимаясь на третий этаж, услышал мужские голоса где-то наверху в подъезде. Нетрезвый разговор… А голоса показались знакомыми.

Быстро закинул домой Тузика и пошёл вверх по лестнице. Так и есть. Прямо на ступеньках сидели Николай с Григорием и курили, как два паровоза. Ну так и есть, как и думал, когда знакомил – что корефанами станут…

– Гриш, – медленно поднимался я по ступенькам. – Что?

– Всё. – развёл он руками и состроил пьяную рожу, которая должна была обозначать пшик. – Дома остаюсь…

– Почему? – присел я на корточки перед мужиками и поздоровался с ними за руку. – С какой формулировкой?

– Моральный облик, недостойный советского офицера. – почти без запинок ответил он.

– Твою дивизию!.. – вырвалось у меня, поднялся и сам не заметил, что начал ходить туда-сюда перед лифтом.

– Не мельтеши перед глазами. – велел мне Николай. – Голова от тебя кружится.

– Мне так думается легче. – отмахнулся я. – Да и не от меня у вас головы кружатся. Закусывать просто надо. Пошли в квартиру. Будем решать, что делать дальше.

Помог им встать и проводил в хату. Игоря не было. Видимо, домой уехал. Мужики уселись вокруг по-мужски простого, но далеко не пустого стола.

– И что теперь? Куда тебя? – спросил озабоченно я.

– Решают… – развёл руками подполковник.

– Сочувствую, друг!

– А-ай. – махнул рукой подполковник. – Может, оно и к лучшему, больше шансов до отставки дожить.

– Тоже верно… – удивленно взглянул я на него. Он что же, специально не стал суетиться? – Но с переводом не бросай все на самотек. – попытался я привлечь его внимание, тряся за плечо. – Гриш! Твой командир дружит с командиром части в Лосином острове. Поговори. Пусть тебя переведут туда. – пытался я достучаться до нетрезвого сознания друга. Пока я свой спич толкал, мужики налили себе ещё выпить и мне плеснули. Не дожидаясь меня, выпили. А я продолжал: – Тебе немного дослужить осталось до сорока пяти. Пенсию заработаешь, а там уже подумаешь, что делать, служить дальше или не служить.

Григорий молча, морщась от выпитой водки, показал мне большой палец вверх. Я так и не понял, о чём это он, водка такая вкусная, или мысль мою одобрил.

Но понял одно точно – бесполезно сейчас с ним разговаривать. Завтра надо будет ещё раз к этому вопросу вернуться. Выпил одним глотком пятьдесят капель, что они мне плеснули. Мне ещё доклад готовить по «Бессмертному полку». Сразу, пока мысли бурлят по этому поводу, надо и поработать.

– Давай, Гриш, не раскисай. Увидимся. – поднялся я из-за стола. – И дома появись. А то твои думают, что ты всё ещё на службе.

Попрощался и ушёл к себе

***

Москва. Дом Ивлевых, однокомнатная квартира на шестом этаже.

Услышав в подъезде мужские голоса, Лина сначала не обратила на них внимания. Но в какой-то момент ей показалось, что она узнаёт один из них. Не поверив собственным ушам и ругая себя за навязчивые мысли о бывшем, Лина тихонько приоткрыла дверь и начала прислушиваться.

Но, оказывается, она не ошиблась. Один из собеседников был сосед с седьмого этажа, капитан, от которого жена сбежала. А второй Гриша! Она узнала бы его голос, сколько бы он ни выпил. Лина внимательно прислушивалась через приоткрытую дверь и чуть не пропустила момент, когда мимо по лестнице пробежал наверх Пашка с третьего этажа. Она едва успела дверь прикрыть. Потом опять приоткрыла и начала прислушиваться.

Пашка очень кстати спросил, чем вызвана эта пьянка. Она услышала с ужасом, что Григорию закрыли выезд за границу. У Лины всё поплыло перед глазами.

- Что теперь со мной будет?! – закрывая дверь, прошептала она.

***

Сел за доклад, накидал тезисы. Выделил три основных момента и расписал их на пункты. А дальше крепко задумался. Очевидные понятия никак не хотели принимать форму слов. Этот мужик из идеологической комиссии просил оформить мою речь в виде доклада, чтобы они потом могли распространить его. На местах Сатчан получит его первым, усмехнулся я.

Написал, в первую очередь, о сохранении памяти. Это сейчас ветераны живы и активны, а пройдёт несколько десятилетий и спросить о войне из первых уст будет уже не у кого.

Потом писал о преемственности поколений, о воспитании патриотизма и об осознания будущими поколениями своего героического наследия и долге перед отцами и дедами, отстоявшими для них свободу и право на жизнь.

Это больная для меня тема. Вспомнил, как в будущем на Западе всякие грантожоры старательно будут переписывать историю. Договорятся до того, что японцы оправдают американцев за Хиросиму и Нагасаки, будут говорить: что так было надо...

Поэтому написал, что данную инициативу необходимо всеми силами распространять во всех странах Варшавского договора и, желательно, в странах Западной Европы. Чтоб эти тоже не забывали…

Ну, время у меня ещё есть, если мысли какие ещё будут появляться, допишу, возьму с собой в университет завтра.

С утра Григорий опять не вышел на прогулку. Интересно, как он? Наводящие вопросы Родьке ситуацию не прояснили. Узнал только, что «папа дома, спит, как убитый». Ну, учитывая, в каком он вчера был состоянии, не мудрено… Ладно, загляну к нему вечером.

***

ВНИИ синтетических и натуральных душистых веществ.

Лина не находила себе места и с самого утра позвонила матери на работу.

– Мам. – простонала она в трубку. – Гришу отстранили от загранкомандировок. Что теперь будет? Мне придётся работу менять, мам…

– Не спеши увольняться! Раньше времени... – расстроенно проговорила Инга Леонтьевна. – Попробую ещё раз со старым поговорить. Не реви, слышишь! Я сегодня же в Москву поеду.

***

На парах дописывал свой доклад, вот не зря говорят, утро вечера мудренее. Целый тезис добавил. Боюсь, что десяти минут мне будет мало. Но не разбежишься, придется резать под это требование…

Ну а затем – в КГБ. Там меня уже ждал прямо на входе Румянцев. Одобрительно кивнул мне, когда я вошёл точно в 14.40. Сунул в руки распечатанный доклад и повел в зал.

Зал был на пару сотен мест, и он был полон. Людьми в белых марлевых повязках, капитан не шутил. И я этому был очень рад – не нужно мне знать, кто тут кем является…

– Не будет смущать, что все в таком виде? – заботливо спросил капитан.

Это мне смущаться? Я выжил в эпоху ковида. Два гребанных года в масках! Среди таких же других бедолаг. Мне это зрелище более чем привычно. Такой фигней меня из колеи не выбить.

– Вот если бы они без масок сидели – вот тогда бы я точно волновался… – улыбнулся я. – А так, меньше знаешь – крепче спишь!

Капитан только хмыкнул от такого ответа. И пригласил меня присесть пока на первом ряду и освежить в памяти тезисы собственного доклада. Разобравшись с этим, я ему кивнул. Он попросил меня подождать еще пять минут. Подождал. Наконец, время пришло, и я по его сигналу пошел к трибуне. Шепотки в зале стихли, и я начал доклад.

– Товарищи! Среди угроз со стороны Запада я выделил внутренние и внешние. Позвольте начать с внешних…

От текста доклада я не отходил. Не та организация, где это стоит делать. Честно отбарабанил все, как было написано. Конечно, уже и новые мысли за прошедшее с момента подготовки доклада время появились, но ничего не поделаешь…

Закончив, поблагодарил за внимание. После чего сказал:

– А теперь, товарищи, буду рад ответить на ваши вопросы!

– Вы говорили, что есть угроза от продажи наших сырьевых ресурсов Западу. Но мы же не будем их отдавать за гроши, а только за свободно конвертируемую валюту. Неужели она нам не нужна? – тут же задал вопрос мужик с первого ряда. Лет так под сорок, судя по седым вискам.

– Не совсем это я имел в виду. Я говорил о том, что это опасная зависимость. В первые годы советской власти, продавая сырьевые товары в западные страны, на полученную валюту покупали новейшие станки и оборудование для модернизации экономики. Такой вариант меня устраивает. Но я говорил о рисках того, что сейчас мы можем решить, что существенную часть валюты можно пустить на ширпотреб и покупку продовольствия. Покупать зерно, джинсы, туалетную бумагу и все то, что сами вполне способны произвести, чтобы удовлетворить спрос со стороны нашего населения. СССР полон нефти и других полезных ресурсов. По моей оценке, в ближайшие годы эти ресурсы подорожают в несколько раз. Валюта хлынет к нам рекой, и это может нас расслабить. Мы можем начать тратить ее бесхозяйственно. Но чем больше мы будем закупать на эту валюту продовольствия и ширпотреба, тем в большую зависимость попадем от Запада. Он может продать его нам, а может и перестать продавать, если захочет создать нам проблемы. И кроме того… А вдруг цены на ресурсы снова упадут, а мы уже привыкнем обеспечивать серьезные потребности населения этими импортными товарами? Валюты станет мало, товары уже не купить в прежнем объёме, сами понимаете, что это плохо отразится на советской экономике и вызовет разочарование со стороны населения. Вот чего нам нужно избежать. Следующий вопрос!