А еще я танцую - Мурлева Жан-Клод. Страница 2

Понимаю, что портрет получается малопривлекательный, особенно по сравнению с женщиной, узнавшей себя в «Тишине» (я ничего не путаю?). Кстати, раз уж она так вас растрогала, почему прервалась ваша переписка? Неужели между вами возникло «недоразумение»?

Наверное, зря я отправила вам тот пакет. Не хотелось бы загромождать полки вашего книжного шкафа.

Мой адрес:

72727, Ле-Клуатр, тупик Марка Блока, 1.

(Если можно, вышлите пакет поскорее, я собираюсь переезжать. Стоимость пересылки я вам компенсирую.)

P. S. Судя по всему, у вас возникли некоторые трудности с написанием очередного романа, но знайте, что я все равно жду его с нетерпением. И не я одна!

27 февраля 2013

Дорогая Аделина!

Ну разумеется, это был роман «Тишина».

Не уверен, что поступаю правильно, но все же скажу: после вашего второго послания я проснулся в три часа ночи. Вам знакомо такое состояние? Вы внезапно пробуждаетесь в полной темноте, придавленный жестокой очевидностью: сын меня ненавидит; отец умирает; я старик… – ну и так далее в том же духе. Как бы там ни было, уснуть вам больше не удается. В ту ночь никакие трагичные мысли меня не посещали – просто подумалось о вас, и мелькнуло ощущение, которое я коротко выразил бы следующим образом: что-то тут не так. Как будто кость в горле застряла.

Понятия не имею, что находится в вашем пакете, но должен признаться, что смотрю на него чутьчуть иначе. Вы позволите мне подержать его у себя еще немного?

Наша переписка с той читательницей прервалась после того, как она вместе с мужем переехала в Ирландию. «Если когда-нибудь будете в Дублине, – написала она мне, – приезжайте в гости». Разумеется, никуда я не поехал. Честно говоря, к тому времени ее проза мне уже немного наскучила. Слишком уж она была реалистична. Я охотно простил бы ей некоторую толику выдумки. Самто я никогда не лишаю себя возможности слегка приврать!

Завидую тому, что вы поете. Какой у вас репертуар? Лично я отношусь к тем людям, про которых говорят, что они живут рассудком. Пою я фальшиво, танцую как медведь.

Спасибо за ваш безжалостный автопортрет. Он растрогал меня своей человечностью. Правдив он или нет – в конце концов, это не важно. Здесь как в романе – главное, чтобы было интересно читать. Вы согласны?

P. S. Тупик, да еще и в городе, название которого буквально означает «монастырь»! Немедленно переезжайте!

27 февраля 2013

Дорогой Пьер-Мари!

Похоже, у вас легко меняется настроение – про таких говорят: переменчив как ветер. Кстати, я сегодня проснулась с жутким насморком, и это совсем не случайно. Не собираюсь возлагать ответственность за это на вас: в дыре, куда я себя добровольно загнала (от вас не ускользнул мрачный символизм моего почтового адреса; жалко, что девять лет назад, когда я сюда переезжала, мне не хватило вашей проницательности), жуткая сырость. Вы когда-нибудь бывали в департаменте Сарта? Я заметила, что в ваших романах нет о нем ни одного упоминания; правда, еще я заметила, что вы никогда не описываете место, где живете, – как будто ваша фантазия, чтобы цвести пышным цветом, не терпит привязки к конкретной географии. Завидую вашей внутренней свободе – она позволяет вам сбрасывать путы унылой повседневности.

Кстати. Если я верно поняла, вы пока что не намерены возвращать мне пакет? Не знаю прямо, что и сказать. Хотя нет, знаю. Пусть полежит там, куда вы его определили.

Долго смеялась по поводу «кости в горле». Еще никто никогда не сравнивал меня с костью. К сожалению, автопортрет, которым я с вами поделилась, абсолютно достоверен. В старших классах школы я изрядно настрадалась от жестоких насмешек так называемых подружек.

Судя по тому, что я знаю о вас, к вам это ни в коей мере не относится, но рассчитываю на силу вашего воображения: вы наверняка легко сможете представить себе, что должна испытывать ученица пригородного коллежа, если ее внешность не соответствует принятым модным канонам. Унижения и издевательства могли меня сломить, но я предпочла заснуть. Погрузиться в глубокий наркоз. Хотя некоторые недавние события вывели меня из долгого забытья, и сейчас я снова хочу жить полной жизнью. И поэтому – да! – я пою. (Хормейстер предлагает нам самый широкий репертуар – от госпела до православных литургических песнопений, не говоря уже про народные песни; он очень хороший специалист.) А еще, представьте себе, я танцую! И мне глубоко наплевать, если кому-то я напоминаю слона или бегемота. Советую и вам попробовать. Потерянного времени не вернешь, но можно попытаться не терять его впредь: потому-то я и решилась переезжать. Вещи я еще не паковала, зато приступила к большой разборке – и в прямом, и в переносном смысле, – так что пакет, который я вам отправила, в некотором смысле есть результат предпринятых мной усилий по сортировке разнообразных скопившихся вещей.

Если вас снова одолеет бессонница, дайте мне знать: я умею готовить целебные травяные настои – помогают практически от всех недугов.

27 февраля 2013

Опять я. Пока ездила кое-что по-быстрому купить в соседний городок (он называется Мурон [1] – честное слово!), мне стало совестно за свое последнее письмо. «Слишком длинное! – ругала я себя. – И слишком личное!» Так вот, чтобы вас успокоить: в реальной жизни у меня полно друзей, и мужчин, и женщин. Все.

27 февраля 2013

Дорогая Аделина!

Прекратите угрызаться (так говорят?)! Вы нисколько меня не обеспокоили. И письмо ваше было не таким уж длинным. Будь я погружен в сочинение своего лучшего романа, еще мог бы на вас разозлиться. Такое со мной часто случалось, и я мечтаю, чтобы случилось вновь: настолько отдаться работе, чтобы воспринимать все остальное как непростительную трату времени. Клянусь вам, это ни с чем не сравнимое наслаждение – чувствовать, что книга продвигается вперед галопом. Увы, в настоящий момент ничего подобного не наблюдается. Я сейчас не работаю ни над чем. Моряки называют подобное состояние мертвым штилем (ноль баллов по шкале Бофорта). А что касается внутренней свободы, которой вы завидуете, то я от нее охотно отказался бы, настолько ее ненавижу. Я бы с куда большим удовольствием поддался самообману и закрутился в вихре выдуманной истории. Но нет – на горизонте полная тишина. Ни дуновения ветерка. Ладно, хватит. Не хочу надоедать вам своими проблемами. Лучше признаюсь (вот какой я смелый!), что радуюсь, когда вижу в электронном ящике новое письмо от вас.

Нет, в Сарте я не бывал. А надо? И да, вы правы, я никогда не переношу действие своих романов туда, где сам живу. Хотя департамент Дром – симпатичное местечко. Но превращать его в декорацию для своих литературных опусов – ни за что! Сам не знаю почему. Если честно, я не умею отвечать на такие вопросы. Стоит мне услышать: «Почему?..» – как во мне все сжимается. Люди по большей части считают меня гораздо умнее, чем я есть на самом деле. И меня так и подмывает им сказать: «Ну да, мне удалось сочинить несколько читабельных романов, но, умоляю, не спрашивайте, как я это сделал! Если бы объяснить, как пишется роман, было легко, то и сочинить его ничего не стоило бы, а это довольно трудно». Боже мой, до чего это трудно!