Принцесса для киллера - Гур Анна. Страница 10

– И вообще, получить поцелуй красавицы и умереть – тема стоящая, хотя секс лучше, после этого хоть на плаху. Я готов.

Голод проскальзывает в каждом слове. А подо мной исправное доказательство того, насколько он готов…

Мотаю головой. Бесстрашие на грани с помутнением…

Грубый палец продолжает нежно-нежно играть с моим локоном, а губы, изуродованные шрамом, улыбаются совсем иначе. И не пугает оскалом волчьим. Наоборот, что-то внутри в ответ на такую теплоту как-то надрывно звенит.

Моргаю, прогоняю странные ощущения. Не очень понимаю, что именно сейчас происходит между мной и этим агрессивным мужчиной, за секунду сменившим амплитуду своего настроения.

– Они убьют его, понимаешь?! – вдруг жалобно скулю и меня прорывает. Слезы текут по щекам, оглушая меня откровением, которое рвется из глубин сознания. – Отец с Серебряковым в ссоре, а Даня… Он совсем другой… Он не такой, далекий от все этих тем.

Джокер закрывает глаза на мгновения и совсем другим становится, когда вновь взгляд серый встречаю.

– Любишь пацана своего, да? – спрашивает тихо и в глаза мои впивается, ответы ищет, и я говорю то, во что верила всегда… до последних минут, проведённых с другим мужчиной в салоне автомобиля, но об этом я не готова сейчас думать…

– Очень. Больше жизни… – выдыхаю на грани слышимости.

– Понятно, – отвечает скупо и замолкает. Взгляд отводит.

Гринвуд рассматривает машины, выезжающие с парковки, а я не могу отвести взгляд от профиля, резкого и грубого. Пальцы колет от желания провести по темно-русым волосам, хочется обнять, но я сжимаюсь вся и гоню прочь все сомнения, все чувства, навеянные близостью киллера.

Кажется, что Фил задумался о чем-то своем, далеком, о том, что причиняет боль.

– Я на редкость везучий парень… – усмехается странно и ссаживает меня с себя на соседнее сиденье, заводит машину. Мотор отзывается глухим рокотом.

Глава 13

Мэри Кац

Джокер играет пальцами, а я изучаю татуировки. Заслужил он каждую из них. На пальцах отметины уважения. Здесь историю жизни прочесть можно, если захотеть. Сложной жизни, наполненной утратами, потерями и болью.

Опять смотрю на крепко сбитого парня с широкими плечами и бицепсами с меня размером. О чем думает? Где сейчас? И почему мне это до жути интересно?

Фил Гринвуд не оставляет равнодушной к себе. Повадки у него уличные, грубиян и хам. Но вместе с тем. Чувствую его. Он естественный. Честный. Что думает, то и говорит. Без двойного дна.

Простой. Понятный. Надежностью от него веет. Такой дружит до последнего дыхания и защищает свое до смерти.

Откуда все эти мысли в моей голове… Я не знаю. Просто внутри какое-то тепло, родство чувствую.

Никогда прежде ничего подобного не ощущала.

Разворачивается ко мне корпусом уже собранный, отстраненный.

– Значит так, Рыжик, сегодняшний твой фортель с мудаком останется между нами.

В груди расцветает радость и вырывается наружу моей улыбкой до ушей. Джокер смотрит на мои губы и щурится болезненно.

– Но на этом все. Больше послаблений не будет. Еще раз сбежишь от меня, или еще че выкинешь, сдам с потрохами отцу, пусть сам с тобой все решает.

– Хорошо, Джокер.

– Меня зовут Фил. Оставь кликуху для пацанских разборок.

– Хорошо, Фил, – повторяю, как болванчик.

– Лады, Маша. Еще с кем встретиться хочешь или погулять где? – иронизирует, а в глазах черти самбу танцуют.

– Давай домой…

Смотрит на меня с теплотой.

Вроде всего лишь слово, а звучит как-то интимно в полутемном салоне автомобиля рядом с сильным мужчиной, который всего мгновения назад хозяйничал у меня во рту.

Стоит вспомнить, как мурашки пробегают по всему телу.

Отворачиваюсь к окну, и машина трогается с места.

Глава 14

Высокий лощенный брюнет, одетый в дорогой костюм-тройку с кипенно-белой хрустящей рубашкой, стоит посередине торгового центра и приковывает к себе внимание прохожих.

От этого молодого симпатичного мужчины с правильными, немного приторными чертами лица веет властью и уверенностью, которая сквозит в слегка узковатых губах с легкими мимическими морщинками по краям, выдающими в нем привычку поджимать губы в недовольстве.

Девчонки, проходящие мимо парня с глянцево блестящей обувью, наклонись к которой и увидишь свое изумленное отражение, оглядываются и шепчутся.

По виду эстет. Немного высокомерный, в меру наглый и уверенный в себе. Этот парень отличается лоском и блеском, хрустом зеленых купюр в кармане и все равно оставляет впечатление безобидного романтика, который в эту самую секунду растерян чем-то и негодует от бессилия…

За красивым глянцем часто скрывается уродство…

Дэниел Серебряков

Сука! Тварь! Блядь!

Вертятся ругательства на языке и внутри разворачивается смерч. У меня из-под носа уводят мою цыпу!

Внутри все ломит от идиотизма ситуации, но снаружи я похожу сейчас на дезориентированного придурка.

Шок, конечно, натуральный.

Не ожидал такого.

Наблюдаю, как ушлый телохранитель тащит Мэри на выход. Не просто рядовая шестерка. Высшая лига с клеймом ассасина на шее.

Твою мать! Каким ветром его приставили к Мэри?

Проныра Кац подстраховывается, чует неладное?

Случайность?

Вряд ли. Этот урод ничего не делает просто так. Матерый волчара что-то учуял…

Смотрю и туплю.

Я не знаю, как себя вести в этой дурацкой ситуации. Звать охрану? Устраивать прилюдные разборки? Нет. Огласка не нужна. Сам я не камикадзе и мало что могу противопоставить татуированному верзиле, на плече у которого сейчас висит моя цель.

Замечаю, как девчонка поднимается на локтях и бросает умоляющий взгляд на меня. Принимаю как можно более дебильное выражение лица напополам с недоумением и подношу руку к уху.

“Позвоню, Машенька”.

Я тебе обязательно позвоню. Крепко ты должна на мне сидеть, чтобы не сорвалась. Ты наша козырная карта и сыграешь еще…

Как только телохранитель скрывается из поля зрения, разворачиваюсь и иду в противоположную сторону. Чуть поодаль от меня вышагивают мои охранники. Не терплю шавок подле себя.

Не замечаю безликую толпу, тараню и пробиваю путь на выход из этого тараканника. Приближаюсь к эскалаторам и внезапно какая-то девица попадается под ноги, не успевает отойти с траектории.

– Ауч, осторожнее! – вскрикивает, а я останавливаюсь, ловлю за руку и разворачиваю идиотку к себе лицом.

Каменеет вся. В карих огромных глазах вспыхивает первобытный страх. Интересная реакция. Приторная маска пай-мальчика давно слетела с моего лица, и девчонка становится свидетельницей редкого откровения.

– Простите, – шепчет рассеянно, и я ловлю отголоски проскользнувшей затравленности.

Необычная реакция. Человек во многом недалеко ушел от сородичей из животного мира. Мы очень хорошо чувствуем опасность и более сильного хищника. Всегда.

Улыбаюсь, почувствовав, как сладко боится смазливая киска. Девчонка совсем бледнеет. Пытается вырвать руку.

В ответ пальцы сжимаются сильнее.

– Отпустите… – шепчет уже сдавленно, а в глазах слезы.

Продолжай, детка, в том же духе и сегодня же будешь жариться на вертеле.

Улыбка становится шире. Уже представляю, о чем еще будет умолять и как нежная кожа будет раскрашиваться в бордово-фиолетовый цвет настоящей страсти.

– Не прощаю, – отвечаю ядовито-добродушно и слышу писк.

Ухмыляюсь, нависая и принюхиваясь. Аромат страха заполняет ноздри. Мне определенно нравится происходящее. Внутренний садист во мне во всю приглядывается к себе.

Я дико, просто адски расстроен и мне нужно немного успокоиться, развлечься. Моя Рыжуха пока недоступна, а вот трепещущая шатенка с нереальными глазами, наполненными страхом, подойдет.

– Десять тысяч.

– Что? – округляет глаза и губы складывает в букву “О”.

Цепляет. Реагирую.