Центурион инопланетного квартала - Кудрявцев Леонид Викторович. Страница 10

Любое государство, любая федерация, любая социальная система держится только до тех пор, пока ее чиновники сохраняют хотя бы видимость честности. А в природе человека заложено желание жить лучше. И как только он становится власть предержащим, у него тотчас же начинают буквально зудеть руки чего-нибудь хапнуть. И рано или поздно он начинает извлекать из своей должности прибыль.

Нет, конечно, существовали в истории государства, в которых контроль над чиновниками, причем чисто драконовскими методами, достигал такой высоты, что удерживал коррупцию на невысоком уровне. Полностью ее уничтожить невозможно. Всегда находятся лазейки. Но как только контроль хоть немного ослабевал… а это рано или поздно случалось… С этого момента процесс становился неуправляемым и заканчивался, как правило, тем, что государство или федерация падали, словно подточенный термитами столб.

И так было всегда. Пока не изобрели компы, способные сканировать память.

С этого момента работа служителей закона значительно упростилась. Никто уже не может осудить невиновного, как это было раньше. И если ты не совершал ничего противоправного, можешь быть уверен – тебя оправдают, стоит только согласиться на сканирование памяти, предъявить ее в виде доказательства.

Гражданские свободы? Да, конечно, они некоторым образом попирались. Но для кого? Для федеральных чиновников, которые, поступая на работу, подписывали обязательство добровольно подвергаться ежегодному сканированию памяти, и для подозреваемых в совершении преступления. Все остальные имели полное право от этой процедуры отказаться.

И о каком попрании свобод, собственно, идет речь? Мысли, желания и намеренья не учитываются и не наказываются. А вот слова и действия…

– Эй, ты что-то слишком уж задумался, – сказал Ухул. – Давай – решайся. Перед тобой два варианта. Либо пойти на мои условия, либо оказаться в лапах стражей закона.

Я хмыкнул.

Знали бы он, что на самом деле выбора у меня нет…

Ловушка окончательно захлопнулась. Если я подпишу это обязательство, а потом откажусь от участия в навязанном мне Ухулом предприятии, у меня все равно сотрут кусок памяти, касающийся разговора в этом кабинете. Причем если у кого-то потом возникнут вопросы, то Ухул сможет предъявить мое обязательство, а также предоставить для сканирования тот кусок своей памяти, в котором я добровольно это обязательство подписываю.

– Хорошо, согласен, – сказал я. – Давайте сюда ваше обязательство.

– Таким образом, – в голосе Ухула послышались официальные нотки. – Ты согласен на наше предложение и даешь разрешение в случае нарушения договорных обязательств со своей стороны подвергнуться насильственному стиранию того куска своей памяти, в котором будут содержаться сведенья, способные нанести финансовый урон совету мыслящих инопланетного района планеты Бриллиантовой.

Тяжело вздохнув, я промолвил.

– Да, согласен. Да, обещаю.

Встав, начальник космопорта извлек из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, а также стило и протянул их мне.

– Поставь вот здесь подпись, а вот здесь отпечаток пальца.

Развернув документ и даже не удосужившись его прочитать, я поставил свою подпись, потом оставил в нужном месте отпечаток пальца.

Забрав обратно стило и документ, Ухул удовлетворенно хмыкнул, сунул их обратно в карман и занялся погасшей к этому времени сигарой. Раскурив ее, он сказал:

– Ну вот, дело сделано. Теперь можно приступить к главному. Для начала я сообщу тебе, какую именно должность ты должен занять.

– Ну, и какую?

– Центуриона инопланетного района.

День сюрпризов!

– Какого черта? – ошарашенно спросил я. – Надеюсь, это шутка?

– Ни в коем случае. С этого момента ты должен следить за соблюдением закона в инопланетном районе. Короче, заниматься всем тем, что обязан делать настоящий центурион. Район у нас большой и беспокойный, но думаю, ты справишься. Судя по досье, которое вместе с приказом тебя задержать передали стражи порядка, тебе пришлось побывать на многих планетах. Так что общаться с инопланетянами ты умеешь. Это одно из основных умений для центуриона инопланетного района. А следующее…

Он сделал паузу, чтобы раскурить вновь погасшую сигару.

– Какое? – переспросил я, все еще находясь в некоем ступоре.

– Оставаться в живых, Если хочешь – везение. Судя по все тому же досье, оно у тебя тоже имеется.

– Да уж, везение, – мрачно сказал я. – Будь у меня везение, я уже с полчаса как сидел бы в корабле, ожидая его старта.

– Не будь его у тебя, ты сейчас сидел бы на «челноке» в наручниках и мило беседовал со стражами порядка. Доходит?

Вот тут он был прав.

Что-то у меня в голове щелкнуло. Я вышел из ступора и сразу сообразил одну довольно интересную вещь.

– А что стало с тем, кто занимал эту должность до меня?

Ухул усмехнулся.

– Правильный вопрос. Ну конечно, он убит. Причем преступник так и не найден.

– Другими словами – его пристрелили.

– Нет, самый обычный разрыв сердца.

– Но почему тогда ты считаешь, что он убит?

– Потому, что это уже третий центурион инопланетного района, погибший на этой планете за последнюю неделю. Причем, все они умерли от разрыва сердца. И нечего мне вкручивать, что это совпадение. Уверен, они кому-то мешали, и тот их раз за разом убирал, причем доселе неизвестным способом. Ну как, нравится тебе твоя новая работа?

– Совсем не нравится, – честно признался я.

– Однако тебе все же придется ее делать. Или ты предпочитаешь отдаться в руки стражей порядка?

И погибнуть при попытке к бегству. Нет уж, увольте.

– До каких пор я буду центурионом? Пока не найду убийцу?

– Точно. Как только ты его найдешь, можешь садиться на первый же попавшийся корабль и лететь куда угодно.

Мне захотелось встать и врезать Ухулу в челюсть. Нанести ему хороший, полновесный хук. Снизу вверх. В челюсть.

Если бы не искны с бластерами…

– Что еще я должен делать?

– Все, что обычно делают центурионы инопланетного района, – говоря это Ухул вытащил из кармана массивную серебряную звездочку и сунул ее мне. – Явившись в свою резиденцию, ты найдешь там помощника центуриона. Его зовут – Мараск. Он введет тебя в курс дела. Еще вопросы?

– Ну конечно. Почему именно – я?

– Потому, что ты являешься преступником, – отчеканил начальник космопорта. – Потому, что говорят, будто лучшие стражи закона получаются из бывших преступников. И все, что я сейчас здесь делаю, лишь эксперимент, по принципу «а вдруг…», что-то вроде хватания за соломинку. Если он провалится, нам придется признать, что у нас на планете возникла экстремальная ситуация. Это повредит торговле и принесет большие убытки.

Я кивнул.

Вот оно, ключевое слово. «Повредит торговле»

Видел я уже такие планеты. Где все, буквально все, посвящено наживе. Где самым страшным словом является «убытки», где этого слова боятся более всего остального, даже более, чем слов «предательство» и «убийство» или, например, «смертный грех». В общем, вполне милая планетка, условия игры на которой лишь чуть-чуть более жестковаты, чем в обычной жизни.

– А где находится эта резиденция?

– Долго объяснять. Выйдешь из космопорта, сунешь одному из ошивающихся возле него аборигенов мелкую монету. Он тебя туда и проводит.

Я посмотрел на звезду центуриона, которую все еще держал в руке.

Почти точный образец тех звезд, которые в стародавние времена на Земле носили стражи порядка. Кажется, их еще называли шерифами. Вроде бы я должен ее прикрепить на грудь.

Ну, это еще успеется.

Сунув звезду в карман, я спросил:

– Стало быть, мне надлежит приступать к исполнению обязанностей?

– Да, прямо сейчас. Сроку тебе – неделя.

Что-то он расщедрился. Целая неделя! Мог запросто дать всего три дня.

– И еще один вопрос. Насколько я знаю, для того чтобы назначить кого-то на должность стража порядка, необходимо одобрение инстанции гораздо более высокой, чем начальник космопорта.