Центурион инопланетного квартала - Кудрявцев Леонид Викторович. Страница 6

Я закурил сигарету…

Спустя полчаса и две сигареты неподалеку послышалось тихое гудение. Оно приближалось и наверняка принадлежало мобилю. Теперь оставалось лишь остановить этот мобиль и получить от его хозяина все необходимые мне сведенья. А если он едет в сторону города, то, возможно, согласится меня и подвезти.

Время. У меня было ощущение, что времени осталось не так много. Вот-вот «челнок» со стражами порядка прибудет на планету Невинных удовольствий, и эта парочка любителей мрачных шуток продолжит охоту за мной.

Предугадать их дальнейшие действия трудно. Вполне вероятно, задержавшись на этой планете, я рискую вновь встретится с ними лицом к лицу.

Мобиль был небольшой, двухместный. Под его прозрачным колпаком сидел бармазианец. На голове у него красовался походный колпачок, испятнанный зелеными и оранжевыми кляксами. Это свидетельствовало о том, что бармазианец собрался совершить небольшое странствие или же возвращается из него домой.

Я облегченно вздохнул.

Бармазианцы в основной массе общительные и безвредные создания. Конечно, если вы знаете, как с ними разговаривать.

Мобиль остановился рядом со мной. Бармазианец открыл дверцу и, выглянув наружу, спросил:

– Путник, не погасла ли твоя путеводная звезда?

Я отступил на полшага и, сделав ритуальный полупоклон, сказал:

– Моя звезда по-прежнему светит ярко, но для того чтобы отправиться по пути, предначертанном судьбой, мне требуется благосклонность и твоей путеводной звезды.

Бармазианец на несколько мгновений задумался, потом широко улыбнулся, так что стали видены роговые пластинки, заменявшие зубы.

– Хорошо, пусть моя путеводная звезда светит и тебе.

Я отвесил еще один ритуальный полупоклон и учтиво промолвил:

– Благодарю.

На этом церемониальная часть знакомства была закончена. Бармазианец махнул одной из своих четырех рук и сказал:

– Я возвращаюсь в город. Как я понимаю, ты хочешь составить мне компанию?

– Хочу.

– В таком случае, садись в мобиль.

Я мигом устроился рядом с ним, и машина тронулась.

Внутри мобиля было несколько жарковато и слишком уж сильно пахло цветами. Я не сделал даже попытки выразить неудовольствие. Как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

– Ты прилетел недавно? – спросил бармазианец.

– Да, совсем недавно, – ответил я. – И пока еще ничего толком на этой планете не знаю.

– Однако это не помешало тебе первым делом отправиться в лес.

Я виновато улыбнулся.

– У меня были причины.

По идее дальше бармазианец должен был поинтересоваться, какие именно причины заставили меня сразу же после появления на этой планете сломя голову мчатся в лес, но он этого не сделал, видимо, решив, что все выяснится со временем.

Я про себя облегченно вздохнул. Меньше всего мне сейчас хотелось поспешно выдумывать какую-нибудь версию, объясняющую мое появление в лесу. Не зная местных реалий, можно было запросто попасть впросак.

– Тебя где высадить?

– Рядом с космопортом. У меня там тоже кое-какие дела.

– Ага.

Бармазианец внимательно посмотрел на меня. Я заметил, что глаза у него слегка полиловели, а веки мелко подрагивают. Насколько я помнил, это должно было означать некоторую подозрительность.

Впрочем, уточнять, что именно мне нужно в космопорте, он не стал, и это меня устраивало.

Подозрения? Господи, да пусть подозревает меня в чем угодно. Лишь бы в данный момент не пытался осложнить мне жизнь, и подбросил до космопорта. А там пусть гадает сколько угодно, что за странный попутчик ему попался. Если мне повезет, то уже через несколько часов я буду от этой планеты на расстоянии многих парсеков.

И все-таки, во избежание новых вопросов, имеет смысл взять инициативу в свои руки.

– А ты куда ездил? – поинтересовался я.

– Нанес визит аборигенам.

Ого, это уже лучше. Стало быть, на этой планете есть аборигены.

– Ну, и как у них дела? – небрежно поинтересовался я.

Вопрос, видимо, попал в самую точку. Забыв о подозрениях, бармазаинец стал подробно рассказывать о аборигенах. Согласно его рассказу, они обладали целым ворохом странных привычек и обычаев. Так, например, через неделю у них должен был начаться какой-то туул, а для того чтобы его правильно провести, аборигенам необходимо предварительно совершить обряд единения. К счастью, перчатка духов уже найдена, так что никаких серьезных препятствий для проведения обряда не осталось. И если только в ближайшие пару дней не запоет великая царица муравьев…

Выслушивая все это, я время от времени понимающе кивал головой, Видимо, этого вполне хватало, чтобы фонтан красноречия бармазианца продолжал бить. Оставалось только надеяться, что он не иссякнет до самого космопорта.

Мы въехали в город.

Он почти ничем не отличался от множества подобных городов, построенных аборигенами возле космопортов, виденных мной на других планетах. Большинство домов, из которых он состоял, являлись упрощенными и ухудшенными копиями вспомогательных зданий самого космопорта.

Наверняка там, в лесах, где аборигены живут согласно обычаям своего народа, дома у них выглядят совсем по другому. Может, они поражают красотой или величием и, уж конечно, для них самих они являются более теплыми, удобными и привычными. Однако те жилища, что я видел перед собой, были построены в городе, сердцем которого являлся космопорт. Живущие в них аборигены зарабатывали на жизнь, оказывая услуги пассажирам, вынужденным дожидаться своих кораблей или же прилетевшим на эту планету надолго и поселившимся в инопланетном районе. Поэтому их строили, руководствуясь простой логикой, согласно которой инопланетянин гораздо охотнее посетит бар, магазин или будет жить в гостинице, если они имеют привычный для него вид.

Аборигены.

Я довольно легко определил, кто из прогуливавшихся по улицам города прохожих являлся аборигеном. Слишком часто они попадались. Гораздо чаще инопланетян.

Ничего слишком необычного в их облике не было. Аборигены отличались худобой, большим ростом и носили длинные, снабженные капюшонами балахоны, украшенные огромным количеством ленточек. Капюшоны у парочки из них были откинуты, и, проезжая мимо, я успел заметить, что лица у аборигенов почти людские. Если, конечно, не считать остроконечных ушей и почти полного отсутствия носа.

Угу, вот так, значит, они выглядят.

Так ли необходима мне эта информация? Где-где, а уж на этой планете задерживаться я не собирался. Хотя… кто знает, как там дальше все обернется?

– … И вот после этого самое главное – правильно угадать, сколько они в этом году сохранили муравейников, – продолжал рассказывать бармазианец. – Собственно, для этого я и предпринял свою вылазку.

– И как много? – спросил я.

– О, это большая тайна. Коммерческая. – бармазианец поднял над головой обе свободные конечности в знак того, что данному разговору он придает особое значение. – И я ни за что не рискну сообщить ее незнакомцу. Особенно если он намерен задержаться на планете подольше. А ведь это так?

– Возможно, – неопределенно ответил я.

– В таком случае, ты можешь у меня эту информацию купить. Продам несколько дешевле, чем официальные перекупщики информации. Причем, учти, ты получишь сведенья из первых, так сказать, рук. Согласен?

– Я подумаю над твоим предложением, – важно ответил я. – Может, со временем оно меня заинтересует.

– Конечно, заинтересует, – бармазианец издал короткий горловой звук, эквивалентный людскому смеху. – Все, кто попадают на эту планету, рано или поздно начинают интересоваться количеством муравейников, сохраненных в этом году аборигенами.

– Причем тут муравейники? – поинтересовался я, прикидывая, далеко ли нам еще ехать до космопорта.

Судя по тому, что улица, по которой мы ехали, в основном состояла из баров и гостиниц, о чем оповещали вывешенные на домах вывески на всегалакте, космопорт должен был быть где-то рядом.

– Но ведь от количества сохраненных аборигенами ловушек зависит количество пойманных ими личинок бриллиантовых муравьев, – объяснил бармазианец, – А от количества пойманных в этом году личинок зависит цена, по которым их будут у аборигенов скупать.